Может свалить домой под каким-нибудь предлогом? Хотя, с другой стороны, на столе еще есть что выпить. Посижу еще немного. – В общем, я уже договорилась о встрече, и только попробуй меня там опозорить. – Всенепременно, – конечно идти он никуда не собирался. Позорить их семью ему не впервой. Больше никто не обращал на него внимания. Родион был рад, что так рано переехал от нее. В этой квартире ему всегда было невыносимо. Здесь почти ничего не изменилось. Он заметил, что в кухне в верхнем шкафчике в углу все еще стоит та самая коробка из-под обуви, вся потрепанная, но на месте. Он сидел на старом диване, который помнил еще с детства. Так и не скажешь, сколько ему лет. Обивку мама берегла, и часто вообще не разрешала им на него садиться в собственном-то доме. Родион практически утопал в нем, и от этого очень ныла поясница. Его щеки горели от выпитого вина, бокал с которым он все крутил в руках, чтобы хоть как-то отвлечься. Их мать не скупилась, как всегда на подобных встречах. Она любила и хотела жить в достатке. И конечно хотела, чтобы об этом достатке знало как можно больше людей. Он даже не помнил, какой это был по счету бокал, просто бутылка вдруг оказалась в зоне его досягаемости, и он сам себе начал подливать. Конечно же, слушая от матери по этому поводу. Ведь она не для его рта так старалась. Родиону больше нравилась пора лета, когда они приезжали к бабушке в деревню. Тогда все в доме пахло закрутками на зиму. Мать сама этим не занималась, так что бабушка щедро их одаривала, когда они возвращались в город. Оливье, селедка под шубой и ее любимая Мимоза. Майонез и куча овощных слоев. Многослойные салаты. Родион сразу вспомнил Шрека из мультика. Многослойный. Как лук. И я многослойный. Многоликий. Ксюша, которая тоже сидела на диване возле Родиона (интересно, почему не возле своего мужа), что-то тараторила под ухо. Сегодня она надела очень блестящее кроткое платье, что без сомнения ей шло, и когда она закидывала ногу на ногу в ее привычном жесте, было видно ее нижнее белье. Родион думал, что это очень привлекательно (возможно немного пошло, но привлекательно точно), даже если это и жена твоего старшего брата. Сам же Андрей почти ничего не пил, изображая интеллигенцию, и поэтому даже не замечал этого или просто не видел в этом никакой угрозы. Он смотрел телевизор и что-то обсуждал с матерью. За окном уже давно стемнело и трехлетняя дочка Андрея и Ксюши, Алиса, время от времени подбегала к Родиону и приносила ему разные рисунки, которые делала на маленьком столике в углу комнаты. А он все меньше соображал, погрузившись в свои переживания и любования длинными ногами Ксюши. Когда перевалило за восемь часов вечера, а темнело рано, то Родион с радостью засобирался домой. Пока Андрей с матерью все еще разговаривали в гостиной, он, попрощавшись, пошел к выходу. Его никто не держал. Проходя мимо их бывшей с братом комнаты (сейчас там мама устроила комнату для гостей), он мельком увидел, как Ксюша укладывала дочку спать. Они решили остаться на ночь. Меня она никогда не просила переночевать у себя. Как будто я согласился бы. – … когда подрастешь, тоже найдешь себе принца. – Правда? – Конечно, только позже. Сейчас все мальчишки дураки. А Мишке тому передай, что тебя нельзя обижать. Он не прав, поняла? – Родион заглянул в приоткрытую дверь. – Его мама сказала, что он меня ударил, потому что я первая начала. – Ха! Что за воспитание?! Это не значит, что нужно бить в ответ хрупкую девочку. Такая уютная и нежная обстановка в комнате, что даже не верится, что он сам когда-то в ней жил. Ксюша сидела на краю кровати Алисы и нежно гладила ее по волосам. Родиона резко затошнило. Неужели это я ей когда-то помог? Все женщины заодно. Понятно, почему мать приняла ее в семью. Она, как две капли, копирует ее. Видит в ней себя. Я тоже всю жизнь прожил с утверждениями, что всех особей женского пола надо на руках носить. А мать особенно. И теперь она зомбирует свою дочь. Родион думал, что она, видимо, убеждена, что делает все правильно, поэтому так умело из брата веревки вьет. Он отвернулся от двери и увидел ее пальто (купленное Андреем), висящее на крючке. Если я сейчас незаметно оторву одну, они наверняка удивятся, заметив пропажу. Здравому пришло в голову, что