— Может быть, вы хотите сначала узнать сюжет? — он не искал в жизни прямых путей. Тем он открыл врата преисподней, откуда показали рыло изголодавшиеся по первоапрельскому юмору редакторы. У них алчным огнём загорелись глаза и навострились мохнатые уши. — Да, — ответил на его ожидания Астролягов и тут же превзошёл их. — Сформулируйте в двух словах концепцию вашего произведения, чтобы мы поняли. На лице автора попеременно выступили испуг от неожиданной смены темы, растерянность от непонимания ситуативного значения слова «концепция» и страх ожидания позорного изгнания, если он не справится с тестом. «Концепция» была синонимом квинтэссенции смысла произведения. Её стряпали загодя. Она являлась плодом длительных размышлений, либо счастливого озарения, но нельзя было ожидать подобного от застигнутого врасплох человека, вдобавок, находящегося под прицелом ехидных глаз. — Я… — начал автор. — Да? — подстегнул безжалостный Астролягов, сам поражаясь своей жестокости. — Это зеркало души психопата, — выпалил автор. Всё-таки он был талантлив. Он не видел, а Астролягов видел, как за его спиной Григорий мотнул головою: «Могёт!» — Достойно, — авторитетным тоном оценил Игорь и, когда писатель обернулся к нему, для солидности поправил очки. — Это наш начальник, ведущий редактор отдела детектива и фантастики, — внёс свою лепту Алексей. Автор проникся величием Тантлевского. Встревоженный и смущённый, он априори верил всему, что скажут издатели. Автор находился в подчинённом положении и у него не было оснований не доверять незнакомым людям, от которых зависит судьба его книги. — Каковы основные идейно-философские положения вашего романа? — Игорь вёл себя как обстоятельный начальник, желающий докопаться до самой сути замысла новоявленного творца, прежде чем представлять его широкой публике. — Основные?… — автор хихикнул. Смешок, вырвавшийся из него, был почти осязаемым сгустком сублимированной агрессии. Все увидели, как писатель исполняется ненависти, но вмешиваться было поздно. — Философские… — выдавил он. Автор явно не понимал значения слова «положения» в этом контексте и прозревал, что собравшиеся в редакции учёные люди с высшим философским образованием над ним утончённо издеваются, не подозревая, что издательские клерки тупо глумятся. — Вы знаете, я сейчас не готов взять судьбу книги в свои руки, — сказал писатель совершенно другим, спокойным тоном. — Я, пожалуй, пойду. — А текст? — спросил Астролягов. — Оставьте текст. — Текст я вам по электронной почте пришлю, — деликатно отказал автор и, кивая каждому, вышел из комнаты. — Прощайте. Он закрыл дверь и на лестнице затихли его шаги. — Какие же мы всё-таки гады, — расплылся в улыбке Игорь. — Надо было текст прочесть, — с грустью сказал Алексей. — Есть у меня подозрение, что он был очень даже небезнадёжен. Но Григорий поморщился: — Ой, да ладно. Даже если нормальный триллер, как ты будешь про сталкера печатать? Наши читатели тебя не поймут. Для них сталкер — это, в первую очередь, приключения в Чернобыле; во-вторую, унылый фильм Тарковского с Кайдановским; в-третью, роман братьев Стругацких, который многие любители постапокалиптики считают не слишком удачной новеллизацией игры «S.T.A.L.K.E.R.: Зов Припяти». Одной из многих новеллизаций, самые лучшие из которых выпущены в серии с точками. — С первым апреля, Гриша! — ядовито парировал Астролягов. — Да я не шучу. Посмотрев на других коллег. Астролягов понял, что Григорий с ним откровенен и на полном серьёзе даёт дельный совет. Который следует мотать на ус. — Вот же вы звери, господа! — воскликнул Алексей, чтобы не чувствовать себя проигравшим. — Добровольно зашедший в издательство автор — всегда дурак, — примирительным тоном объяснил Григорий. — Он суёт голову в улей с редакторами, толком не зная, как её оттуда вытащить, — и помахал указательным пальцем, добавив многозначительно: — Автор непризнанный — это дурак опасный, ибо он вдобавок ещё и мстителен от обиды на тех, кто не хочет ценить его талант. — А если таланта нет? — спросил Астролягов. — Тогда тем более не нужно это автору объяснять. Он всё равно не поймёт и ещё больше обидится. — Как увидел автора, берегись его, ты ведь знать не знаешь, что там у него, — веселились редакторы. В пять часов с совещания вернулся Игорь, несколько озадаченный, и, ни с кем не заговаривая, прошёл к своему столу. Почти сразу же явился Ник Далёв, и стало понятно, что рабочий день