– Да, – замерла в ожидании. – Анечка, привет. Как жизнь молодая, студенческая? – он словно специально накалял мои нервы. – Потихоньку, – я была натянута как струна. Вот сейчас он скажет: согласен или нет. – Смотри, рыбка моя. Пятьсот тысяч я гарантировать не могу, но вот триста будет стартовая цена. И дальше уже от тебя зависит, как высоко ты поднимешь ставку. Хочешь – стриптиз станцуй, хочешь – на шпагат встань, мне все равно. Согласна? – вопрос прозвучал грубовато. И я поняла, что ему самому не по душе такое предложение. Он, видимо, хотел срубить на мне большую сумму и не на тех условиях, что я ему ставила. – Какой ваш процент? – Десять процентов, – и мужчина замолчал в ожидании моего решения. – И все? – что-то попахивало кидаловом. – Не переживай, мы в накладе не останемся. Вход в клуб в этот вечер будет стоить пятьдесят. И пускать будут только по специальным приглашениям, – усмехнулся мужчина. – Хорошо, – я сдалась. Деваться некуда, хоть триста тысяч, но получу за ночь. А остальные уже попробую где-нибудь раздобыть. – Тогда завтра к восьми тебя жду в клубе, – и мужчина бросил трубку. Я так и стояла и смотрела на телефон, когда ко мне подошел Влад. – Все в порядке? На тебе лица нет. С отцом что-то? – на лице парня отразилась неподдельная тревога. – Нет, все в порядке, – заблокировала телефон, сунула его в карман и натянуто улыбнулась парню. – Точно? – он не спешил мне верить. – Точно, точно. Пойдем поедим? – парень просиял, что я наконец-то его о чем-то попросила, и улыбнулся, видимо, выбросив из головы настораживающий звонок. Отвлечь парня удалось ненадолго. Он то и дело предлагал после пар отвезти меня в больницу? и я сдалась. Мама удивилась и обрадовалась. Это была какая-то возможность отвлечься. – Послезавтра нужно внести первую сумму, – тихо говорит мама, когда Влад отходит в сторону, чтобы купить кофе в аппарате. – Это твой парень? – Ты нашла деньги? – игнорирую вопрос про парня. – У тети Наташи и Тамарки заняла. Чем только отдавать, ума не приложу, – тихо отвечает родительница. – Сколько? – я помню, что тетя Наташа у нас местный кооператор. Ипешница. Но в поселке все ее никак иначе, кроме как торгашкой, не называли. При этом свысока, словно она милостыню просила, а не честно пыталась заработать. Она ж и цену на на барахло, что возила, никогда не задирала. Но все равно в глазах деревенских была отрицательным персонажем. – Сто. Больше не нашла. Этого хватит, чтобы его сразу к аппаратам там каким-то подключили после операции, – рассказывает мама. Ей тоже очень тяжело от всего этого, и я обнимаю маму. – Так это твой парень? – Нет. Просто друг, – так и знала, что такие вопросы возникнут. Это логичные вполне вопросы. – Мам, он действительно просто друг, – но женщина смотрит с сомнением. – Ладно, как скажешь. Хотела за тебя порадоваться. Парень-то, сразу видно, хороший. Воспитанный. И смотрит на тебя, как твой отец на меня в свое время, – с какой-то тоской отвечает и смахивает выступившую слезинку. – Мам, я завтра не приеду. Не получится. На подработку устроилась, – понимаю, что не смогу просто разговаривать с мамой, когда все мысли будут о предстоящем вечере. – Смотри, чтоб из института не отчислили. Нам и этой беды хватит, – и кивает на больничные стены. – Нет, это вечером подработка. Мешать учебе не будет, – пытаюсь успокоить мать, но та почему-то насторожилась. – Что это может быть за подработка вечером? – она пристально смотрит на меня. – Уборщицей, – говорю практически правду. Практически. – Понятно. Ну да, куда еще ты без образования можешь устроиться, – и слова матери коробят. Чувствую себя ужасно никчемной. – Ладно, мам. Мы пойдем, – почему-то хочу поскорее избавиться от общества матери. Чувствую себя очень неуютно. Как раз в это время возвращается Влад, и мы, попрощавшись, уходим. – У вас с финансами проблемы? – мы едем к общаге, а я погрузилась в свои мысли. – В смысле? – зло зыркнула на парня. Нечего меня жалеть. Ненавижу, когда так на меня смотрят. – Ань, я все слышал, – парень мельком смотрит на меня и снова отворачивается к дороге. – И что, что слышал? – я злюсь на парня. Это как-то иррационально, но все равно злюсь. – Может, нужна помощь? – и снова бросает на меня беглый взгляд. – Влад, я сказала: не лезь, – обрубаю собеседника и дальше мы уже едем в полной тишине. Доехали до общежития. И парень даже не тянется, чтобы, как обычно, чмокнуть. Ведь мы же по-прежнему парень и девушка, по мнению окружающих. – Извини. Прозвучало грубо. Просто