Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 39 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ты думаешь, что каждый свободный день, каждую свободную минуту я должен тратить на ТВОЮ семью! А как же Я?! Обо мне хоть кто-нибудь помнит? Или вспоминают только тогда, когда что-то понадобится? – голос Родиона стал звенеть в тишине квартиры, и от этого у него еще сильнее начала болеть голова. – Хватит жаловаться! Никто о нем не помнит, – передразнил его Андрей, – Мама только и делала, что пыталась устроить твою жизнь, но ты все отнекивался. Угробила на тебя кучу сил, а ты? У тебя даже нет семьи, причем по твоей же вине, тебе ведь и девушки все не те, так чем тебе еще заняться? Так трудно помочь, когда просят? ЭЙ, я с кем разгова… Родион отключается. Это бесит. Не надо было брать трубку, он это понимает. Понимал еще вечером, когда начались непрерывным потоком поступать звонки, знал и сегодня с утра, ну так зачем же ответил? Он сильно вдыхает и выдыхает воздух. – Дыши, дыши. Да поглубже, – не найдя покоя, стал наматывать круги по кухне и сжимать кулаки, но это не сильно помогало, – да что ж такое-то! Он не мог понять, когда это Андрей стал таким. Когда же они перестали быть братьями? Он отчетливо помнил, как в детстве Андрей веселил его своими рассказами обо всем на свете, потому что был мал и весь его лепет воспринимался Родионом, как что-то забавное. Даже когда у него было плохое настроение, и Андрей его раздражал до дрожи на правах младшего в семье. Они же были детьми, и в этом возрасте такое поведение – норма. Дети только пытаются найти общий язык, притереться друг к другу, и так же нормально, когда к более осознанному возрасту они начинают больше понимать друг друга, проверив, наконец, все границы дозволенного. Но мы со временем, кажется, остались на прежнем уровне наших взаимоотношений. Не верю, что сейчас разговаривал с тобой. Просто не верю. Чайник тихо начал закипать и тогда сам Родион, наконец, остыл. Эмоций нет. После их разговоров всегда появляется какое-то опустошение. Необъяснимое, но поглощающее. Он показался слишком несущественным сам себе, стоя на собственной кухне в окружении давно знакомых вещей. Порывисто обхватив себя руками за плечи, почувствовал, как головная боль усилилась, и понял, что на завтрак его уже не хватит. Вдруг телефон пиликнул. Родион даже подумал, что это брат его никак не оставит в покое, но нет. «Ну как до дома добрался?» – Чего? – он вдруг вспомнил эту ночь и взбесился, – Неужели у кого-то детство в заднице все играть не перестанет? Думаешь, что недостаточно сильное впечатление произвел? Да пошел ты! Родион не мог понять, кому и что от него надо. Какая глупость. Людям просто заняться нечем и решили себя так развлечь. Вообще не смешно. Он решил просто заблокировать его, чтобы сразу пресечь такое внимание к себе. Ну, вот и все. Теперь можно и на работу собираться. *** Здравый как раз вышел в подъезд, когда наткнулся на привычный запах чего-то неопознанного и тухлого. Сразу последовал рвотный позыв, но он его попытался сдержать. Сосед с пятого, Михаил Валерьевич Жуков, опять жарит рыбу, которую поймал в очередном выезде на рыбалку, и думалось Родиону, что именно потому, что он привозит домой рыбу, его жена еще не выгнала непутевого кулинара из дома. Их подъезд – это точно не место обитания семейства кошачьих. Такая рыбка даже им не пришлась бы по вкусу. Запах такой, будто эту рыбу он не в ближайшей речке выловил, а в мусоропроводе. Закрыв за собой дверь на замок, оглядывается на деревянную дверь напротив под номером сто восемнадцать и прислушивается. Все тихо. А раз так, то все хорошо. Спустившись к своему почтовому ящику, Родион увидел, что на нем приклеена записка. «Верни долг, тварь». – Чтоб тебя! – он быстро содрал бумажку вместе со скотчем, поднялся на