– За что? – Так ведь из-за неё Степка, сын нашей директрисы, в тюрягу попал. – Почему? Что случилось? Словоохотливая женщина расписала в подробностях то, что я и сам знал, только история обросла фантастическими деталями. Я в ней выглядел ангелом-спасителем, спустившимся с небес ради защиты невинной души, все остальные злодеями. – Меньше Женьке надо было хвостом крутить перед Степкой. Парень влюбился, вот и попал в ловушку. Как узнал, что сотворил Карлик, так и забил ему стрелку, а там… – Убил? – Чего не знаю, то не болтаю, – продавщица испуганно оглянулась, потом наклонилась и горячо зашептала: – Слухи разные ходят. Одни говорят, что прикончил он Карлика за поруганную любовь, а другие – за то, что добычу не поделили. Мое расследование зашло в тупик. Расспрашивать мать Степана я не стал, испугался, что хуже сделаю Жене. А ещё в душе зародилось сомнение. Вдруг, и правда, я влез не в совок дело и пострадал зря? И девушка не так невинна, как мне показалось, и нападение на неё имеет другие корни. – Не судьба, – улыбнулась Ирен, узнав информацию, и погладила меня по руке. В ее глазах сквозило облегчение. Она много ночей провела возле моей постели, и, естественно, боялась, что история с бандитами повторится. Жизнь завертелась в том же направлении, что и до происшествия, будто весенний поток на короткое время убежал в сторону, а потом вернулся в прежнее русло. Ситуацию с плагиатом я разрешил быстро: это была наша идея и только наша! Британцы извинились, чуть позже я узнал: наезд на мою фирму имел политические мотивы. Одно время следователи даже разрабатывали версию, что нападение на меня было не случайным и тоже связано с нежеланием западных коллег уступать первенство какому-то мальчишке. Тогда, если следовать этой логике, продавщица намеренно затащила меня в ловушку. Нет! Неправда! Слишком притянуто за уши. Я мог не услышать ее крика или вообще струсить и уехать. Да и исполнители были примитивные, не смогли бы осуществить такой сложный план. Так и отказались от идеи превратить банальную попытку изнасилования в международный скандал. Старое приложение мы доработали, наделили его более качественными свойствами, и деньги полились в компанию рекой. И сегодня наступил тот день, когда я не просто приглашал первых попавшихся работников, а устраивал настоящий конкурс, чтобы отобрать самых лучших и талантливых… Не желая воевать с Ирен, я не стал отстегивать булавку для галстука, и теперь она сияет разноцветными лучами из каждого зеркала холла, невольно притягивая взгляд. Я забираю у девушек на ресепшн пачку резюме и тороплюсь в кабинет, хочу не спеша просмотреть кандидатов и на первичном этапе определиться с выбором. Лучик от проклятой булавки светит мне в глаз из очередного зеркального столба, и, ослеплённый на миг, я сталкиваюсь с девушкой в чёрном костюме. Невольно с губ срывается ругательство, она отвечает тоже грубо, но помогает собрать листы. Казалось бы, маленький инцидент, я даже лица незнакомки не успеваю разглядеть, только запах мокрых волос бьет в нос, а настроение отчего-то портится. Этот аромат словно сигнал из прошлого: влажные от талого снега локоны продавщицы пахли точно так же. Я имитировал страсть, упираясь носом в макушку девушки. Звоню на ресепшн, поднимает трубку Оля. Вот незадача! Девушка давно строит мне глазки, добивается внимания, да и я поглядываю на ее тонкую талию, правда, из чистого любопытства, ради эксперимента, хочется узнать, поместится ли она в мои ладони. – Тимур Антонович, что случилось? – поёт в трубке нежный голос. Чувствую волнение и жар, который ползёт в определенную точку тела. Черт! Эта Оля – настоящая колдунья, как взмахнёт длинными ресницами, так все посетители тают, а Аристарх Григорьевич, наш юрист, постоянно вертится возле стойки, кофе приносит и сладости. Если бы не должность начальника, я давно закрутил бы с девицей служебный роман. Надо же на практике проверить, что такое свободные отношения, о которых говорит Ирен. Но в компании строгая установка – шуры-муры запрещены. Сам завёл такое правило, чтобы мои ребята не отвлекались от поставленных задач. Не могу теперь нарушить заведённый порядок, рухнет четкая корпоративная система, нацеленная только на движение вверх. Хотя… иногда я вижу, как во время совместных посиделок и выездов на природу формируются парочки, исчезают, появляются вновь, обмениваются взглядами, прикосновениями. Но отдых есть отдых. Разрядка нужна всем, потому и закрываю глаза. – Оля, подскажи мне, – говорю строгим голосом, пресекая на корню попытки флирта. – Юная хамка, сбившая меня с ног в холле, в каком отделе работает? – Кажется, она кандидатка на конкурс. Пришла на собеседование, но долго не подходила к стойке, стояла, сжавшись, как воробей, в сторонке и всех рассматривала. – Хм… Нам такие девицы нужны? – Не мне решать, Тимур Антонович. Со стороны казалось, что это вы на неё налетели и первый нахамили. От дерзости подчиненной язык прилипает к небу. Доигрался