Внутри я готова была рвать и метать, однако отдавать ему победу так сразу — ни за что! – Спасибо Вам за вашу преданность и любовь к искусству, – немного напускная, но всё же какая никакая выраженная признательность Максиму Сергеевичу от лица всего творческого коллектива. – Тогда не будем вам мешать. Подхожу к Роме и беру его под руку. – Пойдём, – тяну его за кулисы. – Сегодня тебе повезло, посмотришь выступление с моего места в vip-зоне, – с притворной веселостью похлопываю его другой рукой по плечу. И вроде хорошо придумала, да и реализовала задумку тоже ничего, однако, когда я спиной почувствовала на себе взгляд, буквально прожигающий меня, ко мне пришло запоздалое осознание — я бесповоротно вступила в смертельную игру, где только Я и Он. Глава 14. Маргарита За три предыдущие недели балетная труппа школы им. Д.Я. Родочинского под моим руководством дала пять двухчасовых концертов: два акта, один антракт. Шестой уже вот-вот на подходе. Для организации столь масштабных мероприятий вложено не мало сил и привлечено огромное число людей. Невероятная постановка номера с идеально подобранным музыкальным сопровождением, филигранное и до кончиков пальцев отточенное выступление артистов, их подача и энергетика, правильно выстроенный свет и потрясающе сыгранная в живую музыка — это всё в совокупности должно кого угодно убедить в правдивости и честности рассказанной артистами истории. Множество гостей могли бы лицезреть необыкновенную картину истинной любви, написанную плавными и будто по льду скользящими движениями их тел, однако этому не суждено было состояться. Один гениальный по уму человек выкупал все билеты на эти концерты и ходил на них в одиночку, мня себя ценителем искусства. На часах 17.40, и он, как всегда, сидит на своём месте, как балетный император ровно по середине, вальяжненько и с очень важным лицом, словно что-то в этом смыслит. Если бы не разное утро, можно было бы подумать, что один день безостановочно крутится, стоя на повторе: он в пустом зале, танцующие артисты на сцене, и я за кулисами; в начале тишина, затем его громкие аплодисменты в конце и оставленный у края сцены букет бледно-розовых лилий. Один раз стерпела, во второй и все последующие разы тоже погасила пыл, и можно было бы и в шестой раз стянуть свой нрав в тугой узелок и отпустить его с миром, но не удержалась я. И сегодня вышла к нему до начала театрального действия, чтобы прочесть ему лично свой пролог, быть может после него он уйдет по собственному желанию чуточку раньше. Оказавшись в шаге от него, отрепетированные реплики предательски покидают мою голову, и всё свободное пространство занимает злость. Ладно я, но за своих ребят обидно. Трудились они не для того, чтобы потешить самолюбие одному обеспеченному нарциссу. Люди творчества любят нести в массы красоту через любовь к своему делу. Они танцами дышат и в танце живут. А этот король сидит и ладошки от радости потирает. Бррр… аж шарахнуть хорошенько хочется, как в старые добрые времена. Жаль поварёшки нет под рукой. – Это долго будет продолжаться? – Во мне возмущен каждый атом моего тела. Впервые я почувствовала, как мои волосы надрывно вытягиваются без утюжка. – Самому не надоело? Сложив руки в замок, я впиваюсь в него своим уничтожающим взглядом. Никакого драматизма. Одно восклицающее недоумение. Говорят, всему есть предел. Так каков он у него? И есть ли он вообще? Раньше, по своей неопытности, над этим вопросом я серьезно даже не задумывалась, потому минимум два раза оказывалась повисшей на его плече. Но не в этот раз уж точно. Учусь на своих ошибках. – Вроде это последний день. Или я что-то упустил? – Неуместно подмигивает мне своим глазом, который яро хочу выколоть, чтобы на меня не пялился, как голодный зверь, в первый раз за долгое время увидевший