– Мне понравились розы. – Я смотрю на маленький букетик у себя на коленях. – Ромашки? – Он встраивается в поток. – Да, это ромашки. Хороший выбор для того, кто выздоравливает после эпически-рвотных выходных. Лучше бы я не говорила таких грубостей, но Дэнни смеется: – Значит, Джош Темплман. Какая у него роль? – Дьявол послал на землю своего единственного сына. – Странно, я чувствую стыд. – Он все время говорил таким покровительственным тоном, как старший брат. – Дэнни прощупывает почву, и мне это ясно. Я не подаю виду. – Правда? – О да. Но не волнуйся. Я скажу ему, что намерения у меня самые достойные. – Он бросает на меня взгляд и криво усмехается, а во мне эхом отзывается растущее чувство глубокого разочарования. Искра желания флиртовать гаснет в груди. Неужели я для Джошуа как младшая сестричка? Уже не в первый раз парень говорит мне такое. Застарелый стыд возникает вновь. Он поцеловал меня в лифте, и это противоречит братско-сестринской теории. Но повторить этого не пытался, так что, может, она и верна. Вспоминаю, как сказала Джошуа, что целоваться в лифте было здорово, и морщусь. – Он не сказал о твоем звонке. Спасибо, что ты справлялся обо мне. – Я и не думал, что он передаст тебе мои сообщения. Но это не важно. Я хочу сходить с тобой куда-нибудь еще раз. На этот раз поужинать. Тебя явно нужно хорошенько подкормить. Нельзя не оценить его упорство, учитывая странность моего поведения и сегодняшний внешний вид. Пусть меня обворожил Джошуа, но это еще не означает, что надо отказываться. Смотрю на Дэнни. Если бы я бросила в огонь разорванный листок с написанным на нем желанием, Мэри Поппинс доставила бы именно такого парня. – Поужинать – это иногда бывает неплохо. Дэнни паркуется в зоне, где можно оставлять машину только на двадцать минут, я записываю его посетителем. Когда двери лифта открываются, я запоздало соображаю, что Дэнни проводил меня до десятого этажа. – Спасибо. Он выходит вместе со мной и заставляет остановиться. – Не напрягайся сегодня. Дэнни поправляет воротник моего пальто, задевая костяшками пальцев шею. Я упорно противлюсь искушению взглянуть налево. Джошуа может сидеть на своем месте и наблюдать за этой сценой, а может, он еще не пришел. Напряжение, вызываемое неизвестностью, мучительно. – Ужин? Как насчет того, чтобы перекусить вместе сегодня вечером? Не повредит? – Конечно, – соглашаюсь я, только бы он ушел. Дэнни немного манерным жестом отдает мне ромашки, я выдавливаю из себя улыбку. Медленно, как на шарнирах, разворачиваюсь. Раньше этот момент стал бы настоящим триумфом. Я грезила им наяву. Но когда я вижу Джошуа, который сидит за своим столом и резко стучит по столу стопкой бумаг, подравнивая края, мне хочется отмотать время назад. Мы играем в новую игру. Правила мне пока неизвестны, но я уже знаю, что совершила неверный первый ход. Кладу ромашки на край своего стола и снимаю с плеч пальто. – Привет, дружище, – говорит Дэнни Джошу, который развалился в кресле. Поза властного босса, она у него отработана превосходно. – Ты здесь больше не работаешь. – Джош далек от того, чтобы проявлять любезность. – Я подвез Люси и подумал, что стоит зайти и поинтересоваться, не в обиде ли ты на меня. – Что ты имеешь в виду? – Взгляд Джоша режет словно бритва. – Ну, я знаю, ты покровительствуешь Люси. Но я ведь ничем тебя не задел, верно? Я барахтаюсь, как рыба на песке, под их коллективным взглядом. – Ну да, конечно. Чтобы бросать вызов человеку габаритов Джошуа, надо обладать немалым запасом смелости, и у Дэнни он, очевидно, имеется. Потому