Тимур Антонович, что случилось? – Уберите… эту… Здоровенные парни становятся по бокам красотки. Бедная Женя не знает, куда спрятаться от стыда за подругу, а той все трын-трава. – Мальчики, давно у меня такого знатного эскорта не было, – хватает она секьюрити под руки и тянет к выходу. По дороге оглядывается и подмигивает Жене: – Держись подружка, все будет хорошо! – Серова, за мной! – приказываю сотруднице и иду к турникету. Хватит, развлёк народ в холле по полной программе, пора приступать к обязанностям. – Тимур Антонович, извините за Линку, – бормочет сзади Женя. – Она хорошая девчонка и очень преданная подруга. Боится за меня, защищает, потому и переходит границы дозволенного. Я не отвечаю, молча нажимаю на кнопку вызова кабины. В душе бушует ураган из эмоций, а в голове буря невысказанный слов. Женя, опустив голову, плетется к соседнему лифту. Несусь на перехват и цепляю ее за рукав футболки, трикотажная ткань трещит. – Вы что делаете? – испуганно вскрикивает девушка. – Поедешь со мной. И прекращай «выкать», мы знакомы уже пять лет. – Отпусти. Сам говорил, что эта кабина для высокого начальства. – А ты сейчас, кто? Она непонимающе смотрит на меня, и вдруг озарение мелькает в глазах. – А-а-а… – Б-э-э-э. Поехали! Тяну ее внутрь прибывшей кабины. Женя вырывается и забивается в дальний угол. – Не бойся ты меня! Не съем! – Я и не боюсь. – Даже так? Быстро делаю шаг вперед и нависаю над ней. Женя сжимается и приседает, пытаясь поднырнуть под мой локоть, но я перехватываю ее. Теперь мы стоим близко… слишком близко… Как тогда… Адреналин мощной волной бьет в голову, бежит по крови и обдаёт все тело жаром. Кабина вдруг исчезает, и кажется, что мы с моей жертвой висим в пространстве. Только я и она. Вдвоём. Глаза в глаза. Бешено бьющееся сердце к сердцу. И больше никого. Я беру Женю за талию и притягиваю к себе, а потом резко поднимаю. Она вскрикивает, но охватывает ногами мой торс. Ее руки оплетают шею, пальцы шевелят волосы. Это какое-то наваждение. Мы словно возвращаемся в ту ночь, шаг за шагом. – Держи меня крепче, – шепчу ей в ухо и чувствую, как хватка становится жёстче. Ее дыхание вырывается из полуоткрытого рта с шумом, веки опущены, а ресницы отбрасывают тень на пылающие щеки. Дьявол! Она так прекрасна! И я срываюсь, теряю контроль над собой и ситуацией. Ладонью провожу по упругой попе и ныряю под футболку. Кончики пальцев от прикосновения к горячей коже покалывает, эти иголки бегут по всему телу, будоражат, взрывают, туманят мозги, и я сам вспыхиваю, как спичка. Что творится со мной? Просто сумасшествие! Голова идёт кругом, а вздёрнутая губа так и манит, так и зовёт… Японский бог! Так хочется попробовать ее на вкус! Даже раздутый блин сводит судорогой. Наклоняюсь… – Босс, босс! Тимур Антонович! Голос за спиной раздается, как молоток судьи по тупой башке преступника. Магия исчезает, реальность яростно врывается в наш пылающий мирок. Женя взвизгивает, отпускает руки и чуть не падает на пол. Я разворачиваюсь, пряча ее за широкой спиной, она впивается в футболку пальцами, натягивая и скручивая ее в жгут. – Прости, так вышло… Мы по-прежнему стоим в лифте, но его двери распахнуты, а по ту сторону кабины – люди. Славка нервно поправляет очки, Вениамин отводит шальные глаза и едва сдерживает улыбку, их помощники смущенно переглядываются. Вот попал! Из огня да в полымя! – В чем дело? – рявкаю раздраженно. – Вы приехали на седьмой этаж, – Славка снимает очки и протирает их краем футболки. – Да. Сюда и планировал. Что дальше? – Выходите, хм, – он откашливается, – лифт дальше не идет. И… дама тоже. – Подождите следующий или отправляйтесь к соседнему! – приказываю коллегам и нажимаю на кнопку, отправляя кабину вниз. Двери съезжаются, мы остаёмся одни, но напряжение висит в воздухе такое, хоть ножом его режь. Поворачиваюсь к Жене. Ее трясёт крупной дрожью, даже зубы щёлкают друг о друга. По щекам катятся слёзы. Она в паническом смятении. Понимаю, девчонка не знает, как понять себя и то, что только что произошло, как реагировать. – Успокойся, – наклоняюсь к ней, но она отшатывается и с размаху впечатывается в стену. – Убьёшься, дурочка! – протягиваю руку, чтобы погладить раненое плечо, но, поймав взгляд загнанного в клетку зверька, опускаю. – Тебя же никто не видел. Успокойся! – Отодвинься. Пожалуйста… Делаю шаг назад. – Видишь, я далеко. Не бойся. Сам не знаю, как это случилось. Прости. Отнесись к ситуации как к легкому приключению. – Н-не м-могу, – заикается она. – Люди… – Плевать на них! Слышишь? Они видели меня и твои ноги в джинсах. При всем желании невозможно успеть перепихнуться, пока лифт поднимается. Ну… не скорострел я, что поделаешь, – виновато улыбаюсь. – О Боже! О Боже! Какой кошмар! Я немедленно увольняюсь! И такой ужас в ее глазах, что становится стыдно: хотел пошутить, разрядить обстановку, а вышло только хуже. Женя трясёт головой, волосы выбиваются из прически, пальцы дергаются, чтобы их заправить ей за ухо, но держу себя в руках и слежу за мельканием этажей. Как только кабина останавливается, снова жму на кнопку: нам нужно договорить. – Женя, посмотри на меня! – уговариваю ее. – Женя! – Н-не могу! Тимур Антонович, не могу! – Что происходит между двумя людьми – святое. Этого не надо стесняться. И потом, мы с тобой пережили такой кошмар, что по сравнению с ним это происшествие – невинное развлечение. Осторожно беру ее за руку, она выдёргивает пальцы. Тогда сжимаю подбородок и поднимаю ее голову, заглядываю в глаза. Она наконец-то взмахивает ресницами с капельками застывших слез и бросает мимолетный взгляд на меня. – Отпусти немедленно! Сейчас как двину! – Вот! Теперь ты та смелая девчонка, которая бросилась с кирпичом на банду отморозков. – Но не использовала его, – тихо продолжает мою мысль она. – Главное, намерение, – улыбаюсь в тридцать два зуба и выдыхаю: кризис миновал. – Выходи первой, я – на другом этаже. Кабина останавливается, и Женя бочком протискивается мимо меня к выходу. Уже стоя в коридоре, она говорит: – И ты не гей… – А ты сомневалась? – смеюсь уже в голос я. – Это хорошо или плохо? Но девушка исчезает из поля зрения, не дав ответа.