Он не уезжает. Прошла неделя, а Ричард Стрейдж сменил деятельность генерального директора на сиделку для маломобильных граждан. Первые дни, мне было странно, неуютно, неловко и любые другие слова, которые выражают дискомфорт, но позже я привыкла. Привыкла к его изумительным кулинарным способностям, к чуткому вниманию, к редкому смеху, забавным шуткам, мягким прикосновениям и глубокому голосу. Другими словами, я могла бы влюбиться в Ричарда Стрейджа. По-крайней мере, он делал для этого всё. И все бы ничего, если бы не Марк, его настойчивые звонки и недавняя новость о нашем поцелуе. Не вините меня, но я так и не смогла признаться Ричарду. Сначала, я была настроена решительно, но, что-то вечно мешало, потом подумала, что он сам сбежит через несколько дней, когда поймёт, что сидеть со мной — это последнее, что стоило бы делать мужчине его статуса. Когда этого не произошло, я попыталась завести разговор, примерно четыре раза, но каждый раз, Ричард будто чувствовал, что грядет, что-то неприятное. Он говорил, что ему надо позвонить по работе, сходить в душ или пойти побегать на улицу. Спустя семь дней, я не то чтобы сдалась, но попытки поубавила. Звонки Марка, бОльшую часть времени — я игнорировала. Мне было стыдно, но я не знала, как поступить иначе. Иногда, когда Ричарда не было дома, мы говорили, но это начиналось с натянутых любезностей и заканчивалось парой одноразовых фраз. Каждый раз я чувствовала, что всё больше утопаю во лжи к обоим мужчинам, но, принять верное решение, никому не навредив, не могла. Хелен вернулась от Кристиана через три дня. Ричард встал перед ней, заявляя, что справляется сам. Я просто кивнула, подруга одарила меня понимающим взглядом, пообещав проведать позже. Конечно, с Хел мне было бы проще, но я не хотела, чтобы она была вдали от мужа. И может, я не хотела, чтобы Ричард уходил. За все время, он ни разу не прикасался ко мне неподобающим образом. Мы остановились, где-то между: «Хочешь, я почитаю для тебя?» и «Твое сердце помнит меня», что бы это не значило. Конечно, Ричард продолжал говорить все эти пошлые вещи о том, что знает моё тело и помнит мои стоны. Я больше не останавливала его, хотя бы потому, что мне тоже было интересно узнать, кем я стала. Что касается меня, то чувствовала я себя гораздо лучше. Синяки почти исчезли, чувствительность ноги восстановилась, как и обещал доктор. Физиотерапевт сказал, что благодаря моему возрасту, тело быстро восстанавливается, поэтому я уже могла стоять и делать пару шагов, но только в присутствии других. *** Тем утром, я решила попробовать встать самостоятельно. Аккуратно, с помощью рук, стараясь не беспокоить ногу, я села на край кровати. Глубокий вздох. Хорошо. Я смогу. На самом деле, сесть — это самое простое. Осталось всего лишь встать и пойти. Одна, я еще не пыталась это сделать, но очень хотела попробовать. Взяв костыли, я попыталась подтянуться. Хорошо. Делаю шаг здоровой ногой. Боли почти нет. Второй шаг больной ногой, она ноет, а кости на бедре будто разрывает, но я сжимаю зубы и перевожу вес. Мне хочется, чтобы Ричард увидел меня сейчас. Интересно, он уже проснулся? Еще шаг здоровой ногой, шаг больной. Раз, два. Открываю дверь. — Так и думал, что запах еды поднимет тебя на ноги. Вздрагиваю от неожиданного присутствия Ричарда. Он обнаженный по пояс. Спортивные штаны низко свисают на бёдрах, открывая черную полоску волос. На плечах набросано полотенце, а волосы после душа влажные. У меня открывается рот от этого вида. Я еще ни разу не видела его таким… Домашним. Обычно, он всегда первым стучит в мою дверь с утра, уже одетый с иголочки. Мои руки начинают ныть, и это заставляет прийти в себя. Ему обязательно стоять здесь и смотреть? От этого я еще больше нервничаю. Нога уже невыносимо ноет, а тело дрожит. — Я… Я сейчас упаду. — Шепчу я, сдувая волосы с лица. — Не упадешь. — Спокойно отвечает он, его поза не меняется. Ублюдок. Медленно выдыхаю. Шаг. Второй. Третий. Кажется, что я смогу дойти до стула. Внезапно, костыль вылетает из под руки, на которой был сломан палец, я зажмуриваю глаза и готовлюсь к падению. Буквально в двадцати сантиметрах от пола, меня подхватывают две сильные руки и поднимают вверх. Мои веки всё еще плотно сжаты, но слезы пробиваются наружу. Поджимаю губы и единственное, что мне сейчас хочется — это провалиться сквозь землю. — Я не смогла… Ричард опускает меня на стул, стирает слезы со щеки пальцами и отходит к плите. Такой маленький, но полный нежности жест. — Немного терпения, мисс Джонсон. В голове, что-то щелкает. Я поднимаю голову на полуобнаженного мужчину передо мной. Он тут же замечет изменения во мне. — Мисс Джонсон. Мисс Джонсон. — Повторяю