Разумеется, хозяйская дочка знает, что я грею уши – не такой уж я хороший конспиратор – но негатива по этому поводу, как мне кажется, не испытывает. Точнее даже так – она и ее подружки-куколки усиленно делают вид, что меня не замечают. А я бессовестно пользуюсь этим, все время ошиваясь где-то рядом. То малину неподалеку собираю, когда они на лужайке загорают. То кусты стригу, пока они в бассейне плещутся. Естественно, я понимаю, что между мной и куколками беспросветная пропасть: где они, и где я? Мы никогда не будем тусоваться вместе и уж тем более – дружить. Но вот просто слушать и переживать за вымышленных героев мне никто не запрещает. И я вполне удовлетворен таким раскладом. – Ранель, ты полил огурцы? – голос вездесущей Инессы вышибает меня из мечтательных мыслей. Сегодня я раздумываю над историей, которую Шахерезада рассказывала вчера вечером. Про хитрого шута, решившего свергнуть глупого и кровожадного короля с престола. – Полил, – отзываюсь я, лениво посасывая травинку. – Хорошо. А теперь поди забери из прачечной белье и развесь его на заднем дворе. – Почему я? – выдаю возмущенно. – У меня свободное время вообще-то! Бесит, что зараза-Инесса все время хочет меня припахать. Прямо как чертов Агапий из храма. – Там дел минут на десять всего. Развесишь – и будешь свободен, – безапелляционно отрезает она. – Достала, – шиплю себе под нос, нехотя поднимаясь с травы. – Что ты сказал?! – Ничего, – отзываюсь громче. – Сейчас иду. Я терплю эту властную сучку только из-за матери. Она каждый вечер упрашивает меня быть послушным и не хамить взрослым. Ведь платят здесь и впрямь неплохо, да и работа родительнице вроде как нравится. Не роспись икон, конечно, но тоже вполне сойдет. В школе у меня репутация заядлого хулигана, но здесь, в доме богача Каримова, я настоящий пай-мальчик. Тружусь как пчелка, держу язык за зубами и лишний раз не отсвечиваю. Мама довольна, ну и я, следственно, тоже. Ее улыбающееся лицо – лучшая награда. Ради этого я готов вообще без выходных батрачить. Насвистывая незамысловатую песенку, плетусь в сторону прачечной, как вдруг мое внимание привлекает странный звук. Что-то среднее между всхлипом и протяжным стоном. Звук повторяется, на этот раз чуть громче, и я, ведомый любопытством, направляюсь в ту сторону, откуда он предположительно исходит. Ноги приводят меня к старому сараю, который, насколько я знаю, уже не используется. Эта давнишняя ветхая постройка осталась на участке еще со времен прежнего владельца, и я, если честно, без понятия, почему ее до сих пор не снесли. Сдавленные стоны здесь звучат гораздо отчетливее, и у меня не остается никаких сомнений, что в сарае кто-то есть. Осторожно подхожу ближе и, затаив дыхание, припадаю к узкой щелке между покосившейся дверью и стеной. В первые секунды до меня с трудом доходит суть увиденного, но, когда все же доходит, я испытываю острый приступ тошноты. Желудок, сжавшись, подпрыгивает к горлу, словно я два пальца в рот засунул, а мышцы живота болезненно напрягаются. На обшарпанном деревянном комоде сидит моя мама, а между ее разведенных по сторонам ног пристроился хозяин дома, Рустам Каримов. Его бедра недвусмысленно покачиваются, а закрытые глаза красноречиво говорят о получаемом удовольствии. Я не идиот и прекрасно знаю, что такое секс. Спасибо болтливым друзьям и красочным порно-журналам. Но одно дело осознавать секс как некое абстрактное явление и совсем другое – знать, что этим занимается не кто-то там, а твоя родная мама… Нет, я понимаю, что она женщина и в общем-то даже совсем не старая… Но черт возьми! Рустам Каримов?! Серьезно?! Он же женат! Да и вообще… Разве можно доверять всяким богачам? У них же ничего святого нет. Для них простой народ – лишь пешки, которыми можно пару-тройку раз выгодно воспользоваться, а затем без сожаления пустить в утиль… Неужели она этого не понимает? Закрыв рот рукой, подавляю очередной рвотный позыв и с отвращением отшатываюсь назад. Мне мерзко. До глубины души мерзко. Разумеется, я не тешил надежду, что мать всю жизнь будет хранить верность моему отчалившему на небеса отцу. Предполагал, что рано или поздно она свяжется с каким-нибудь мужиком. Но не так… Не с этим… Скривившись, зажимаю уши ладонями и отступаю прочь. Не хочу слышать их охов-вздохов. Не хочу воспроизводить в памяти грязную сцену их близости. Такое чувство, будто я весь в дерьме. С головы до ног вымазался. И как отмыться от этой мерзкой вони – большой вопрос. Глава 17. Диора – Ох-ре-неть! – по слогам выдавливает Арина, когда я завершаю сжатый рассказ про наши с демоном приключения. – Этот парень настоящий профи! Грамотно тебя раскрутил! – Ты думаешь, это просто развод? – мгновенно настораживаюсь я. Мнение Арины – одно из немногих, к которому я действительно прислушиваюсь. Если с чувством такта у подруги есть определенные проблемы, то с честностью – никаких. Ее слова крайне редко расходятся с мыслями. – Нет, я не то имела в виду, – отмахивается