не надо, ладно? – Ладно, – отвечает Влад, но вижу, обижен. Я выхожу из машины. Устала от всего этого. Хочется, чтобы уже хоть что-то произошло, и я вышла из этого замкнутого круга, в который, между прочим, загнала себя сама. Маши нет, как, впрочем, и соседок. Мне же лучше. Стою в душе, сколько хочу, и никто не стучит нетерпеливо в дверь, не подгоняет, не смотрит с укором. Вечер посвятила изучению того, как надо подготовиться к завтрашнему грехопадению. Нашла много интересного из всемирной истории, вплоть до воспоминаний куртизанок, заодно просветилась. Написала себе список, что мне нужно на завтра. Как подсказывал интернет, то на теле у меня не должно быть ни волосинки. А еще синяков и порезов. Мужчины это не любят. Поэтому я нахожу адрес салона эпиляции и через интернет записываюсь на утро. Никогда не делала, но, видимо, без этого никак. Думала, что же мне такого надеть на эти торги. Как я поняла со слов Игната, наряд с меня. Так сказать, он и так вложился. В общем, как оказалось, интернет знает все. И в том числе предпочтения старых извращенцев. Так что у меня, оказывается, имеется самый актуальный наряд. Я извлекла из недр шкафа ту злополучную юбку и надела ее. Нашла белую рубашку и, надев ее, завязала в узел с края. Окинула себя взглядом, сунула ноги в туфли на шпильке, что одалживала мне Маша. И поняла, что наряду не хватает чулок, а еще мне нужно кружевное белье. Решила посетить магазин завтра, сразу же после эпиляции. Запланировав и прикинув все, я легла спать. Удивительно, но я уснула как младенец, даже вернувшуюся после полуночи Машу не услышала. Проснулась рано. Действовала по запланированному вчера плану. Я была словно робот, без эмоций. Сходила в душ, высушила волосы, переоделась и пошла к намеченному времени на эпиляцию. Эмоции по-прежнему загнала куда-то далеко, так что мне даже стыдно не было, хоть и делала это впервые. Затем пошла в магазин нижнего белья и также безэмоционально купила чулки и комплект нижнего белья. Один раз лишь засомневалась в цвете, но потом решила, что белого цвета белье будет смотреться оптимально и невинно. Да, у меня была основная цель: создать образ невинной школьницы. То, на что клюнет и мужчина средних лет, и старик. Рассуждаю, как профессиональная шлюха, даже усмехаюсь в душе. Иду мимо салона красоты и решаю, что можно и туда заглянуть. Слегка подстригла кончики, но волосы после салонных шампуней выглядели гладкими и блестящими. Оставшись довольной своим внешним видом, вернулась в общагу, как раз к пробуждению Маши. – О, намарафетилась! – сонным голосом прокомментировала мое появление Маша. – Решила, какое представление показывать будешь? – Что? Какое представление? – я уставилась на соседку с недоверием. Игнат мне ничего не сказал, а значит, это может быть Машина шуточка. Этакая маленькая месть за то, что мне предложили, а ей нет. – Ну образ какой у тебя будет? – соседка села и потянулась. Заметила у нее на шее засос, которого вчера еще не было. Значит, на работе была, потому и пришла под утро. Я молча прохожу в комнату и достаю из шкафа юбку, блузку и прикладываю к себе. – Слушай! А неплохо, – девушка одобрительно хмыкнула. Я ожидала, что она высмеет мой образ. – Бельишко только надо еще эротичное. И чулки. Обязательно, чтоб чулки были чуть-чуть видны. Я извлекаю из из пакета свои покупки и показываю Маше, а у нее даже глаза загорелись от азарта. – А ты шаришь! – и соседка взяла в руки трусики с доступом, которые мне посоветовала продавщица. – Это улет! – То есть они такие и должны быть? – я до последнего сомневалась: брать или нет такое странное белье. – Да там встанет даже у импотента! – заверила меня девушка. А я чувствую, что уши краснеть начинают. – Не смущайся, раз на такое решилась, – и Маша отвела взгляд, а потом вдруг отложила белье и прямо посмотрела на меня. – Ты меня прости. Веду себя как злобная сука. У тебя такое случилось, и ты родным помочь хочешь, а я позавидовала. В общем, прости меня, – и девушка исподлобья посмотрела на меня. – Маша, я не сержусь, – ситуация прям повторяется. Она так же несколько дней назад просила прощения. И я простила. Эх, дура ты, Анька, и на ошибках не учишься. – Мне, наверно, надо поспать, – я бросила взгляд на часы, прикинув, что пару-тройку часов нужно отдохнуть. – Думаю, да. Ночка предстоит бессонная, – соседка пыталась пошутить. Но я бросила на нее такой взгляд, что улыбка сползла с ее лица. – Прости, тупая шутка. Не стала ничего отвечать и поставила чайник. Есть