он действительно может это сделать, но позже. Он вновь закрыл глаза и поудобнее привалился спиной к скамейке. Родиону не хотелось, чтобы и у этого невинного ребенка была такая же судьба, как у него. Он все еще помнил холодность матери, когда он стоял в кабинете директора и весь дрожал от того, что высказал ей все, но она ничего не хотела слышать. «Сейчас же перестань!» Это было самое горькое воспоминание, которое он вряд ли простит, потому что понимал, что его прощение никому не сдалось. Родион грубо усмехнулся и открыл глаза. Ему пришло какое-то оповещение на телефон. Вся его кожа покрылась мурашками. Теперь это случалось каждый раз, когда его телефон подавал признаки жизни, а все из-за той ночи. – Черт! С какой-то страницы в ВК пришло сообщение с фото. Он открыл и чуть не выронил телефон из рук. Это было уже слишком. Просто слишком. Сердцебиение участилось, словно при тахикардии, которой он никогда не страдал. На фото был он сам. Сидел на этой лавочке, полностью опершись на спинку. С закрытыми глазами. Ничего не подозревающий. Он обернулся. Начал вертеть головой во все стороны, не совсем понимая, что он собирался увидеть. Того парня в черном, подсказало подсознание. Здравый щурился, но никак не мог никого разглядеть в этой рассеивающейся темноте. Это пугало еще больше. Он заметил, что вокруг стало совсем тихо. Родион весь сжался, затаил дыхание, как будто это при опасности могло бы ему помочь, и решил как можно быстрее отправиться домой, ему надоели эти глупые шутки. – Что за хрень? Кто это?! – он нервно дергал плечами и стряхивал что-то невидимое с затылка, словно до сих пор ощущал на себе чей-то взгляд. Осознание всей серьезности этой слежки приносило ощутимый физический дискомфорт, – Кто здесь? Никто ему не ответил, от чего становилось только хуже. Его проверяли на прочность. Его дразнили. Его запугивали. Он понимал, что если кто-то следит за ним прямо сейчас, то это не глупые шутки, а угроза его жизни. Ему не нравилось, что кто-то знает о нем так много, а Родион тем временем остается в неведении. Ему становилось все сложнее убеждать себя в том, что это всего лишь шутки какого-то безмозглого пацана, которому нечем заняться. Стояла тишина, только ветер завывал в их дворе. Тут он услышал звон позади себя, и под ноги к нему подкатился камешек. Здравый вздрогнул и обернулся. Сзади него вдалеке стояла фигура человека. У Родиона тут же перехватило дыхание, а в глазах защипало от страха. Он просто замер, не мог пошевелиться, хотя и понимал, что его промедление будет ему стоить очень дорого. Он не понимал, что от него хочет этот человек, и проверять не собирался. Он, не подавая виду, что испугался, просто повернулся обратно и спокойным шагом направился подальше с этого двора. А в ушах продолжали звенеть шаги позади него. Они ускорились, и Родион тоже. Его сердце стучало так сильно, что дышать стало больно. Человек, идущий за ним, не собирался сбавлять скорость, так что Здравый принял решение бежать. Пустился бегом так, что сам не понял, как оказался вне этого жуткого двора, и побежал по улице. Он думал, что оторвался, но когда обернулся, то увидел все ту же фигуру, преследующую его. Тот тоже бежал, только за ним. В этот момент сердце и пропустило пару ударов, от чего дыхание сильно сбилось. Родион понял, что сейчас темнота его друг, и, пробежав пару кварталов по пустым улицам (не центр все же), он увидел впереди небольшой переулок, где напрочь отсутствовали фонари. Нет, может они там и были, но в темноте было не разобрать. Сначала Здравый повернул в сторону, где фонари горели, чтобы Черный капюшон увидел его, а потом завернул в темноту, спрятавшись за кустами. Сердце его так и заходилось, кислорода не хватало. Организм пытался его восполнить, но Родион боялся сделать лишний вдох, лишь бы его не услышали. Следом за ним, как Здравый и предполагал, сталкер на секунду остановился в замешательстве, но услышав шорох дальше по улице, побежал в том направлении. Пару минут Родион сидел, не решаясь пошевелиться. А потом, осознав всю ситуацию, резко засмеялся в тишине. Смех этот был странный, с надрывом. – Пошел ты! – громко закричали кусты на улице, – уделал тебя! После этого Здравый, сидя в этих же кустах, опорожнил свой желудок, и ему полегчало. Сейчас