Федор перевел на нее взгляд. Кривая усмешка перечеркнула мужские губы. Поля внутренне сжалась, потому что Белый без этой ухмылки казался более мягким. А сейчас стало даже капельку страшно. – Нет, все как раз наоборот, – тряхнул головой Федор, – Вы очень нужны Славе. Дайте ему шанс. – Не уверена, что он ему нужен, Федор, – покачала головой Поля, – и потом... у Славы есть собственная семья. Подбирать слова было сложно. Но ведь Белый все и без Полины знал. – Сложно назвать семьей те отношения, которые были у Славика, – после минутной паузы вновь заговорил Федор. – Брак с дочкой Захарова открыл многие двери, которые нужны были на тот момент. – А сейчас не нужны? – уточнила Полина. – И сейчас нужны, – хмыкнул Беляев и взглянул на Полину открыто: – Полина Владиславовна, вы же все понимаете. Это большой и грязный мир политики. Давайте мы с вами не будем в него лезть. Особенно сейчас, когда Слава оказался здесь. Скорее всего, врачи пропишут ему покой и положительные эмоции. В мою работу входит обеспечение безопасности Барновского. А вы уж позаботьтесь, пожалуйста, чтобы эмоции Славы были исключительно положительными. Понимаете, о чем я? – Мне надлежит молча раздвигать ноги? – усмехнулась Полина, чувствуя, как ехидство подкатывает к горлу вместе с волной тошноты. – Это на ваше усмотрение, – пожал плечом Федор, – скажу одно: я ни разу не видел, чтобы Слава кого-то хотел так же сильно, как вас. Вы очень важны для него. – Какая великая честь, – горько усмехнулась Полина. – Знаете, я не собираюсь делить такую ответственную роль с законной женой. – Бывшей, – поправил Белявский. – Жены не бывают бывшими, как и дети, – покачала головой Полина и поднялась на ноги. В коридор вышел врач с новостями. Сердечный приступ купировали. Пациент должен остаться еще на пару дней под врачебным присмотром. Угрозы жизни нет. Для Полины последняя фраза оказалась самой важной. Угрозы нет. Это просто прекрасно. Можно благополучно убегать. А положительные эмоции пусть вон, Федя и команда обеспечивают! – Полина Владиславовна, я все же настоятельно прошу остаться, – начал говорить Белый, когда Поля решительно направилась в сторону выхода. – Славе не понравится, что, вас нет здесь, когда очнется. – А мне на понравилось, что он женат. А еще не нравится, что он выбрал именно меня. Я теперь не верю в совпадения, Федор. Вы сказали, что брак с Захаровой открыл двери, так? А где гарантия, что ваш хваленый Слава не захочет воспользоваться мною? У моего отца тоже связи! Он не последний человек в области, сами знаете. Что, если Барновский решил через меня укрепить...? что там принято укреплять у политиков? – гневно процедила Полина и покачала головой. – Все это фарс, Федор. Если бы Славе нужна была именно я, он бы предпринял что-то. А не вот так... Полина взмахнула рукой в воздухе, не отыскав подходящих слов. Ей было больно за Славу, потому что он сейчас лежал под капельницами. Но еще было больно и за себя. За свое глупое сердечко. Полина боялась поверить в то, что важна для любимого человека. Не потому, что является дочкой олигарха. А по той причине, что она – Полина, девушка, которую можно полюбить без оглядки, ради которой можно совершить подвиг или, наоборот, глупости, которая для мужчины будет самым важным человеком во вселенной. А пока что Полина не видела ничего, кроме плотского влечения. Она понимала, что Барновский хочет ее. Надолго ли? Ответа не было. Полина вышла из здания клиники. Эмоции зашкаливали. Душу девушки разрывали противоречивые чувства. Хотелось вернуться, войти в палату к Славе и спросить, насколько правдивы его слова. Он ведь так и сказал: Я люблю тебя. Разве не этих слов ждала Полина? Но с другой стороны Архипова не верила Барновскому. Если он привык использовать людей, жену, связи, чтобы построить успешную карьеру, то где гарантии, что он не станет использовать Архиповых? Это было сложнее всего: понимать, что тебя используют, либо хотят использовать в каких-то целях. У входа в больницу Полину ждал охранник отца. Очень кстати, ведь у Архиповой с собой ни денег, ни документов, ни телефона. – Здравствуйте, Дмитрий, – кивнула она, узнав мужчину. – Доброй ночи, – коротко ответил охранник и придержал для нее дверь. – Куда поедем? Полина не знала пока ответа. – Пока просто прямо, – выдохнула Архипова. Она сидела в машине, не следила за пролетающими мимо перекрестками, улицами, домами. Куда же ей все-таки ехать? Домой – отпадало. Родители начнут задавать вопросы. Отец разозлится, расстроится. Мама тоже станет переживать. К брату? Тим и Лада, должно быть, уже спят. А будить глубоко беременную подругу нельзя. – Отвезите меня домой, в мою квартиру, – попросила Полина. Очень вовремя вспомнилось, что у Архиповой есть новый заказ. Горюнов и его отель – прекрасный повод, чтобы погрузиться в работу