босс, уже низшее звено тебе панибратски отвечает. Или Ольга заметила мой интерес к ней? Бросаю трубку и делаю каменное лицо. Эмоции в сторону. Кастинг будет строгий и безжалостный. Просматриваю файлы, но среди них нет той девицы, которая испортила мое утро. Сердито крякаю и встаю. Придётся идти на собеседование, иначе Аристарх начнёт отбирать кандидатов по своему усмотрению, а его больше интересует внешность, а не способности. Из лифта вылетаю стремительно, на ходу осматриваю специалистов, пришедших на конкурс, сидящих в холле, но убогий чёрный костюм будто сквозь землю провалился. В зал, где проходит интервью, вхожу, почему-то чувствуя разочарование, и сразу вижу напряженную чёрную спину. Во мне просыпается боевой дух. Сейчас проверим, на что вы способны, мисс Несдержанность. Просматриваю ее резюме: ничего особенного. Из плюсов – окончила солидный Московский вуз с красным дипломом, значит умная и старательная. Но есть и минус: девушка ни дня не работала по специальности. Почему? Вышла замуж? Разочаровалась в профессии? Не взяли в большую фирму, а устраиваться в маленькую не хочет, амбиции мешают. Вывод напрашивается однозначный: таким в моей компании делать нечего. Между делом, словно невзначай, задаю свой любимый вопрос о лучшем качестве характера. Обычно получаю скучные ответы, но кандидатка снова удивляет. Поднимаю на неё глаза. Стандартная внешность, вокруг русой головы кудрявится пушок волос, а скулы высокие и глаза миндалевидной формы. Наверное, в жилах течёт капля восточной крови. Ищу в резюме национальность – русская. Место жительство… все ясно, Забайкалье, там в аборигенах намешано много разной крови, чистоту нации искать бесполезно. Ответ девушки на коварный вопрос о метриках тоже удивляет. Она одна не попалась в расставленную ловушку, значит внимательна к деталям. Листаю дальше резюме и вижу скрины ее студенческих работ. Везде оригинальный подход к рекламе, цепляющие слоганы, притягивающие взгляд рисунки и сценки. Украдкой посматриваю в ее сторону. Решительно не нравится поза кандидатки, какая-то напряженная, нервная. Девушка сидит, натянутая, как струна, держится руками за стул, словно боится взлететь, и постоянно озирается. Мой взгляд уже открыто скользит по фигуре, затянутой в пиджак явно с чужого плеча, и вдруг упирается во что-то странное. Напрягаю зрение. Точно, на ее запястье татуировка! По спине бежит холодок. Мне показалось, или это китайский иероглиф? Такие тату мы с друзьями выбили после создания первого удачного стартапа. Были слишком юны и горячи, хотели оставить на теле знак вечной памяти. Это не похоже на простое совпадение. В одном кабинете сейчас три человека с похожим тату, если я, конечно, не обознался. Нет, к девушке надо приглядеться. Да и напоминает она кого-то. Но кого? Внимательно читаю резюме: фамилия, имя, место жительства… Пусто! Ни одной догадки не вспыхивает в голове. Я когда-то уже отмечал во внешности интересное сочетание восточной и славянской крови? Решение принимаю мгновенно. Пишу на листочке: «Берём кандидатку в чёрном костюме», – и показываю запись Аристарху и Анне Павловне. Юрист округляет глаза: «Почему?» «Так надо!» – отрезаю я и ставлю жирную точку: приказы босса не обсуждаются. Глава 10. Женя – Что? Кто? – просыпается Маша от моих воплей. – Работа… меня взяли… представляешь! Ура! Машка! Заживём! Каждое слово вылетает изо рта пулей, слёзы катятся по щекам. Я ещё ничего не понимаю, не могу сосредоточиться, знаю одно: жизнь меняется. Моя жизнь меняется! Моя! Жизнь! Меняется! – Дуреха! – Машка вскакивает и обнимает меня. – Что ты ревешь? – Я от радости! Счастлива, боюсь, сердце разорвётся. – Глупая! Ох, какая ты глупая. В холл компании вхожу на негнущихся ногах. Хорошо, что тёплая погода позволяет носить балетки. На высоких каблуках точно бы свалилась. Девушка у ресепшн, хлопая длинными, явно искусственными ресницами, долго ищет мою фамилию в списке, потом подаёт бейдж. – Это временный пропуск, – говорит сквозь зубы она, презрительно окидывая меня взглядом. С чего бы это? Чем я ей помешала? Или ненависть к всем, кто носит юбку? – Спасибо, – стараюсь быть предельно вежливой: негоже портить первый рабочий день скандалом. – А… куда дальше? – Позже получите постоянный, – девица машет рукой в сторону. – Вам туда. Оглядываюсь и шагаю к турникетам. – О, мисс Терпение! От этих слов, сказанных задушевным голосом, вздрагиваю и оборачиваюсь. Ехидный качок из приемной комиссии стоит сзади и крутит на пальце бейдж. Он почти на голову выше меня и в два раза крупнее. Особенно выделяются широченные плечи. Сегодня на нем простая белая футболка и джинсы в тон. Но вполне вероятно, что простота эта кажущаяся: и все вещи на нем модных брендов последнего сезона и стоят наверняка как крыло самолета. И вообще он выглядит потрясающе, как принц из сказки, невольно отмечаю я, разве что коня рядом не видно. Или он на улице? Бросаю взгляд в огромное панорамное окно и смущаюсь от глупых мыслей.