не хотелось, но я понимала, что вечером вообще ничего в себя не смогу запихнуть, поэтому надо поесть хотя бы сейчас. Маша убежала в душ, а я позвонила маме. Она долго не брала трубку, и я уже начала переживать. Наконец-то она ответила, и я облегченно выдохнула. – Алло, мам, – обеспокоено затараторила в трубку. – Как папа? – Все нормально. Я разговаривала с лечащим врачом, – мама прокашлялась так, словно только что плакала. Я не стала спрашивать, что сказал врач. Мне почему-то было страшно это все знать. А так вроде не слышал и нет этого всего. Трусиха я еще, кроме того, что дура. Поговорили ни о чем пару минут, и я попрощалась с родительницей. А тут и Маша пришла. Мы пообедали магазинной лазаньей, которую разогрели в микроволновке. Я легла спать, но сна не было. Телефон то и дело жужжал, оповещая о входящих сообщениях. Не выдержала и посмотрела. Влад уговаривал передумать и предложил заехать за мной вечером. На что я ответила категоричным отказом. К сожалению, за вечер с Владом в кругу его семьи мне не заплатят триста тысяч. А деньги мне сейчас ох как нужны. Видимо, больше, чем друзья. Отвернулась на другой бок, проверила: поставила ли я будильник, и уснула. Проспав два часа, я встала по будильнику и приступила к сборам. Маши не было, и так было даже спокойнее. Попила чай. Душ, укладка, немного косметики. Натянула джинсы и толстовку, на ноги кроссовки. Белье самое удобное. А вот красоту, что сегодня купила, а также юбку в клеточку с рубашкой аккуратно уложила в рюкзак. Захватила паспорт и направилась на выход. На душе было странное предчувствие. Ушла в свои переживания и ощущения, что даже не сразу услышала, как меня окликнула комендантша. – Куда собралась на ночь глядя? – Коко смотрела на меня вопросительно и с некоторым любопытством. Вот же черт. Я совсем забыла про ее эти дурацкие правила. Всю неделю она заглядывала к нам по вечерам, и я даже пару раз прикрывала Машку, скручивая одеяло и прикрывая одеялом, типа она там спит. И Коко уходила, лишь проверив или даже поверив мне на слово. – На работу, – тихо отвечаю, предвидя неприятности, которые может мне устроить комендант. Я помнила все страшилки, рассказанные Машей. Просто столько всего сейчас навалилось, что это стало не самым страшным в моей жизни. – Работа – это хорошо. Ты со своей соседки-профурсетки пример не бери, – вдруг решила наставить меня на путь истинный комендантша. – Она не та, с кем стоит дружить. – Спасибо, я это уже поняла, – отвечаю с кривой усмешкой. – Ну ладно, иди, не опоздай, – отпустила меня Коко. – Ой, а когда вернешься? – Завтра, наверно. Там по ночам уборка в помещениях, – пытаюсь объяснить я женщине, а то не поверит сейчас и шум поднимет. Если меня выгонят из общаги, это будет полный трындец. – А ну ладно. Ты это, если рано утром придешь, то стукни вон в то окно. Это мои окна, я услышу, открою тебе, – вдруг предложила Коко, а я с удивлением на нее посмотрела. И чего это она такая добрая? Или это Маша на меня специально жути нагнала. Так нет же, и со мной сперва она говорила так, что сразу была понятно, что Коко - грымза. – Спасибо, – я поблагодарила и даже улыбнулась женщине. Некогда мне выяснять, почему с дамой произошли такие метаморфозы. Мне пора в клуб, время поджимает. Пора торговать своей невинностью. В клуб я не опоздала. И была удивлена, найдя там Машку. – Я думала, тебя сегодня не будет, – по спине пробежал холодок дурного предчувствия – Да Игнат вызвал, – я посмотрела на ее униформу. – Официантов не хватает у него сегодня, – девушка скривила недовольную гримасу. – Понятно, а где он сам? – не нашла управляющего в кабинете. – Да випки проверяет. Гости уже начали прибывать. А ты иди переодевайся, тебе в гримерку надо, – показала мне, куда идти, соседка. В гримерке были уже девушки, которые, ни капли не стесняясь своей наготы, переодевались. Не знаю, что там они продавали, но явно не девственность. Или, может, нынче девственницы именно так и выглядят, а я отсталая древность. Я прошла к крайнему столику с лампами и положила свои вещи. Тихонечко переоделась и только начала сооружать на голове два хвостика, чтобы уж до конца создать образ развратной школьницы, как в гримерку без стука и предупреждения зашел Игнат. Меня покоробило такое отношение, типа: что с вами церемониться, можно и без стука зайти, но я промолчала. Не в том я была положении, чтобы чирикать, тем более требовать уважения. Сама-то себя уважать не могу, и было бы странно требовать уважения от окружающих.