он точно ощущал себя победителем и был доволен собой. Даже протрезвел. *** Было очень холодно. Родион лежал на кровати на животе в темной комнате, а рядом стоял небольшой тазик. Когда он пришел домой, его все-таки вырвало, а сейчас его немного морозит и трясет. То ли от страха, то ли от еды. Может все вместе. Все выходило тяжело и горчило. Он подумал, что, наверное, это вина салатов, приготовленных Ксюшей, которые она принесла с собой. Он заметил, что мать к ним так и не притронулась, хоть и очень хвалила. У него тоже никогда не было уверенности в ее кулинарных способностях. Родион даже представить не мог, что она туда положила. Возможно, она даже просто купила еду в ближайшем супермаркете и выдала за свою стряпню, дабы всех впечатлить. Не буду там больше ничего есть. Алкоголь выветрился, но мысли лениво плавали в голове. Правая рука лежала на тумбочке. И Родион то и дело включал и выключал светильник. Кажется, он опять не сможет нормально уснуть. После всех происшествий он стал немного нервным, но не хотел этого признавать. В его жизни есть проблемы и похуже. Вот соседи сверху уже разошлись не на шутку. Они тоже не очень трезвые. В любой части квартиры Родиона Здравого их все равно слышно, а ему и так плохо. Разве он мало страдал? И так уже минут двадцать блевал под аккомпанемент их ругани и не собирался в таком состоянии идти и устраивать разборки. Когда Родиона вновь вырвало в тазик, он перевернулся на спину и поднял руку вверх. Она затекла и начала покалывать, на ней даже остался сильный отпечаток от угла тумбочки. Скрип, скрип. Опять этот ужасный скрип старых и проржавевших качелей на детской площадке в их дворе. Уже несколько дней кто-то испытывает его терпение и видимо не только его, в первый раз он еще попытался что-то разглядеть через окно, но ничего не увидел. Было темно, так еще и мешал старый большой орешник, которой рос напротив его окна и заслонял почти весь обзор. Так что, увидеть того, кто почти каждую ночь изводит всех, ему не удалось. Возможно, это бесило только Родиона, потому что утром, да и в другое время, он ни от кого больше не слышал жалоб на этого скрипуна, даже от завсегдатаев бабулек на лавочке. А раз так, то он никак не мог показать, что его хоть что-то донимает. Он никогда не жаловался первым. Около двух часов ночи скрипы прекратились, и в его окно прилетел маленький камушек, но Родион уже крепко спал, наконец, поборов тошноту. *** Суббота, раннее утро. Пасмурно. Родион Здравый мог бы сказать, что его состояние ничуть не уступает погоде за окном, но, на удивление, сегодня у него было очень хорошее настроение. Когда он проснулся, то почувствовал, что его больше не мутит, в голове прояснилось, и мысли были чистые. Неужели ее стряпня дает такой эффект? Может я погорячился и мне почаще к ним стоит заглядывать на званые ужины? Сев на кровати, он повнимательнее посмотрел в окно. Тяжелые тучи опасно нависали, но Родиона это почему-то сейчас не волновало. Он был в хорошем настроении. Всего сентябрь, и обманчивая духота утром и днем заставляет большинство людей одеваться легко и мерзнуть потом вечером по пути домой. Расходящиеся черные тучи в запоздалом рассвете создают впечатление, что сейчас этот пока еще тусклый, но дающий надежду свет, прогонит всю темноту с неба, но это тоже обманчиво. Родион это понимал, но все равно был рад. Его взгляд упал на шкаф, где хранилась большая часть его гардероба, наверное, даже лучше сказать, лучшая его часть. Ему было не так удобно ходить в одежде в прокат, куда лучше сидеть дома в застиранной футболке и штанах и чувствовать себя при этом свободным. Но приятнее, когда ты для всех выглядишь, как сотрудник достаточно крупной фирмы с приличным доходом, чем объяснять своим старым знакомым, что не добился ничего большего, чем должность обычного разнорабочего на стройке. Ему нравилось видеть, что все думают, будто он очень успешен и счастлив, живя без проблем. Но это вовсе не тот человек, кем он являлся на самом деле, это был тот, кем ему нужно быть, чтобы заслужить уважение близких и не очень людей. Теперь его окружают люди, которые даже не знают настоящего его. Даже его девушка держится не за него, а за его мнимый успех. Но сегодня выходной, так что уже есть чему радоваться.