– Здравствуйте, – лепечу я, сторонясь: такая гора мышц раздавит и не заметит. – Проходи. Менеджер хватает меня за запястье, я выдергиваю руку, шарахаюсь назад и взвизгиваю: – Не трогайте меня! – Вай-вай, красавица! Да ты у нас ещё и мисс Недотрога? Повезло компании! – подражая южному акценту, развлекается качок. От злости не сразу попадаю бейджем на сканер турникета, ещё больше краснею, но гордо задираю подбородок и первая проскакиваю по проходу. В холле вдыхаю полной грудью и оглядываюсь: вредный качок по-прежнему стоит по ту сторону и смотрит на меня, подняв брови. Наконец он пожимает плечами, с кем-то кивком здоровается и… незаметно оказывается рядом. Не глядя больше на меня, словно вычеркивая из своей жизни, направляется к лифтам. Я семеню следом, но на приличном расстоянии, хотя очень боюсь отстать: представления не имею, где находится мой кабинет, из-за пронизывающего взгляда девушки на ресепшн забыла спросить об этом. Надеюсь, что мажор поработает чуть-чуть Сусаниным. Парень нажимает на кнопку вызова лифта, косится, но молчит. Легкая улыбка блуждает на губах, словно он вот-вот расхохочется, а в глазах черти играют в чехарду. А лифт, как назло, гремит цепями, как уставший каторжник, но не торопится спуститься, постоянно застревает на верхних этажах. Топчусь на месте, не зная, куда спрятаться и нет-нет, да встречаюсь с качком взглядом. – Что? Красивый? – наконец усмехается он. – Ну, смотри, смотри… Только незадача: сотрудницы для меня – табу, не существуют в природе как вид homo sapiens. «Вот козел! Зачем мне нужна эта информация?» – злюсь про себя, но вслух говорю: – Извините. Вы мне тоже не нужны. И тут же растягиваю губы в вежливой улыбке, играя ямочками. Неожиданно качок вздрагивает. Его лицо мгновенно меняется, словно он скидывает маску шута, и становится растерянным и беззащитным. Но я уже не обращаю внимания на хама. Это обычный сотрудник компании. Задрал нос, попав в жюри, вот и выеживается, а на самом деле – ноль без палочки. Оборачиваюсь и чувствую себя немного странно. Мы ждём кабину одни. Остальные сотрудники толпятся у других лифтов, косятся на нас, но не присоединяются. Почему? Разве на работу не торопятся? Звонок – двери лифта распахиваются, качок делает шаг вперёд, я следом, и чуть не падаю: этот паразит не даёт мне пройти. Выставил ногу, словно ему места мало. Я в одну сторону, в другую – не пускает. – В чем дело? – возмущённо смотрю на него. – Это лифт для высокого начальства. А вам, мисс Суета, туда. Он опять дергает меня за запястье. Рукава блузки и жакета ползут вверх, я в ужасе отшатываюсь, и двери закрываются перед носом. Стою, хлопая ресницами и тут слышу за спиной хихиканье. Такого позора я в жизни не испытывала. Ну, сволочь, ты у меня попляшешь! Ещё встретимся! Задираю подбородок и плетусь к толпе, вместе с которой протискиваюсь в лифт. Поворачиваюсь спиной к людям и прижимаюсь к дальней стенке, так смогу продержаться несколько этажей. И тут новая мысль пронзает сознание. Только что произошло что-то странное. Впервые за пять лет я несколько минут находилась вблизи ядовитого мужчины, который сверлил меня взглядами и даже прикасался, но ни разу не испытала удушья. Об этом надо подумать в свободную минутку. Но подумать не удаётся. – Новенькая, наверное… Слышу сдавленный шёпот, и напрягаюсь. О ком говорят пассажиры? Если обо мне, то зря стараются, я и без сплетен готова провалиться в лифтовую шахту от стыда. – Конечно. Опытный сотрудник не попался бы в ловушку. – Захери всех так опускает. Привычка мажора. – Молчи лучше! Захери? Слово бьет по ушам и по нервам. Оно бросает меня в прошлое, дыхание перехватывает, я не могу сделать вдох, люди, лампы, кнопки лифта – все кружится перед глазами. – Помогите, – сиплю едва слышно и обмякаю… Прихожу в себя от бьющего в нос запаха нашатыря. Открываю глаза и сразу захлопываю: ядовитые пары раздражают слизистую. Но за долю секунду успеваю заметить, что лежу на полу в коридоре, а вокруг толпятся люди. – Смотрите, приходит в себя. – Девушка, вы