она. – Возможно, ты ему действительно нравишься, почему нет? Просто его действия… Они какие-то слишком безошибочные, что ли. Он будто специально делает все, чтобы затащить тебя в койку… – Безошибочные действия? Ты серьезно? – усмехаюсь неверяще. – Да он вначале вел себя как животное! Пикник на рапсовом поле я еще могу назвать удачным ходом. Но все, что было до него, – вряд ли. – Но ведь сработало, верно? – Арина многозначительно приподнимает брови. – Открой любое Интернет-пособие по пикапу, там черным по белому написано: сначала эпатируй, а уже потом соблазняй. Срыв шаблона – это гарантия, что тебя запомнят. А после того, как запомнили, уже можно и в джентельмена поиграть. Неприятно признавать, но, кажется, Арина права. Тем более, что в какой-то момент у меня у самой зародилось подобное подозрение. Ведь, когда Ранель начал читать стихи, я почувствовала себя жертвой гипноза. Сознание помутилось. Душа опьянела. Безусловно, это было красиво. Но в то же время как-то чересчур по-киношному. Словно мы не в реальной жизни, а на экране французской мелодрамы. Да и сам Ранель тоже какой-то нереальный: слишком красивый, слишком сексуальный, слишком таинственный… Что мне известно о нем, кроме того, что сама себе придумала? Не так уж и много, в сущности. Я знаю, что он круто целуется. Что ездит на заниженной тачке. Что у него своеобразное видение мира и полное отсутствие комплексов. Но я так и не выяснила, что ему от меня нужно? Где он взял мой номер телефона? Откуда узнал, где я учусь и живу? Вопросов много, а ответов – кот наплакал. Одна большая непостижимая загадка. – Что мне делать? – помолчав, спрашиваю я. Аппетит резко пропадает. Отодвигаю от себя тарелку с недоеденным салатом и скрещиваю руки на груди. Я очень хочу знать, что думает Арина. А еще очень боюсь, что ее наверняка правильный дружеский совет пройдет мимо моих ушей. – Если можешь, будь с ним осторожной. Не позволяй форсировать события. Играй в кошки-мышки. Мужиков это обычно заводит, – отзывается она. Затем выдерживает долгую драматическую паузу и добавляет. – А если не можешь, то обязательно пользуйся презервативом. И не давай ему сразу. Пусть хоть немного помучается. С губы срывается истерический смешок. Нет, ну правда, как я до такого докатилась? До знакомства с демоном моей главной проблемой была успешная сдача экзаменов. А теперь я всерьез размышляю над вопросами секса. Секса, черт возьми! Да мне о таком даже думать нельзя! Я мусульманка! Моим первым и единственным мужчиной должен быть Арслан, будущий муж! О чем тут вообще рассуждать?! – Кажется, я чокнулась, – бубню себе под нос и дрожащими пальцами хватаю стакан воды. – Серьезно, Арин, у меня крыша поехала… Делаю несколько жадных глотков, но жидкость уходит не в то горло, и, поперхнувшись, я сильно закашливаюсь. – Ди, успокойся, – подруга мягко похлопывает меня по предплечью. – Чего ты так разволновалась? Ведь ничего непоправимого не произошло… – Но оно вот-вот произойдет, Арин! Я чувствую, – выпаливаю взволнованно. – Я будто на всей скорости лечу к обрыву, а тормоза отказали… – Ну и что тут такого? Это же прекрасно! Может, этот Ранель – твоя судьба. Может, он только с виду такой отпетый, а в душе тонкий романтик и преданный друг? Влюбился в тебя с первого взгляда, вот и преследует… – Да ты пойми, не получится у нас ничего! Не получится! – восклицаю в отчаянии. – Я ведь помолвлена. Замуж через год выхожу. Уже все решено и обговорено… Арина прямо на глазах мрачнеет. Поджимает губы и отводит взгляд к окну. – Что такое? – спрашиваю подозрительно. Ее резкая смена настроения настораживает. – Ди, ты только не подумай, что я не в свое дело лезу, – начинает она, – но тебе не кажется, что в наши дни договорные браки – это анахронизм? – Ах вот ты о чем, – вздыхаю. Мы с подругой уже неоднократно поднимали эту тему. И ни разу не сошлись во мнении. – Нет, я знаю, что у вас так заведено. Традиции и прочее… Но ведь выходить замуж по любви в тысячу, нет, в миллион раз круче! Забавно. Арина столько раз ошибалась, но по-прежнему верит в великую силу любви. – Ты знаешь, каков процент развода в так называемых браках по любви? – вздохнув, спрашиваю я. – Эм… Процентов пятьдесят, наверное, – Арина пожимает плечами. – Семьдесят. – М-м-м… – А в договорных сколько? Она качает головой. – Шесть, – припечатываю негромко. Повисает тишина. Арина крутит в руках салфетку, а я молча осушаю свой стакан. – Да, цифры, определенно говорят в пользу твоей теории, – подает голос подруга. – Но тебе не кажется, что ты прикрываешься статистикой как щитом? Прячешься за ней от реальных чувств? И я сейчас говорю не про Ранеля, а про твою жизнь в целом. Брак с Арсланом – это действительно то, чего ты хочешь? Арина сверлит меня прямым немигающим взглядом, а я погружаюсь внутрь себя в поисках ответа на этот максимально неудобный, но, говоря по правде, уже давно преследующий меня вопрос. Хочу ли я замуж за Арслана? Нет. Разумеется, нет.