кончился. — Ой, только ты не шути, — с порога встретил его Тантлевский, не оттаявший после директорского загруза. — Мы не купимся. Но Далёв лишь дружелюбно подмигнул. — Пошли, уважаемая редакция, пиво пить. Я угощаю. — С первым апреля! — хором воскликнули клерки, но получилось настолько вопросительно, что Ник приосанился. Кто не испытывал сомнений и душевных колебаний, так это барышни. Ната с Катей так всерьёз вцепились с утра в городскую прозу, не реагируя на телефонные звонки и сенсационные новости, разносимые весь День сотрудниками, что приглашение Игоря приняли на веру. Тантлевский никогда их не подставлял, и явился долгожданным избавителем от издательской дури. Сразу выключили компьютеры с недочитанными текстами, быстро, по-военному, оделись, взяли сумочки, как заранее собранные тревожные чемоданчики, и примкнули к отряду. На первом этаже оказалось, что не они одни такие умные. Все сорвались праздновать весеннюю пятницу, и у дверей возникло настоящее столпотворение. — Всё издательство встало на лыжи, вот и день прошёл — дембель ближе, — пропел Григорий, как бы ненавязчиво расталкивая хозотдел и пропуская вперёд своих дам. Хозяйственные гномики не роптали, видимо, зная за Григорием победные и пугающие деяния. А, может, как все мужчины фирмы «Напалм», служили в армии и всосали там иерархию. В «Мюнхенскую пивную» выдвинулись не только лишь все. Административно-хозяйственный отдел направился к «Пушкинской», но не в метро, а к Витебскому вокзалу, где была расположена пивнуха, сделанная из старого вагона электрички. Астролягов несколько раз встречал их там и заключил, что бешеной собаке семь вёрст не крюк, потому что от издательства до вагонной рыгаловки топать было изрядно. Дизайнеры и верстальщики пошли в хипстерское антикафе, с кальяном и подушечками. Бухгалтерия поспешила в курятник пафосного ресторанчика для гламурных дам, с высокими потолками и новодельной лепниной — тоже не ближний свет от крыльца «Напалма». Редакторы спустились на самое дно реакционизма. «Мюнхенская пивная», казалось, не изменилась с последнего визита, но Астролягов не верил глазам и безостановочно присматривался к деталям интерьера, плакатам и фотографиям, стараясь отыскать что-то, не находил и выискивал ещё старательней. Для разгона заказали по сто грамм шнапса, который подали сразу, и по пиву, которое требовало долива и отстоя пены, а, значит, времени. Игорь поднялся, держа стопарь на отлёте, эдак со значением. — Коллеги, — весомо начал он. — Сегодня знаменательный день… Редакторы охотно закивали. — Совсем не тот, о каком вы подумали, хотя и этот, конечно, но день, безусловно, выдающийся. Он переглянулся с Натой. Подчинённые навострили ушки. Начальство на совещании узнало что-то важное. — Сегодня в наших рядах пополнение, — Игорь явно не спешил с раскрытием служебных тайн. — В наших рядах, — он посмотрел в стол прямо перед собой и как бы очертил малый круг. — В то же время наша контора штатно расширилась, и оттого будет прирастать материально. А это не может, не может не радовать. — Вот же гад! Что же ты тянешь? — возмутился Григорий. Игорь расцвёл как майский цветок. — И поэтому, — не торопясь продолжил он, — я предлагаю поднять тост… Поднять тост за нового начальника отдела. «Игоря сменили!» — перепугался Астролягов. — Нового начальника нового отдела. Сегодня в издательстве учреждён отдел патриотической литературы, ведущим редактором которого назначили Рината Литвинова. — Поздравляю, Ринат! — сказала Ната. Они с Ринатом чокнулись первыми, и со всех сторон к новоиспечённому начальнику отдела потянулись стопари поздравляльщиков. — Не соврал, значит… — пробормотал Григорий. — Жаль, Дима сегодня не пришёл, — пожалел Астролягов. — Не все дураки собираются в издательстве «Напалм», — он влил в слова столько змеиного яда, что хватило бы на хорошую вакцину. — Сегодня Дима нужен в другом месте. — Да мы и сами справляемся, — сказал Астролягов. — Создать отдел патриотической литературы на Первое апреля — это фига в кармане в духе диссидентов советской школы, — сказала Катя, едва ли помнящая Советский Союз, а диссидентов знающая только по интернету. — Не пори ерунды, — тихо сказала Ната. — Отдел настоящий. Поздравляемый Ринат слышал их и сидел как оплёванный. — Ну, желаю тебе побольше талантливых авторов, — постарался утешить его Астролягов. — И образованных, — добавил Ник Далёв. — Чтобы не путали револьвер с пистолетом, а кремень с кремнием.