шепотом слова. Тру виски. Это так знакомо звучит. Конечно, меня часто так называли в школе, университете, да где угодно. Но голосом Ричарда, эти слова отличались от всех предыдущих. — Ты… — Он нервно сглатывает. Делает осторожный шаг ко мне, будто боясь спугнуть. — Ты, что-то вспомнила? — Я не знаю. Звучит знакомо, но меня много раз так называли. Но из твоих уст эти слова звучат иначе. Ричард садится передо мной на колени. Берет мои ладони в свои. — Мисс Джонсон, зайдите ко мне. Мисс Джонсон, где мой кофе? Мисс Джонсон, отправьте отчеты. Это чулки, мисс Джонсон? Ошарашено округляю глаза. Чувствую, как знакомо всё это звучит, но вспомнить не могу. Это как, когда ты, что-то говоришь, но забыл одно слово и оно вертится на языке. Чувствую не только головой, но и всем телом, что воспоминания прямо тут. На поверхности. Протяни руку и возьми. Сжимаю глаза, сосредотачиваюсь. Проходит несколько минут, но ничего не выходит. Я с сожалением выдыхаю. Ричард дарит мне мимолетную улыбку, но она не кажется милой. Скорее жалостливой. От этого мне еще больше хочется кричать и плакать. Мне не нужна его жалость. Не нужна снисходительность. Ричард ставит передо мной кофе и блинчики. — Спасибо. — Шепчу, не глядя. Вероятно, он чувствует изменившуюся атмосферу. Ричард садится рядом, а я ерзаю на месте от его пристального внимания. — В чем дело? — Спрашивает он. — Мне жаль. — Бубню, ковыряясь вилкой в тарелке. — О чем ты? — Ты знаешь. Не заставляй меня говорить. Ричард тяжело выдыхает. — Не закрывайся от меня, мышка. — Он накрывает мою руку своей. Я смотрю на наши ладони несколько секунд, затем убираю руку под стол. — В чем дело, Алиса? Я думал, мы преодолели этот барьер? — Какой барьер? Я ничего не помню, ясно? И, вероятно, никогда не вспомню. — Я уже говорил, что мне плевать. — Но, что если мне не плевать? — Давай, Алиса, ты сможешь. Была, не была. — Что если мне не нужны эти отношения? Я не помню, что между нами было и возможно, будет лучше, если так оно и останется. Он молчит. Минуту. Две. Единственное, что выдает его присутствие, это глубокое дыхание. Поднимаю взгляд и то, что вижу на лице Ричарда, поражает меня до глубины души. Такое ощущение, что ему дали пощёчину. Его глаза полны боли и печали. Я не смогу. Не смогу сказать больше. Но я должна. Должна признаться во всем. — Я… То есть… Мы с Марком… Мой телефон звонит откуда-то из спальни, и я замолкаю. Взгляд Ричарда становится полным гнева, а я еще даже не сказала то, что собиралась. Он встает так, что стул с грохотом опрокидывается и выходит с кухни. Черт. Ричард возвращается с моим телефоном в руках. Он бросает его на стол и выходит. Я смотрю на экран. Марк. Помяни лихо… — Привет. — Алиса, привет. — Его голос напряжен, будто он куда-то быстро идет. — Я хотел сказать кое-что… — Марк, сейчас не лучшее время. — Послушай… Мне жаль. — О чем ты? — Помнишь, я сказал, что мы были на свидании. — Да. — Кусаю губы. — И мы с тобой поцеловались. — Да… — Он вздыхает. — Прости меня, я соврал. Поцелуя не было. Пульс учащается. Боже мой… Он серьёзно? — Ты… Шутишь? — Нет. Я не знаю, зачем сказал это, но чувствую вину. Мне хотелось, чтобы ты обратила на меня внимание, но, даже не находясь рядом, даже не смотря на то, что ты не помнишь, я вижу, что твое сердце принадлежит другому. У меня ведь нет шансов, правда? Бросаю быстрый взгляд на ванну, куда ушел Ричард. — Прости… Я не знаю. Наверное, нет. Он ухмыляется. — Я так и думал. Мне жаль, что я так поступил. Мы можем… Можем остаться друзьями? — Я… — Осознание просачивается в мой мозг. Я почти призналась Ричарду в том, чего не было. Боже, спасибо! — Да, Марк. Давай попробуем. Слышу, как он улыбается. — Хорошо. Спасибо тебе. И прости меня еще раз. — Всё в порядке, созвонимся потом? — Хорошо. Отключаю вызов и смотрю на экран телефона. Поцелуя с Марком не было. Хелен была права, я не любила его, мы не были близки так, как с Ричардом. Это значит, что я могу двигаться дальше? — Ричард! — Кричу я. В ответ тишина. — Ричард! Некоторое время ничего не происходит, затем дверь ванной распахивается. На нем уже надета футболка, но не это привлекает моё внимание. Его глаза. Они полны чистой ярости. Неужели он слышал? — Ричард, куда ты? — Наблюдаю, как он достаёт свою сумку и складывает вещи. Молча. Полностью игнорируя моё присутствие. — Ричард, ты уходишь? Ответь! — Ничего. — Господи, да, что с тобой? Он замирает. Затем бросает, почти полную сумку вещей на пол, и поднимает голову. — Со мной? Что, блядь, с тобой? Я не узнаю тебя, Алиса. Ты изменила мне? — Я… Ричард, ты не так понял… — Я слышал. Каждое чертово слово! — Он кричит, делая шаг ближе. Я сжимаю руки на коленях, но не отвожу взгляд.