Обалдеть не встать ситуация: дома нет, вещей, кстати, тоже! Я же как есть ушла – в летних джинсах, футболке и кроссовках. Спасибо хоть, сумку прихватила, а то была в таком шоке, что вообще готова была бежать босая. Впрочем, забрать вещи – не проблема. Пришла и забрала, так? Они же мои. На секунду представляю, как я заявляюсь к Антону за собственными вещами. Вижу перед собой его наглую морду, когда он по второму кругу примется мне доказывать, что невиноват и… Руки сами сжимаются в кулаки. Прибила бы гада! Как есть, взяла бы и прибила. Но дракой делу не поможешь, тем более что и драться-то я не умею, ибо никогда этого не делала. А вещи забрать придется. Не останусь же я без всего. Антону моя одежда точно на фиг не сдалась. Ну заберу я вещи, а дальше что? Куда я их понесу? Я бездомная! Практически бомж… Мысленно прокручиваю в голове список подружек, к которым могу попроситься с ночевкой. Выбор небогат: одна живет в коммуналке, вторая со злющей мамой, третья – с недавно родившимися близнецами. А главное – это же надо будет всем объяснять, что стряслось. Но я на это сейчас решительно неспособна. Хочется забраться в какой-нибудь угол и порыдать всласть. Только нет у меня его, угла этого! Видно, ситуация наконец меня догоняет, потому что в глазах как по команде появляются слезы. И никак их не остановить, не унять, текут по щекам, как бы тщательно я их ни вытирала. Так, стоп. Заканчивай истерику, Катерина! Я взрослая двадцатичетырехлетняя девушка. С работой и профессией, между прочим. Булочки поджали, и вперед решать вопросы. В конце концов, можно ведь и гостиницу на ночь снять, поискать другую съемную квартиру. Уход от жениха – это ни разу не конец света. Только вот гостиница – тоже так себе вариант, я, между прочим, не миллионерша. Пока думаю свои грустные думы, из-за угла вдруг появляется моя бывшая хозяйка, у которой я раньше снимала квартиру. Пухленькая старушка Мария Ивановна, в любую погоду предпочитающая не расставаться со своим красно-белым платком, который носит на голове. И все равно ей, что на улице теплый весенний день, а солнце ярко светит. – Ой, Катенька, – всплескивает руками она. – Ты как здесь? – Мария Ивановна, лучше вам не знать как… – отвечаю, красноречиво всхлипнув. – А что случилось? – тут же спрашивает она. – Неужто шельмец твой тебя бросил? А мне он сразу не понравился! Я тебе еще тогда сказала, глаза голубючие, хитрые, сразу видно – подлец. Это же верный признак – голубые глаза. Стою, хлопаю своими голубыми же очами и тихонько подмечаю: – А ничего, что они у меня такого же цвета? Она снова картинно всплескивает руками и говорит: – Так на женщин примета не распространяется. Ты лучше скажи, тебе случайно квартира не нужна? А то я недавно выгнала жильца, не понравился он мне. – Очень нужна! – не я верю своему счастью. – Она вот прям сейчас свободна? А то мне идти некуда. Мария Ивановна расплывается в самой искренней из своих улыбок. – Свободна, свободна, пошли ко мне на второй этаж, выдам ключи. Только ты деньги сразу за два месяца заплати, не то вдруг опять срочно замуж соберешься, а мне потом ищи новую жиличку… Мысленно подсчитываю, сколько у меня на карте осталось денег. Должно хватить, хоть и в притирочку. Блин! А жить-то я на что буду, если все за квартиру отдам? Глава 3. Популярная девчонка Катерина Я забираю у Марии Ивановны ключи от своего нового, точнее старого, жилища. Поднимаюсь на четвертый этаж хрущевки осматривать владения. Отпираю некогда горячо любимую однушку и в буквальном смысле обалдеваю, когда по ней прохаживаюсь. И что за хрюндель тут жил целых два месяца? По словам хозяйки, это был мужчина, но даже мужчины ведь иногда прибирают там, где живут, так? Когда я уезжала, много чего оставила здесь за ненадобностью: ковер, шторы, даже почти всю посуду, подушки и покрывало. Этого добра у моего жениха было с избытком. «Чего нет, купим», – важно заявил мне