– Не ждала гостей. Эхо машины Винса очередной ложью проносится по комнате. Патти решительно устремляется куда-то по коридору. – Нальешь лужу в доме – тебе несдобровать! – кричит Том ей вслед. Я собираю лифчики и кучей сваливаю их в кресло. – Господи, ну и вечер сегодня выдался! Хорошо, что ты здесь. Вытащив бутылку вина, я краем своей майки пытаюсь открутить пробку. Том протягивает руку. Для него это было бы плевым делом. – Давай я открою. – Я сама прекрасно справлюсь. – Я обхожу его и скрываюсь в темной кухне; если только я дам слабину, он немедленно начнет пытаться все делать за меня – режим Принцессы. – Выпьешь со мной? Или хорошим мальчикам вроде тебя пора в постельку? Его брови сходятся на переносице. – Хорошие мальчики вроде меня встают в пять утра. – А плохие девочки вроде меня в шесть утра только ложатся. – Я ухмыляюсь при виде того, как он в отчаянии качает головой и тянется к выключателю на стене, но я перехватываю его руку. – Осторожно, током долбанет. – Серьезно? Тебя долбануло током? Он в смятении смотрит на мою грудь. Там, внутри, скрывается одна-единственная на свете вещь, которую он не способен починить. – Нет. Я учусь на ошибках Джейми. Твою мать! Ай! Дарс, хватит ржать! Это было больно! Мои губы против воли разъезжаются в широкой улыбке. – Улыбаться при мысли о том, как ее родного брата ударило током! – Том изо всех сил старается придать лицу укоризненное выражение, но у него ничего не выходит. – Ай-ай-ай, какая плохая девочка! – Да не говори, ужас просто. – Я нажимаю на выключатель деревянной ложкой. – Так, чур, ты только не очень пугайся. Я наблюдаю за тем, как он внимательно оглядывает комнату: потолок со следами многочисленных протечек, отошедшие пузырем обои, половицы, которые ходят ходуном под ногами. Я ко всему этому привыкла, но теперь отчетливо вижу весь масштаб разрухи. – Можешь рассказать, из-за чего вы с Джейми поссорились? Его версию я знаю. Теперь хотел бы услышать твою. Том отворачивается и скользит взглядом по трещине в стене. Пока он не видит, я у него за спиной без единого звука выпиваю целый бокал вина. Когда он поворачивается обратно, бокал у меня уже снова полный. Идеальное преступление. – Что я могу сказать? Язык мой – враг мой, – изящно ускользаю я от ответа. – Ясно, – смеется Том, открывая кухонный кран. Тот плюется и шипит, а когда Том заворачивает вентиль обратно, до нас доносится звонкий стук капель. Том заглядывает под раковину и обнаруживает там пластмассовое ведро. – О господи! У него тренькает телефон, он бросает взгляд на экран и улыбается краешком губ. Потом начинает набирать ответ. Наверное, это что-то вроде: «Мег, все в порядке, добрался благополучно. Скучаю по тебе». У меня перехватывает горло. Больше всего мне сейчас хочется вырвать этот чертов телефон у него из рук и спустить его в унитаз до самых очистных сооружений. Я делаю глоток вина, и это немного помогает. – Итак, день, когда я страшно разозлила Джейми. С чего же начать? Мы доводили друг друга до белого каления. Жить в соседних комнатах было легко в детстве, когда у нас был ты на раскладушке в качестве медиатора. Однако в отсутствие буфера мы постоянно ругались и спорили. Джейми считал, что нам нужно переехать в город. Я хотела остаться. Выкупить его долю у меня не было денег. Все это походило на перетягивание каната, и настоять на своем у меня не было никакой возможности, поскольку, как сказала мама, Лоретта хотела, чтобы мы привели коттедж в порядок и продали его, а деньги поделили. «Считай этот дом чем-то вроде кубышки», – сказала мама, пытаясь меня утешить. Не нужна мне никакая кубышка, ответила ей я. Слишком дорогой ценой она мне досталась. Мама была полна сочувствия. Мне очень жаль, Принцесса. Я знаю, как много она для тебя значила. Это ее способ показать тебе, как много ты значила для нее. – В общем, как-то раз в воскресенье утром к нам в дверь постучали. Джейми ушел на пробежку. Было очень рано, а я накануне вечером очень сильно… устала. Он бросает взгляд на мой бокал. – Ладно-ладно, было около одиннадцати утра, а я накануне перепила и маялась ужасным похмельем. На пороге стоял какой-то невероятный красавчик, протягивая мне свою визитку. Я решила, что сплю и вижу эротический сон. – Пока что все в точности совпадает с версией Джейми. Том открывает защелку кухонного окна, слегка приподнимает верхнюю створку, а потом, покачивая, тянет вверх до упора. Только тот, кто практически вырос в этом доме, может знать эту маленькую хитрость. – Я все