добычу. Руки так и норовят стянуть юбку вниз, хоть и одета я в брючный костюм. – Если бы… – говоря сквозь зубы, растягиваю на лице фальшивую улыбку, пряча за ней невероятное желание покончить с этим днём побыстрее, сейчас же придушив его. – Так чего пришла тогда? – Максим резко встаёт с места, оказавшись на довольно близком от меня расстоянии. В ноздри сразу ударяет древесный аромат мужского парфюма с нотками мускуса и хвои. Я в моменте забыла, как дышать, говорить, ходить. Моё тело толи от неожиданности, толи от пугающих мыслей, что я поди абсолютно точно попала, и не просто куда-нибудь, а в логово хищника, полностью сковало. Я замерла. – Решила просто поприветствовать или, – наклоняется и шепчет мне в ухо, – всё же хочешь отдать дань нашему прошлому и пожелать своему бывшему хорошего вечера? – Выпрямляется и слишком откровенно и смело смотрит мне в глаза, молча продолжая говорить. О нас. О том, что между нами происходило в полнейшей темноте, за закрытыми дверями, вдали от посторонних глаз. Мою грудь подернуло волнением, а сердце заколотилось быстрее. Я пытаюсь сдержать дыхание, но его близость весьма проникновенная, будоражащая и электризующая мешает мне взять всё под контроль, а моё затянувшееся молчание предоставляет ему словесную фору. И не только. – Так что ты мне пожелаешь, Рит? – Он делает ещё один шаг ко мне и проводит ладонью по моей щеке, осторожно касаясь пальцами кожи. Пока наши взгляды не отрывались друг от друга, и моя рука судорожно выискивала сзади то, за что я могу удержаться, чтобы не потерять равновесие, воздух вокруг нас заметно сгущался, а напряжение смертельно опасно затягивалось. В этом прикосновении целая история, эмоции, которые я постоянно заставляла себя забыть, каждый раз убеждая себя в правильности принятого мной решения, тогда три года тому назад. Но правы те, кто утверждают, что забытое не потеряно. С теплом его ладони воспоминания незамедлительно возвращаются, целиком и полностью поглощая мой разум. Они настолько живые, что кажется будто прошлое безвозвратно вернулось в мою жизнь. Отчего внутри становится ещё страшнее. Я ощущаю, как прошлое и настоящее переплетаются в этот момент и меня захлёстывают сложные чувства: ностальгия, грусть и нежность. Я разделяла с этим человеком столько моментов радости и боли. И пусть мы сейчас с ним не вместе, он навсегда останется частью моей жизни. И мне от этого никуда не деться. И не знаю сколько бы я утопала в воспоминаниях, если бы я не разглядела в его глазах смесь чувств: решимость, нежность и что-то ещё, что я не смогла сразу определить. Но почему-то именно эта неизвестность меня отрезвляет, и я отступаю назад. Подальше от всего, от него. Глубоко вдохнув и набравшись воздуха и сил, я откладываю все объяснения случившегося на потом и перенастраиваю себя, глуша одни эмоции, возобновляя другие. Растерянность, обескураженность, грусть, в какой-то степени радость покидают меня. И место освобождается для их соратника. Я ускоренно насыщаю себя злостью, прокручивая в голове его поступок, в результате которого он лишил моих танцоров достойных зрителей. – Максим, знаешь, чего я тебе желаю? – Жду полной вовлеченности к моему вопросу собеседника. И когда я этого добиваюсь, озвучиваю своё пожелание. – Наконец, хоть и с шестого раза, понять о чём эта великолепная постановка, – разворачиваюсь, пока действие элексира смелости не закончилось на полпути, и намереваюсь пойти в сторону сцены, но… – И кстати, – испытываю всё же на прочность судьбу, – кроме лилий ты больше не знаешь цветов? Перестань их таскать. А то скоро у моих танцоров аллергия на них появится, – и спешу дать команду начать выступление. Нельзя зрителя вынуждать ждать, тем более, когда он этого терпеть не может. И все, и всё должны работать ровно по часам. А