шестой этаж и аккуратно прилепил на дверь. Здесь жил тот самый должник, который специально дал адрес Родиона, и теперь все записки с угрозами приходят именно ему. Что может быть хуже для моей репутации. Наверное, весь день вчера так провисела, пока я был на работе. И все это видели. Нижнее веко у Здравого начало дергаться. Он даже не понимал, почему тот выбрал своей жертвой именно его. Может, потому что Родион производил впечатление успешного человека во всем их подъезде. И именно таким людям в первую очередь и хочется всячески подпортить жизнь. А если так, значит, он добился нужного эффекта. Он быстро спустился по лестнице на третий этаж и услышал звук открывающейся двери. Как по расписанию. Родион не удивился, если бы узнал, что она стоит по утрам у двери и смотрит в глазок, ждет, когда он спустится. Видимо, как тот сумасшедший напротив его квартиры. В этом подъезде нужно всегда быть начеку, капкан буквально на каждом шагу. Еще один стабильно поджидает во дворе. Он затормозил, и из-за двери показалась старушка. – Мария Ивановна, – Здравый улыбнулся как можно дружелюбнее. Вообще-то он действительно искренне это делал, но в подростковом возрасте все часто говорили, что его улыбки несут зловещий посыл. – Здравствуй, милый. Мария Ивановна Зорина как всегда выглядит живенько, так и не скажешь, что ей за шестьдесят. По-стариковски ниже его, с небольшими впалыми глазами, вся покрытая морщинками. В отличие от Родиона она явно не тот человек, который выдавливает из себя приветливую улыбку или хорошее настроение. Она протягивает контейнер с его обедом. – Держи, покушаешь на обеде. А то куда вам в этом офисе, поди только в кафешки свои ходите. Еды сейчас нормальной там разве кто сделает? Действительно, если бы не она, то он бы уже давно загнулся со своими способностями в кулинарии. Так что она услужливо его подкармливала время от времени.
Он подошел поближе и взял пакет с едой из ее узловатых худых рук. – Родечка, ты как всегда спешишь. Как у тебя дела-то? А то совсем исхудал. Все засиживаешься допоздна на работе. Вчера вообще не видела, чтобы возвращался, – лицо бросило в жар от стыда. Как же, допоздна на работе, ага. Рука его неосознанно потянулась к поврежденной скуле, но он быстро одернул себя. Сегодня с утра он как можно аккуратнее замазал скулу тональным кремом его девушки. И это был единственный раз, когда он порадовался, что его квартиру начали потихоньку оккупировать женскими принадлежностями. Вообще-то он был очень щепетилен в этом вопросе и не давал спуску Марине. Поэтому она особо ничего и оставляла, да и эта тоналка была давно забытой на его полке в ванной. Она сказала, что тон не подошел, а вот ему очень даже, как оказалось. И он очень надеялся, что это не сильно бросается в глаза. Хотя при ней хотелось смыть все с лица, чтобы она все увидела, чтобы пожалела. – Да все нормально. Просто немного задержали, но это мелочи. Работа есть работа, – он улыбнулся еще дружелюбнее, насколько это было возможно. Родиону было неловко ей врать. Он начал чувствовать себя неуютно. Она так похожа на родную бабушку. Всегда в одном из своих ярких халатов, россыпью усеянных цветами и ягодами. Сегодня там птицы на голубой ткани, а также застиранный, но еще целый передник белого цвета и домашние теплые тапочки. Ему всегда было неловко принимать от нее помощь, особенно когда они только познакомились. Он тогда помог ей с тяжелыми сумками, когда лифт не работал. А так как у нее сильно болели ноги, то даже подъем на третий этаж был для нее очень нелегким. – Ну ладно, ты беги. – Спасибо, до свидания, – сказал он, указывая на обед. Дверь закрылась, и он остался один в этом оглушающем тихом полумраке лестничной клетки. Черные тучи проникали прямо на подъездную площадку и повисли прямо над головой Родиона. Хотелось вернуться в свою