— Сукина сына выручает Система, — искренне вздохнул он, убирая пачку купюр. — Знаете, как Серёжа Довлатов писал в «Ремесле», что бездарная рукопись побуждает к низким требованиям? По этой причине в ней выискивают удачные места, возводят частность в абсолют и начинают с текстом возиться как с шедевром, приводя в читабельный вид. В советское время так зарубежную прозу любили полировать. Да и по сей день традиция сохранилась, не будем душой кривить, — Владимир Ефимович непроизвольно поморщился, голова его затряслась и он с горечью продолжил: — Интересное же произведение задирает оценочную планку тем выше, чем лучше текст. С высоты этих требований начинают выискивать огрехи. Находят, конечно, никто не безупречен. Но, чтобы оправдать затраченные усилия, отдельным ошибкам придают характер общего недостатка и на этом основании зарубают рукопись. Много их похоронено до печати, по-настоящему талантливых вещей. «А вы?» — чуть было не спросил Астролягов, но сдержался, видя, как старика колбасит. Выйдя во двор, он плюнул на дьявольскую колесницу и всю дорогу домой жалел, что не спросил. — Слюнные големы, — бормотал он. — Карликовые стражи в нужнике критического анализа. 32. ПИКНИК НА ГОРЕ МЕРТВЕЦОВ — Реально действующая организация не может проявлять силу и оставаться тайной, — растолковывал Григорий, будто сам состоял в могущественной тайной организации и знал кухню. — Бильдербергский клуб, рептилоиды с Нибиру, британская разведка — всё это не секрет. — Даже возрождённый Орден тамплиеров? Астролягов поздоровался с автором, проскользнул к столу, пошевелил мышкой. Скринсейвер исчез, открыв новые обои. — В нашем издательстве роман о тамплиерах или перевале Дятлова считается медицинским страховым случаем, — предупредил Григорий. Автор захихикал. — Вы это серьёзно? — Официально заявляю, — Григорий посмотрел на Тантлевского. — Подтверди как начальник отдела. Игорь сделал каменное лицо и заверил: — В натуре, сношать мой пустой череп! — Что-то вы от генерального тренда отпали, — удивился автор, будто все присутствующие обладали развитой телепатией и должны были проницать сокрытый за умолчанием ход мысли творца. — Совсем кино не смотрите? — Что за кино? — Документальный фильм «Тамплиеры на перевале Дятлова». Вот о нём рецензия, — потыкав пальцем в смартфон, автор с гордостью протянул гаджет, как сотрудник полиции удостоверение. — Ни хрена себе. Лёха! Астролягов с удовольствием оторвался от вида на набережную Ниццы и подошёл заценить шедевр. Судя по развёрнутому отзыву, фильм был неподвластен человеческой логике. Возможно, его снимали рептилоиды. — Но… Зачем? — растерялся Алексей. — Для чего европейскому рыцарскому ордену убивать молодых советских учёных на Урале? — Чтобы через полвека российский телеканал мог поднять цену на рекламу и повысить количество просмотров на ютубе, — как само собой разумеющееся объяснил автор. — На вопрос, зачем тамплиерам надо было убивать группу Дятлова, можно дать только ссылку, — Григория уели, и ему надо было что-то сказать. — Ссылать надо всю московскую шоблу с Шаболовки, не щадя ни кого. Чтобы они здоровых работников телевидения потом не заражали. Автор заулыбался, словно мёда отведал. Тантлевский подошёл и тоже ознакомился с рецензией. — К нам заходил один бывший преподаватель физики с историческим трактатом, в котором доказывал, что моавитяне были народом, населявшим пустыню Мохаве, — сказал он. — Индейцами? — Да. Из этого он делал вывод, что местом действия Ветхого Завета была Северная Америка. — Дайте-ка, догадаюсь, — глаза автора блеснули. — Он был мормоном? Они там без конца доказывают, что Америка — земля обетованная. — Такая мысль мне в голову не приходила, — озадачился Игорь. — Вот вам и тайное общество! И все в комнате были вынуждены признать, что мормонская организация превосходит масонскую. Сила этого впечатления оказалась столь велика, что Григорий принялся за оформление договора, не спрашивая более ничего и не возражая. Чтобы придти в