пролог? Да Бог с ним. Как-нибудь обойдёмся без него. Изначально идея была провальной. И вместо того, чтобы его мило спровадить, он меня прогнал по всем экспозициям прошлой нашей совместной жизни, после которых до сих пор тело потряхивает, а сердце сумашедше постукивает. И я почти спокойно дошла до прохода к закулисью, как неугомонный гость балетного шоу надумывает ответить на мою цветочно пахнущую претензию. – Надоел их запах в квартире? – Отнюдь не шепотом произносит мне в спину. Даже дольку усмешки в словах можно расслышать. Останавливаюсь, но не оборачиваюсь к нему. – Откуда мне знать, – достаточно громко отвечаю. И ухожу с оставшейся незамеченной довольной улыбкой. Как никак он прав, запах лилий в квартире и вправду осточертел за три недели. Глава 15. Маргарита – Вечером приеду и все нужные бумаги подпишу, – чмокаю в трубку и прощаюсь. Таша бедная, вся в хандре и в унынии. Завывается на работе без меня: скучно, грустно и работы не густо. В моё отсутствие список её рабочих задач довольно сильно сократился. И кто-то бы этому порадовался, но только не моя трудолюбивая пчёлка. Полчаса в телефон жаловалась, как тяжело отсиживать до конца рабочего времени, когда дел по пальцам пересчитать, а растягивать удовольствие никак не получается. Обещала завтра исправиться и подкинуть ей пару изнурительных поручений. Хочет веселье — будет ей веселье. Отпиваю глоток приготовленного кофе, посмаковать который времени не осталось, и спускаюсь вниз. Машина Ромы уже стоит припаркованная у подъезда. Вместе с ним невозможно не чувствовать себя принцессой: карета подана, рука подана. Всё при нём: он умён, честен, мужественен, галантен, и много положительного ещё можно про него сказать. Но самое важное, он стал мне настоящим другом и надёжной опорой. Никогда бы не подумала, что с нас выйдет отличный дружеский тандем. – Как всегда прекрасна, – нерешительно вручает мне свой комплимент и закрывает за мной дверь. Обойдя машину, он садится за руль и трогается с места. Некоторое время в салоне господствует тишина. Мы оба смущены. Не знаю, когда именно наши отношения с Ромой сошли с одних рельсов и перестроились двигаться по другим, однако есть ощущение, будто у нас у двоих это вызывает дискомфорт, нежели трепет и некое предвкушение. И чтобы молчание ещё больше не отягощало и не подкачивало витающую между нами неловкость, я решаюсь маленько разрядить обстановку и потоком льющихся слов рассказываю обо всём, что приходит в голову. Туда и балет вписываю, и о скором очередном благотворительном ужине заговариваю. Что на повестке ближайших дней имею, о том и лепечу. И как же я сильно выдыхаю на последнем повороте. Мы практически на месте. Балетная школа уже близко. И мне не надо ничего придумывать, надумывать. Сейчас зайду в зал, и с классической музыкой меня ненадолго унесёт в иной мир, где будет невероятно легко и свободно. Когда-то мне думалось, что свобода проявляется в имеющейся возможности яро отстаивать свою позицию всеми доступными способами и в скорости, при которой жадно вбираешь в себя воздух. Сейчас думается иначе. Я не создаю свободу посредством чего-то, я и есть свобода. И своих учеников я учу искать её сначала внутри себя, а затем воплощать её наяву, говоря со всеми языком своего тела. Эти здравомыслящие во мне зародыши зрели уже очень и очень давно, только вот прежние установки этому всячески препятствовали. Я была обманута самой же собой. Глупо веря, что отцовское воплощение свободы станет и моим. И оно таким поначалу и казалось, пока стена иллюзии потихоньку не утончалась и не пала окончательно с заключением специалиста. По словам моего психолога, я в теле ребёнка, которому так не хватало присутствия в жизни отца, в точности скопировала его жизнь, а после его ухода и вовсе решила её прожить за него, горя