что он не отступается: – То есть у тебя явно были какие-то проблемы. В пятницу ты разговаривал по телефону, как настоящий мудила. – Она заблевала себе весь топ. У меня хватало проблем и без того, чтобы быть ее секретарем. – Ты говорил типа как старший брат. Нам нужно это обсудить. – Потише! – шиплю я, так как дверь в кабинет мистера Бексли открыта. – Ну что ж, нет парней, достойных моей сестренки. – Голос Джошуа напитан сарказмом, но я все равно падаю духом. Ужаснейшее утро! – И ты прав. Я здесь больше не работаю, а потому могу свободно встречаться с Люси, если захочу. – Дэнни смотрит мимо меня на мой стол и приподнимает брови. – Ну-ну. Ты сам знаешь. Романтику никто не отменял. Джошуа сердито сводит брови и закусывает ноготь большого пальца. – Убирайся, пока я тебя отсюда не вышвырнул. Дэнни целует меня в щеку, и я почти уверена: он сыграл на публику. Это был милый жест в его роли. – Я позвоню тебе сегодня попозже насчет ужина, Люси. А с тобой нам, вероятно, придется еще поговорить, Джош. – Пока, приятель, – произносит Джошуа фальшиво-дружелюбным тоном. Мы оба смотрим, как Дэнни заходит в лифт. Мистер Бексли ревет как бык в своем кабинете, и только тут я замечаю красную розу на своей клавиатуре. – Ох! Я полная и совершенная идиотка. – Она была здесь, когда я пришел. Я провела с Джошуа в одной комнате не менее тысячи часов и могу точно сказать: в его голосе звучит кристально чистая ложь. Роза прекрасна в своем бархатисто-красном совершенстве. В сравнении с ней ромашки выглядят как пучок сорняков, выдранных из канавы. – Они были от тебя? Почему ты не сказал? Снова раздается рев мистера Бексли, более раздраженный. Джош продолжает игнорировать его и пронзает меня взглядом: – Лучше бы с тобой остался Дэнни. Не я. – Он… Мы просто… Это… Я не знаю. Он милый. – Замешательство олимпийского уровня. – Да-да. Милый. Необходимейшее качество в мужчине. – В самую точку. Ты был мил со мной в выходные. Ты был мил, когда послал мне розы. Но теперь снова превращаешься в полного недоумка. – Последние слова я прошипела, как гусыня. – Доктор Джош, – встревает мистер Бексли из дверного проема, – зайдите в мой кабинет, если вы готовы уделить мне минуточку внимания. А вы, мисс Хаттон, следите за языком. – Он досадливо фыркает. – Простите, босс. Я сейчас, – произносит Джошуа сквозь сжатые зубы. Мы оба разгорячились, еще пара секунд – и мы кинемся душить друг друга. Джошуа пролетает мимо моего стола и сметает с него розу. – Да что с тобой! – Я хватаю цветок, и шип царапает мне ладонь. – Я послал тебе эти дурацкие розы, потому что ты выглядела сильно расстроенной после нашей ссоры. Вот почему я не делаю для людей приятные вещи. – Ау! – Я смотрю на свою ладонь. На ней формируется жгучая красная линия. Пытаюсь остановить кровь. – Ты поцарапал меня! – Я ловлю его за манжету и смертельной хваткой сжимаю запястье. – Спасибо вам, сиделка Джошуа, вы были необыкновенно добры. И спасибо вашему прекрасному брату-доктору. Джош что-то вспоминает: – Из-за тебя мне теперь придется идти на его свадьбу. А ведь я почти отделался от этого. Это твоя вина. – Моя вина? – Если бы ты не заболела, я бы не встретился с Патриком. – Это какая-то бессмыслица. Я не просила тебя звать его. Джошуа изучает кровавую полоску, которую я оставила на его манжете, с выражением крайнего и полнейшего отвращения. Он вкладывает в мою ладонь бумажную салфетку. – Просто восхитительно, – говорит он, бросая сломанную розу в мусорную корзину. – Продезинфицируй рану. – Джош исчезает в кабинете мистера Бексли.