Антон, когда помогал мне с переездом. И вот теперь я вижу свои старые вещи в плачевном состоянии. Ковер пыльный, весь в крошках, одеяло выпачкано какой-то дрянью. Про чистоту полов и количество пыли на полках я вообще молчу. Ну Мария Ивановна молодец, хоть бы сама прибралась. То-то она обрадовалась старой жиличке, понимала, что Катя сразу начнет тут бегать с тряпкой и пылесосом наперевес. Я тяжело вздыхаю, направляюсь на кухню, заглядываю в шкафчик под раковиной, где раньше хранила тряпки и моющие средства. Все стоит на месте, похоже ни разу не доставалось. Ну точно здесь жил хрюндель! И хозяйка квартиры от него недалеко ушла. Ух, высказала бы я им обоим пару ласковых, или хотя бы ей. Но у меня нет никаких моральных сил ругаться. Следующие три часа бегаю по квартире, наводя уют, загружаю в стиралку все, что вижу, включая покрывало и шторы. Может, и хорошо, что квартира досталась мне в таком убогом виде, по крайней мере я хоть как-то отвлеклась. Вдоволь набегавшись по крохотной однушке, усаживаюсь на диван, решая, что делать дальше. Тут же обнаруживаю, что телефон разрядился. Слава богу, подзарядка нашлась в сумке, ведь я обычно беру ее на работу. Втыкаю подзарядку в розетку, подключаю телефон. Но стоит мне его включить, как тут же об этом жалею, ведь мне сразу звонит Антон. Смотрю на экран, где светится фото теперь уже искренне ненавидимого жениха, и меня аж пробирает от желания сбросить вызов, заодно занести его номер в блок. Он вполне заслужил. Однако понимаю – надо взять трубку. Ведь мне необходимо с ним договориться, чтобы как-то забирать вещи. Не идти же мне завтра в офис в чем есть. К тому же еще сегодня утром чистая белая футболка после уборки выглядит так, будто я принимала участие в боевых действиях. Джинсы тоже пострадали. Решаю, что заберу вещи завтра рано утром. Сегодня я совершенно не в силах встречаться с Антоном лицом к лицу. Но трубку все же беру. – Алло, – отвечаю со вздохом. Ожидаю услышать что-то из разряда: «Милая, ты где?» «Прости меня, дурака!» «Она ничего для меня не значит, я люблю только тебя». Но вместо этого на меня льется поток ругани от Антона: – Катя, ты совсем с катушек съехала? Ты что вытворяешь? Ты как смеешь вообще? Э-э… что? В первую секунду обалдеваю от его ора. – А что я такого смею и вытворяю? – спрашиваю с недоуменным видом. – Ты какого хрена выложила это видео в интернет? – продолжает он орать не своим голосом. – Какое видео? – не сразу понимаю. – Где мы со Стасей. Не прикидывайся идиоткой! – Сейчас посмотрю. Отключаю звонок и тянусь к планшету, быстренько захожу на свою страничку в соцсети. Я веду блог на тему бодипозитива. Это не работа, так, для души. Делюсь тем, что хочется, в последнее время вообще переключилась на тему свадьбы, что неожиданно стало популярным среди моих подписчиков. И вот, когда я сегодня остановила прямой эфир, забыла нажать кнопку – не сохранять! А там функция автоматического сохранения на сутки, если не удалить эфир сразу. В результате он уже несколько часов к ряду крутится на моей страничке, причем заработал рекордное количество просмотров. Похоже, попал в популярное. Офигеть! Включаю на воспроизведение и будто снова переживаю то, что увидела: Антон самозабвенно целуется со Стасей. Меня обжигает изнутри жгучей ревностью, болью и… стыдом. Сама того не желая, я поделилась самым мерзким кусочком своей личной жизни со всеми подписчиками. Тут же удаляю сохраненный эфир, хоть и понимаю – поздно. Чувствую, как у меня от стыда начинают гореть щеки. Куча пользователей в сети увидели, как я снимаю на видео измену собственного жениха, это же надо! Ужас… Так, стоп паника. У меня маленький блог, всего каких-то пятьсот подписчиков. Ну увидели, и что? На видео ведь ничего не разобрать – целуются двое, у Стаси платье задрано, потом появляется голова Антона. Все. Все, да не все! Ведь на мой блог подписана куча друзей и родственников…