собирался починить это окошко, да так и не собрался. Теперь его взгляд становится печальным. Своих родных бабку с дедом он никогда не знал. Я рада, что у него были хотя бы наши. – Лоретта сказала бы тебе, не надо чинить то, что не сломано. Вино теплым атласом переливается в моих венах. Я умудряюсь налить себе третий бокал. Том считает, что это второй. Ха! – Значит, ты подумала, что спишь и видишь эротический сон, – напоминает мне Том. Очнувшись, я понимаю, что стою перед раскрытым холодильником и бессмысленно таращусь в пустоту. Чем мне кормить его на завтрак? Такому телу необходим белок. Пиршественный стол викингов, кружки с элем, потрескивающий в очаге огонь. Шкура собственноручно убитого им зверя, опоясывающая его чресла. Я, совершенно обессиленная, в изнеможении вишу на его руке, и все равно хочу продолжения. Заливаю в себя вино и захлопываю холодильник. – Эротический сон, – снова напоминает Том. Вино брызгает у меня изо рта прямо на дверцу холодильника. Теперь мой просроченный счет за телефон напоминает акварель. – Ну вот, он ведет меня на лужайку и начинает разливаться соловьем, как он соболезнует мне по поводу Лоретты и все такое прочее. Он говорил так, как будто был с ней знаком. Несмотря на то что он со мной заигрывал, я поняла, что никакой это не эротический сон, потому что он был в одежде. Потом он начал втирать мне, как плохо выглядит коттедж. Тогда я поняла, что он девелопер. – Дуглас Франзо из «Шепли груп», да? – Угу. Джейми, наверное, рассказывал это Тому уже раз сто. Дуглас Франзо собственной персоной! Сын генерального директора! Важный! Богатый! Влиятельный! – Я попросила его уйти. – По словам твоего брата, – произносит Том, сопя, потому что одновременно пытается опустить заедающую створку обратно, – ты вспылила и разорвала контракт в клочки. А потом гналась за его машиной до самого угла Саймонс-стрит босиком и в одном халате на голое тело. – Значит, эту подробность ты запомнил, да? – Я пытаюсь пустить в ход взгляд вожака стаи, но на этот раз он не отводит глаза. Одна секунда превращается в две. Потом в три. Я утыкаюсь взглядом в свой бокал. – Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты принимаешься сравнивать наши версии. Зачем тебе вообще понадобилось меня спрашивать, если ты и так знаешь, как все произошло? Джейми примчался со своей пробежки весь в мыле и наорал на меня. «Какого дьявола?» – вопил он. Все, остальное ты знаешь. Надеюсь, мой братец не стал рассказывать все до конца. На этой самой кухне тогда разразилась Третья мировая война. Когда он ушел, потому что опасался, что не сдержится и убьет меня, я присела на корточки и принялась подбирать с пола осколки парадного бабушкиного сервиза, который мы расколошматили в пылу выяснения отношений. Мы швыряли друг в друга тарелку за тарелкой, пока не осталось ни одной целой. Еще одна прекрасная вещь, которой близнецы Барретт не заслуживали. Да кем ты вообще себя возомнила? Том бросает на меня взгляд, в котором явственно читается «не брюзжи», и принимается носком ботинка ковырять плинтус. Все, к чему он прикасается, шатается и ходит ходуном. – Я не верю всему тому, что рассказывает про тебя твой брат. Мне кажется, он выдумывает. – А потом ты поймешь, что это чистая правда, и твои иллюзии в очередной раз развеются как дым. – Про иллюзии я ничего не знаю. Зато я много лет знаю тебя. Третий бокал вина отправляется следом за первыми двумя. – Джейми ползал по дорожке, собирая обрывки договора. Потом склеил их. Можешь себе представить? – Вполне. Думаю, его мотивировал значок доллара. – Он организовывал встречу с тем чуваком, из кожи вон лез, даже корзину с фруктами ему послал. А я все испортила. – И насколько я вообще тебя знаю, ни капли об этом не жалеешь, – говорит Том. Прислонясь к сломанной плите, я смотрю, как он с задумчивым выражением лица обходит кухню. Что он ищет? Хоть что-то, что не требовало бы ремонта? – Ну и какие твои ближайшие планы? – спрашивает он. – Я помогу подготовить дом к ремонту, а потом улечу отсюда первым же самолетом. Куда угодно. – В его глазах мелькает сомнение, и я пожимаю плечами. – Я серьезно. Посмотрю, куда можно улететь задешево, чтобы там было тепло и не нужна была виза. А ты куда планируешь податься? Слова «на медовый месяц» я опускаю, потому что в моих устах они прозвучат как отрыжка. Я представляю себе Тома с Меган, лежащих на пляже. Потом мысленно вырезаю из этой картинки Меган. – Найду что-нибудь подешевле и переберусь туда. Я всегда так делаю.