с головой. Да и общаться с Мироном Максимовичем ей понравилось. Интересный мужчина, вежливый, тактичный. Почему-то Полина была уверена, что он не стал бы ее обманывать. Было у Архиповой такое чувство, что из этого сотрудничества получится отличный проект. Оказавшись в тишине родного жилья, Поля сварила кофе, приняла душ, сделала маску на лицо и на волосы, и устроилась за ноутбуком. Спать не хотелось. И отвлечься от разных мыслей, глупых и не очень, помог бы шоппинг. Но все бутики еще закрыты. Значит, нужно работать. Ах, да. И новый телефон тоже нужен. Поля сделала заказ на сайте. Курьер должен доставить новый гаджет уже в первой половине дня. Нужно будет только восстановить номер, чтобы сохранить все контакты. Но об этом Поля подумает уже завтра. Блуждая по сети, Полина случайно влезла на сайт одного из новостных каналов. И задохнулась от шока, досады и негодования. Яркие, провокационные заголовки всплывали наперегонки. «Высокопоставленный чиновник подал в отставку». «Будет ли арестован Вратислав Барновский за махинации, связанные с госзакупками и уклонением от налогов?». «Брак Захаровой и заместителя губернатора распался. В чем причина?». «Темная сторона бомонда: дочь Барновского лечится от наркозависимости». «Мой муж ушел к малолетке». Последняя статья разозлила Полину. Именно в ней содержалось эксклюзивное интервью Захаровой, где она рассказала репортеру желтой газетенки, что у ее мужа есть связь на стороне с некой Архиповой. Имелось даже две фотографии. Полина узнала себя. Фото было сделано украдкой, но на нем видны два человека. Мужчина, статный, красивый, импозантный, подтянутый, с проседью волос, а взгляд устремлен на его хрупкую и невысокую спутницу. Они танцевали вдвоем на ее дне рождения. Поля натянуто улыбалась. Так ей казалось. А сейчас, на снимке, со стороны видно, что Полина внимательно и завороженно смотрит на Славу. Его рука на ее талии. Ее – на его плече. Щекой Барновский прижимается к ее виску, что-то говорит. И между их телами слишком мало пространства. Поля помнила и свои чувства в тот момент, и каждое слово, произнесенное во время тех нескольких минут. Она злилась. А на снимке все иначе. Будто между ними действительно отношения. Связь. Господи! Как же стыдно. Должно быть, родители уже в курсе. Полина вздохнула. Нужно ехать к отцу. Папа решит вопрос. А Слава пусть катится к чертям вместе с женой. Бывшей или нынешней – неважно! *** В родительский особняк Полина приехала уже с рассветом. Отец не спал, встретил дочь на крыльце. Поля не нашла слов. Что ей сказать? Правду? А какая она? Под задумчивым взором отца Поля вышла из машины, приблизилась и уткнулась макушкой в надежное плечо папы. В ответ получила крепкие отцовские объятия. – Пап, кажется, я влипла, – призналась Полина, обнимая родителя за талию. – Разберемся, – утешил любимый папочка, – есть хочешь? – Хочу, – кивнула Полина. – Идем тебя кормить, ребенок, – подмигнул папа, а Поля едва не расплакалась. До чего же хорошо, когда родители – понимающие. Когда они могут закрыть нежно любимое чадо от всех неприятностей, даже если эти неприятности созданы собственными руками этого самого чада. *** Следующие два дня Полина не выходила из родительского особняка. Несколько раз она созванивалась с Горюновым, обсуждали проект. Пришлось, правда, извиниться, что тот обещанный ужин не состоялся. Полина сослалась на подготовку к свадьбе Майи и Богдана. Приглашение, конечно же, Горюнов получил. Обещал быть, всенепременно. СМИ продолжали гудеть новостями. Словно кто-то нарочно сливал всю информацию о Полине и Славе. Архиповой все сильнее казалось, что ее используют в какой-то странной игре, правил которой она пока не понимала. Отец хранил молчание. – Разберемся, Поля, не бери в голову, – так он сказал. Полина доверяла папе, к тому же девушке было, чем заняться. Скучать не приходилось. И потом, плевать на то, что творится в сети. Не может ведь скандал длиться вечность? Когда-нибудь людям надоест, или появится более скандальная новость, и шум вокруг Полины сойдет на нет. На третий день девчонки уговорили Полину выйти из дома. Новая коллекция в любимом брендовом бутике – веская причина, да и средство от депрессии. По натуре Полина была шопоголиком. Покупать новые шмотки, дарить что-то модное и красивое близким – этим жила Архипова, пусть это пристрастие считалось блажью богатых папенькиных дочек, пусть. Но Полину этот процесс успокаивал. Снимал накопившийся стресс. А потому, плевать, кто и что думает. С Майей и Надиюшкой Полина условилась встретиться в небольшом уютном ресторанчике напротив того самого бутика, который планировали посетить. Охрана следовала за Полиной по пятам, внушала уверенность и чувство безопасности. Поля даже немного расслабилась, улыбнулась, увидев девочек, занимавших угловой столик.