себя, Алексей открыл «Письмовник» и уставился на экран. Горький осадок после вчерашнего до такой степени приправил текст корпоративной инструкции, что начинающего редактора чуть не вывернуло. «Мы наследники прогнившей Системы и есть, — Астролягов больше не мог вчитываться в формулировки отказов. — Главлит рухнул, функционеры остались. Из обломков построили частные издательства, в которых редакторы старой закалки воспитали смену по своему образу и подобию, а потом смена воспитала новую смену с сохранением традиций. Меня тоже, — Астролягов с тоской поднял взгляд на лозунг «От качества — к тиражам!», под которым Григорий проверял заполненный автором договор. — Мотивируем писать барахло. Демотивируем писать шедевры. Даже словом «шедевры» мы теперь иронично называем всякую чушь и откровенную графоманию». Сделалось тошно, что своими рекомендациями он понуждал талантливых людей писать заведомую для них чушь, а они соглашались из жажды публиковаться. С горя Алексей набрал в «Письмовнике»: Выйти в люди — выбиться в лидеры мнений. И потом дописал: Я даже не знаю, что хуже. Порыв сбежать был такой, что Астролягов едва не сорвался с места, но спохватился и запустил оутлук. Во «Входящие» сразу упало письмо от Григория с прикреплённым файлом «Девушка из Гатчины. doc». Детектив у Астролягова уже был, но коллега напомнил, что не стоит затягивать. Алексей открыл, пролистал до конца и мигом отбил ответ: «Текст получил. Открылся и читается без глюков. Приступил к освоению». Нажал на кнопку «Отправить». Григорий покосился на монитор, энергично кивнул. — Отлично, — сказал он как бы одновременно и автору. — Будем на связи! Алексей так и не определил, к кому он обращается. Григорий щёлкнул мышкой, трижды клацнул по клаве. «ОК» пришёл Астролягову письменный ответ. Он на всякий случай тоже кивнул Григорию. «Щёлкни по кнопке «Send», коллега мотнёт башкой, — открытие напугало его, сказывался похмельный опасюк. — Проклятая сила бихевиоризма!» Григорий спровадил автора и от души потянулся. — Можно заказывать три обложки, — доложил он Игорю. — Вот какой я молодец. — Да ты стахановец, — вздохнул Тантлевский. — Мы столько бумаги не напасёмся. — А мы других авторов из проекта выкинем в защиту леса. Легко пожертвовать меньшими ради большего. — Ради большего? — сладко переспросил Игорь и лукаво улыбнулся. — Да у него проработанность диалогов и характеры не больше, чем в Кубке Европы по футболу. Он же пишет откровенную фигню. — Пишет фигню, но пишет по правилам, оттого фигня устойчиво продаётся, и её устойчиво берут. У него суммарный тираж длиннее твоего на порядок, — с ноткой неприкрытой похвалы в отношении своего автора стал убеждать Григорий. — Фактурку я подправлю, если что. Ну, лажает второпях, с кем не бывает. Его вразумлять надо на стадии обсуждения нового романа, обуздывать неуёмную фантазию, сам видишь. А так ведь — отличная развлекаловка. — И ни одной премии, — добавил Игорь. — Зато суммарные роялти каждый месяц натекают почти как у Черкизона. Григорий самодовольно засмеялся, а вместе с ним засмеялся и Тантлевский. Алексей почти видел, как сыплется земля на головы малозначимых авторов. И с таким же звуком. «Чему они радуются, когда вокруг нас столько загубленных душ? Сами же губим», — на фоне этих дум убитый Плоткин не выглядел достаточной искупительной жертвой. — Он действительно так хорош? — спросил Алексей. — Умеет гнать развлекаловку. Вроде бы одно и то же, но знает приёмы литературы. Каждая глава — событие, масштабность, сила чувств, простые предложения. У него в каждом романе к финалу складывается гора мертвецов, а ликующие герои устраивают на ней пикник. — Тамплиеры? — похмельный пот пробил Астролягова. — Теперь нет. — С тамплиерами и перевалом Дятлова идут они в прессу! — однозначно высказался Тантлевский, ему так полюбилось выражение Ника Далёва, что и отделаться от него не мог. «Да идите вы все строем в прессу», — подумал Астролягов и только потом сообразил, что из прессы пришёл он сам.