как? Помочь встать? – перед носом появляется мужская рука. – Лучше пострадавшую не трогать, – отталкивает ладонь Анна Павловна – «синий чулок». – Скорая уже едет. – Не нужно скорую, – я медленно сажусь и радуюсь про себя, что надела брюки. – Обычный обморок. У меня клаустрофобия. Могу потерять сознание в тесном пространстве. Вру по привычке, чтобы не выдавать истинную причину обморока. – А я смотрю, почему вы в директорский лифт пошли! – удивляется кто-то в толпе. – Подскажите, пожалуйста, – я отряхиваюсь, подбираю сумочку и встаю. – где находится офис маркетологов. – Я провожу… Выходит вперёд лохматый мужчина лет тридцати с хвостиком. На нем надет свитер с растянутой горловиной, джинсы надулись пузырями на коленях, и вообще, он производит впечатление человека неопрятного и неряшливого. Заметив мой оценивающий взгляд, он смущенно поправляет на переносице очки. – Спасибо, не надо, – излишне резко останавливаю его я. – Вы просто скажите, куда мне идти. – Вячеслав Николаевич, я сама провожу Евгению, – отстраняет его Анна Павловна, – Прошу… Она идёт вперёд, а я облегченно вздыхаю: говорила же подругам, что не так просто избавиться от внимания мужиков в большой компании, и была права. Первый день, а я уже с двумя столкнулась, ещё и в обморок грохнулась. Хороша работница! Ещё договор не подписала, а сплетни уже породила. – Как я оказалась в коридоре? – догоняю Анну Павловну и иду рядом. – Ребята вынесли из лифта. Ты им прямо на руки упала. – А-а-а… Больше мне сказать нечего. – Да ты не тушуйся! У нас очень дружелюбный и понимающий коллектив. Скоро познакомишь со всеми, узнаёшь. – За три месяца вряд ли всех увижу, – не соглашаюсь я. – Зря так думаешь. Уже сегодня собрание коллектива, шеф представит новых работников. В этот раз взяли много… – Зачем? – Боссу виднее, – улыбается Анна Павловна. – Он наш мегамозг и генератор идей. Если что-то задумает, обязательно добьётся своего. – Интересно посмотреть на него, – вырывается у меня. А перед глазами картина: огромный мозг, опутанный проводами, лежит на золотом блюде, а все сотрудники подходят к нему и кланяются. – А что на него смотреть? Он везде. Погоди, ты его видела во время собеседования. Это он самые каверзные вопросы задавал. А ещё он красавчик. Заметила? Анна Павловна оборачивается и подмигивает мне, как старой знакомой, а у меня мозги кипят от усердной работы. Вот попала! Нахамила хозяину компании. Ужас! Я разворачиваюсь и бегу назад к лифту… В голове бьется только одна мысль: «Захери – хозяин «Голдинвест». Но как? Почему он? Я его пять лет высматривала в толпе, а теперь бегу, не раздумывая. Кошмар прошлого наваливается на плечи огромной тяжестью и прижимает к земле. Подлетаю к лифту и давлю, давлю на кнопку, не могу остановиться. Сзади, как огромный пыхтящий паровоз, подбегает Анна Павловна. – Женя, что случилось? Вы куда? Ваше место… работа… все там… – Подальше отсюда, – бормочу под нос и пинаю дверь. – Давай, открывайся! – Вы сможете объяснить, что произошло? – тянет меня за локоть «синий чулок». Поворачиваюсь к ней лицом. Она промокает платочком вспотевший лоб, потом снимает очки и протирает их. Голые глаза близорукого человека подслеповато щурятся на меня, но словно не видят. В сердце просыпается совесть: пришла на работу в первый день и устроила представление. Двойное представление… О Боже! Если учесть столкновение с качком в холле, тройное! Что обо мне подумают остальные сотрудники? – Извините, это моя вина. Испугалась. Никогда не работала в большой компании. Возьмите другого кандидата. Он будет лучше. Чтобы больше не отвечать на вопросы, ныряю в подъехавший лифт и нажимаю кнопку первого этажа. Знаю, что веду себя неадекватно, но слишком большое испытание для моих потрепанных нервов. В холле также быстро пробегаю через турникет и несусь к ресепшн, остатки ответственности гонят меня туда, чтобы сдать бейдж, хотя так и подмывает выбросить его в урну. Как на зло у стойки торчит тот мужчина с татуировкой на шее. Торможу на ходу, жду, нервно оглядываясь.