его идеей. Будучи ребёнком, я потерялась в своих собственных желаниях и взяла то, что ближе и дороже. Для отца мотоцикл был всего лишь его отражением свободы, а для меня хоть каким-то способом её приобрести. И когда я вновь оказалась перед выбором, я наконец выбрала своё. И на моё удивление, это был балет. Мать тоже была немного обескуражена моим решением. Она просила прощения за то, что все годы настаивала на своём, и за несколько дней до ухода взяла с меня слово, что я не вздумаю возвращаться в балет. Тогда помнится, я над ней посмеялась, сказав, что это я делаю не ради неё, а ради себя. Жаль, что она так и не увидела, как я поистине наслаждаюсь балетом. То, что я ненавидела всем сердцем, стало любимым всей душой делом. Ходить на работу для меня одно удовольствие, и сегодняшнее утро не стало исключением. Рому прошу дальше не проезжать и остановиться у ворот, увидев на территории балетной школы две большие фуры. Тут же в голове всплывает календарь запланированных доставок. И ничего. Пусто. Походу упустила. – Наверное декорации привезли, – озвучиваю своё предположение, глядя в окно. – Я побегу, до встречи! – Наскоро целую Рому в щеку и поспешно выхожу из его машины. Ускорив шаг, подхожу к грузовикам и замечаю активно беседующую Любовь Ивановну, нашего завхоза, с работником транспортной компании. – Я вам повторяю, Вы не можете принять товар, – членораздельно произносит мужчина. – Мне нужна Маргарита Дмитриевна. – А я вам повторяю… После повторения, зная нашу тётю Любу, она точно намеревалась послать его туда, где он ещё не бывал, поскольку такие слова услышал бы впервые. А потому я поторопилась прервать его визит в страну обитания тупоголовых идиотов и другой не менее необычной живности. – Я Маргарита Дмитриевна, – представляюсь, и параллельно киваю завхозу с призывом возвратиться к своей основной работе. – Добрый день, – намного приветливее отвечает мне мужчина. – Вам доставка цветов. Распишитесь, пожалуйста о получении, – протягивает мне держатель бумаги с накладной и ручку. – И подскажите, куда нам их выгружать? – Указывает на фуры. – Что выгружать? – Туго соображая, уточняю у курьера. – Цветы. Куда нам их складывать? – Это, – рукой по воздуху прокатываюсь по всей длине прицепа, – всё цветы? – Ощущаю, как округляются мои глаза. – Ага, – удостоверяет широченной улыбкой на лице. – Так ку… На третьей попытке мужчины получить от меня внятный ответ я обрываю его на полуслове. – Можете оставить их в холле, – быстро черканув в накладной, я ошарашенная таким сюрпризом направилась к входу. – Ох, чуть не забыл, – догоняет меня и вручает мне в руки записку. – Это вам оставил отправитель, – и уходит, не теряя времени, сразу раздавать приказ выгружать и заносить все цветы в здание. А я с запиской, выбившей меня из колеи, ещё несколько минут простояла у дверей школы, перечитывая её снова и снова. «Выбери цветы, на которые у твоих танцоров не будет аллергии, и передай им спасибо за потрясающие концерты, я прекрасно провёл вечера. М.» *** Я будто в вакуумной коробке проходила целый день. Кто бы что не спросил, я «ага-ага», «угу-угу» и снова в себя уходила. Максиму снова удалось выбить почву из-под моих ног. Ему и появляться не нужно. Достаточно послать для этого кого-нибудь и ещё в добавок две фуры. Две фуры! Он же действительно отправил две огромные грузовые машины. Боже, даже если бы я попыталась отключиться от утреннего инцидента, то стоящий по всему помещению запах от массы цветов, расположенных на первом этаже, непременно каждый раз напоминал бы о нём. Максим умеет забираться под кожу и из глубины достать твоё сердце, всполошив в тебе всё. Каждого атома, каждого натянутого нерва коснулся. – Маргарита Дмитриевна, Вы уже уходите? – Впопыхах за мной бежит всеми любимая нами Любовь Ивановна.