Вот так мастерски я вышла на центральную улицу города стирать свое грязное бельишко, и все кому не лень стали этому свидетелями. Кстати, а количество подписчиков-то приросло. Теперь их не пятьсот, а семьсот! И это за несколько часов, причем, кажется, они продолжают прибывать. Папка личных сообщений трещит по швам. Отметились все: подруги, родственники, а также куча абсолютно незнакомых мне людей. Теперь понятно, почему Антон так орал. Я вздрагиваю, услышав новый звонок. Это снова он. На автомате беру трубку и снова слышу его ор: – Посмотрела? – Да… – отвечаю, нервно сглотнув. – Я не специально так сделала, просто нажала на «Стоп», и забыла удалить запись прямого эфира. – А мне что с твоего «не специально»? – ничуть не успокаивается он. – Мне сто человек позвонило с вопросом – что это за хрень. Ты меня выставила козлом перед всей родней, соображаешь, что сделала? На этом моменте в моей голове как будто переключается тумблер. Я резко выхожу из ступора и почти кричу в трубку: – Я тебя козлом выставила, да? Я виновата? – Естественно, ты! Кто же еще? – басит он в трубку. – А ничего, что это не я, а ты зажигал с другой за три дня до свадьбы? Не сделай ты этого, не было бы видео. – Ну… – Антон теряется, не находит слов для ответа. – Ты сам выставил себя козлом, Антон! Я слышу в трубке его шумное дыхание. Пыхтит как паровоз, но больше не решается мне ничего сказать. Впрочем, даже если бы и хотел продолжить разговор, я уже не в силах его слушать. – Завтра в семь утра я приду за вещами, – говорю на выдохе. – Будь человеком, оставь ключи у соседки. На этом я отключаюсь. Щеки продолжают гореть от сильнейшего стыда. А планшет то и дело пиликает – это прибывают все новые и новые сообщения в мой блог. Мамочки, куда бы от всего этого спрятаться! Не хочу никому отвечать, выхожу из соцсети, заодно отключаю телефон. Сворачиваюсь в комочек на диване и тихо плачу. Одно хорошо – теперь не придется никому объяснять, почему свадьба не состоится. Глава 4. Квест «Забрать вещи» Катерина Ровно в семь утра я набираю в домофоне номер соседки своего теперь уже совершенно точно бывшего жениха. – Здравствуйте, Наталья Сергеевна, это Катя, пустите, пожалуйста. Она открывает мне, не задав ни одного вопроса, и я решаю, что Антон все-таки внял моей просьбе. Радостная донельзя, спешу на нужный этаж. Для визитов время раннее, конечно, но соседке точно не в тягость, ведь она встает в пять утра, не раз жаловалась мне на бессонницу. Однако, когда поднимаюсь на лестничную клетку, Наталья Сергеевна встречает меня недоуменным взглядом: – Катенька, что случилось? Она хмурит морщинистое лицо, кутается в домашний халат. Тут-то до меня и доходит, что рановато я обрадовалась. – Антон вам случайно не оставлял ключи от квартиры? – спрашиваю, сама не понимая, на что надеюсь. – Нет, милочка, не оставлял. А что такое? Он куда-то уехал? Вчера допоздна гремела музыка, я даже через беруши ее слышала. Была уверена, что вы оба дома. Ах, у него еще и музыка гремела! Дискотеку, значит, устроил в честь нашего расставания. Молодец, что тут скажешь. – Ничего не случилось. Извините, что побеспокоила, – вздыхаю, донельзя разочарованная. Она кивает и закрывает дверь. Я же замираю посредине лестничной клетки, решая, что делать дальше. Однако выбор мой невелик – либо топать в офис в футболке с джинсами, либо… Либо! У нас там дресс-код, вообще-то. Я работаю переводчиком в торговой компании, и у начальника пунктик по поводу того, чтобы все сотрудники одевались соответственно его предпочтениям: белый верх, черный низ. Впрочем, даже если бы не было никакого дресс-кода, мне нужны мои вещи. Я и так сегодня красилась тем, что нашла в сумке, и надела толком не высохшее за ночь белье. Вот я балда! Зачем вчера оставила у Антона ключи? Дождалась бы, пока уедет на работу, по-тихому все собрала и прости-прощай. Так ведь нет, демонстративно выкинула связку из сумки. Оно неудивительно, конечно, учитывая, в каком я была шоке. Впрочем, сейчас мое состояние не намного лучше. А если представить, что мне сейчас нужно будет общаться с этим парнокопытным… Так, ладно, буду воспринимать это как квест. Цель – забрать вещи. Приглаживаю убранные в хвост волосы, поправляю ворот весенней куртки, выпрямляю спину и шагаю к квартире Антона. Жму на звонок. Не успеваю моргнуть, как дверь отворяется. На пороге показывается козел собственной персоной. Он меня в прихожей ждал, что ли? Учитывая, с какой скоростью открыл, скорей всего так оно и было. Антон гладко выбрит, причесан, хотя не одет – он в коричневом банном халате. – Катюня, а я тебя тут жду… Ненавижу, как он коверкает мое имя! Триста раз ему об этом говорила, что об стенку горохом. – Я же просила оставить ключи соседке, – шиплю на выдохе. – Да брось, проходи лучше, поговорим. Чувствую, как начинаю закипать, но молча шагаю в квартиру. Никому не будет лучше, если я сейчас устрою истерику на лестничной клетке. Мне нужно успеть за час собрать необходимое, завезти сумку домой и бежать на работу. – Пойдем на кухню, я тебе сварил кофе, – заманивает меня Антон. Серьезно? Он что, думает подкупить меня кофеином? Смелый парень, не боится, что я ему этот кофе на голову вылью? Зря… Антон видит мое нежелание с ним общаться, начинает упрашивать: – Кать, ну серьезно, пойдем поговорим, что тебе стоит? Просто выслушай меня, и все. О, мне многого стоит просто его выслушать и при этом не сделать ничего плохого с его наглой физиономией. Но я все же понимаю, что разговора не избежать. Киваю, плотно смыкаю губы, чтобы не завопить что-то из разряда: «Козел ты драный!» Прохожу в некогда любимую уютную кухню и усаживаюсь на предложенный стул. Тут действительно пахнет кофе, но Антон почему-то не ставит передо мной чашку. Садится напротив и, облокотившись на стол, заговаривает: – Я решил тебя простить. – Эм… Что? – я в таком шоке от этой его фразы, что даже сказать больше ничего не могу. – Согласись, ты вчера некрасиво себя повела с этим видео, – объясняет он, бросая на меня обвинительные взгляды. – Мне и мать, и дядья позвонили, нехорошо ты вчера поступила. Сижу, как говорится, обтекаю. Я нехорошо вчера поступила… Я, мать вашу! Не он! Ну это ж надо, какой непробиваемый. – Ох ты, какой благородный… – пищу на выдохе. – Правда прощаешь, что ли? – Да, – кивает он с уверенным видом. Неужели он не слышит в моем голосе сарказма? Ведь каждое слово им нашпиговано.