такую надежную и светлую квартиру и больше никогда оттуда не выходить, как и поступил один из жителей этой квартиры под номером сто шестнадцать. Оказавшись на улице, он быстро огляделся и не заметил того «капкана», который обычно встречался здесь с утра. Только настороженная парочка котов, ожидающих не пойми чего. Махнув на них, Здравый втянул обжигающе холодный воздух в легкие и прокашлялся. Сегодня Родион надел свое дорогое кашемировое пальто, туфли и часы. В одной руку был черный дипломат, а в другой непроницаемый пакет с другими вещами. По пути на работу ему на глаза попался тот самый бар, и Здравый в омерзении от нахлынувших эмоций отвернулся. Он хотел как можно быстрее забыть ту ночь и те чувства, когда тебя бьют. Доехав до места работы на маршрутке, быстро забежал в уличный туалет. Вышел он оттуда совсем другим человеком. В обычной синей куртке, кроссовках и шапке, а на скуле вновь был видна царапина с синяком. Через дорогу находился автовокзал, где он обычно оставлял в ячейке свой пакет с вещами. А обратно уже шел на работу. Подходя до места назначения, он увидел Олега, идущего ему на встречу. Здравый весь сжался от неловкости, а тот с улыбкой до ушей, весь свежий и приятный на вид, уже махал рукой. Родион, как всегда натянуто улыбнулся и пожал руку в ответ, когда тот подошел. – Привет, ну как ты после вчерашнего? – Родион не понимал, тот над ним шутит или действительно не помнит, как случайно в драке задел его по лицу. – Замечательно, – он все еще улыбался, – погода не радует, вроде даже дождь обещали. И как мы будем работать? – А я дождя не боюсь, и вообще ничего не боюсь, – Олег встряхнул плечи и руки, как обычно делают, готовясь кого-то бить. Родион напрягся. Точно не помнит? Или… он обнял за плечо Здравого, – знаешь, советую тебе лучше присматриваться к окружающим тебя людям. Брови напарника нахмурились, и последующая фраза прозвучала уже более грубо. – А то мало ли кто гнидой окажется. *** Дома плохо, но на улице еще хуже. Сегодня отчаяние захватило его. Илье снились насмешки, кривые улыбки подростков и оскорбительные слова, которые ему бросали в спину те, кого он считал своими друзьями. Проснулся он в полной темноте, около 2 часов ночи. Он был весь липким от пота, его начало трясти. Как в бреду, Илья подорвался с кровати и направился в прихожую. Перед глазами было мутно, он еще не до конца проснулся, но не осознавал этого в полной мере. Была цель, которую нужно было достичь. В доме было так тихо, что можно было услышать биение его сердца. Оно стучало где-то в горле. Он остановился у входной двери. Ты должен открыть. Открой. Открой эту дверь. Положив вспотевшую ладонь на ручку, и с третьего раза замок поддался. Одним рывком он распахнул дверь. Из темноты коридора до него дошел прохладный воздух. Тело покрылось мурашками. Пульс зашкалил, и он захлопнул дверь обратно. От напряжения в глазах все поплыло и, потеряв равновесие, Илья упал на пол. Зачем я сюда пришел? Зачем открыл проклятую дверь? Он начал с надрывом смеяться. Тихо, но ночью его было слышно во всей квартире. Илья раскачивался взад-вперед, сидя в прихожей. Ему послышались шаги из дальней комнаты. Бабушка. *** Сидя на подоконнике, Илья смотрит в щель закрытой шторы. Это всего третий этаж, его могут увидеть. Сейчас вечер, и небольшая компания подростков собралась под окнами и шумела. Илья смотрел на них и завидовал. Когда-то давно он также сидел здесь, только окна были распахнуты и он провожал маму на работу, пока она не скроется за поворотом. Он помнил, как она устроилась нянечкой в один богатый дом и, собираясь на работу, стояла у зеркала в прихожей и поправляла свежую укладку. Слишком для няни. Илья подошел к ней и потянул за подол ее коричневого плаща, пока она не одернула его.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!