— Я потерял год. И не намерен больше терять ни дня. Повышенная физическая нагрузка никак не влияет на вживление имплантатов. — Да. Но это боль. Адская боль постоянно. — И в этом смысл! — Лицо парня озаряет шальная улыбка. — Когда боли становится так много, что кажется, ты больше не можешь ее выносить, она отступает. Когда Дар оказывается, в дверях навстречу ему с улицы залетает Яриша и, притормозив, с интересом ощупывает взглядом. А парень ей улыбается. Не так, как мне – хищно и сексуально. Она понимающе хмыкает и проходит мимо, а Дар смотрит ей вслед, закусив губу. Наткнувшись на мой взгляд, подмигивает и все же скрывается за дверью, а я игнорирую сводную и достаю магфон, чтобы набрать Кита. Пусть в очередной раз спасает брата, сейчас мне ничего не угрожает, а Дара надо отвезти домой, если он рухнет от болевого шока на середине пути, легче никому не станет. До конца дня еще долго, но я уже чувствую себя, как выжатый лимон. Дар все же еще тот засранец. Обаятельный, страдающий и сильный при этом, на него невозможно злиться. Кит говорит, что брат поставил на себе крест. Считает, что ни одной нормальной девушке он не будет нужен, а по мне, он плохо девушек знает. Едва они вернутся в лицей уже на следующей неделе, и куча внимания им обеспечено. Ловлю себя на том, что во мне не просыпается ни капли ревности. В Ките я уверена на сто процентов, а вот Яна ревновала ужасно. Убеждаю себя, что с Китом просто нет поводов. Но все же мелькает мысль, что просто к Киту я отношусь ровнее. По большей части, мне все равно, и это замечательно. Не хочу страдать. Нет, я не прощу измену, но уйду, не испытывая душевной боли. С Яном все иначе, даже сейчас он тот, кто заставляет меня испытывать эмоций больше, чем я способна переварить. От мысли о разговоре с Яном сводит желудок, и я прячусь у себя в комнате, чтобы собраться с духом, и там меня отлавливает Лирая с образцами приглашений и каталогами с платьями. Этим я тоже сейчас заниматься не хочу, но с Лираей проще согласиться, чем сказать «нет». В итоге трачу весь вечер на подготовку к приему. Просто кивать не получается, Лирая буквально заставляет меня делать осознанный выбор, вникать во все мелочи и не относиться к предстоящему мероприятию формально. Мы останавливаемся на платье цвета «сдержанного пурпура» — по мне он приглушённо бордовый, но Лирая знает лучше. Даже не спорю. К нему подбираем гарнитур. Непременно с колье, длинными висящими сережками и диадемой – рубины, гранаты и сдержанная, тусклая платина. Лирая считает, что украшения, которые стоят какую-то совершенно нереальную сумму, мне должен купить Кит, я же не хочу этого. И отказываюсь, даже заводить разговор. В принципиальных для меня вопросах я могу быть не менее упряма, чем она. Не знаю почему, но деньги Кита для меня табу. Я никогда ни о чем его не прошу и отказываюсь принимать дорогие подарки. Пытаюсь разобраться в себе, но не нахожу ответов. А которые всплывают, мне не нравятся, поэтому решаю не копаться в своей голове, а просто принять это как факт. Лирая вздыхает, и я решаю, что отвоевала свое право идти в том, что у меня есть. Но я плохо изучила мачеху, раскошелиться приходится Дариусу, и мне становится и еще более неловко. Я думаю, уж лучше бы это сделал Кит. К счастью, Лирая перестает меня терзать, и я, наконец-то, остаюсь одна. С гудящей головой, шальными глазами и совершенно без сил. Я даже думать о разговоре с Яном не могу, не то что идти к нему. Нет уж, в этой семейке можно в один день плотно общаться только с одним ее членом. Внезапно снова хочется какао, как я привыкла тут пить — сладкое, горячее с таящими на языке зефирками. Нет, видимо, я не изменилась за год. Просто в Монарко мне не ели так качественно мозг чайной ложкой. Не отказываю себе в удовольствии, прошу для себя горячий и сладкий напиток, забираюсь под покрывало и беру книжку – мне жизненно необходимо из реальности нырнуть в иллюзорный мир. А Ян подождет до завтра, к тому же он сам сегодня даже не вспомнил о моем существовании. Мог хотя бы чисто формально справиться о здоровье, но, видимо, нашлись дела поважнее! Глава 6 Ян Адская ночь, адский день и ад впереди. Такова работа штатного некроманта. Жалею ли я, что выбрал этот путь? Иногда. Гораздо проще, как раньше – адреналин выжигать скоростью, менять временных подружек, а не мучиться от испепеляющего чувства, которое безответно. Но стоит признать, этот год слишком сильно меня изменил, и вернуться назад я не могу. Только испытывать легкое сожаление по тем временам, когда мне было все равно. Наверное, это называется взросление. Начинаешь думать о том, что на трассе страдают друзья. Просто так. Не ради идей, благого дела или своих близких, а просто, потому что наша жизнь пресыщена. Хочется чего-то острого. Острым становятся запретные зелья, беспорядочные связи и рисковые затеи. Теперь адреналина мне хватает здесь. Я зол на Агнию, которая так беспечна. Кита, ситуацию и мать, но не собираюсь творить дичь. Планирую нарезать круг по городу, сбросить пар и вернуться домой. Спать. Устал зверски, но приходит вызов, и мчу туда, где такой же пресыщенный жизнью идиот, как я раньше, упал с крыши. Или скинули. Именно я могу выяснить, что произошло, если успею. Это не сложно, тут главное, не упустить время. Мертвые недолго способны передавать информацию живым. Некромант может уловить нужные эмоции и понять, убийство было или самоубийство, даже если покойник сам не скажет. Но все идет не по плану. Совсем не по плану. Иногда, очень редко так бывает. Накаченный перед смертью запретными зельями человек, восстает под действием магии некроманта. И это не послушный зомби из сказок – это кровожадная тварь, которая получила возможность двигаться и хочет убивать, так как убили его самого… Нашего парня не убивал никто. Понимаю это еще до того, как он превращается в зомби. Перед смертью погибший был настолько не в себе, что просто оступился и рухнул с крыши. Его дружки испугались и убежали. Их еще предстоит найти, но, к счастью, не мне, а этот глупо и быстро закончил свой земной путь. Последние его эмоции – ярость и непонимание, щедро замешанные на запрещенной дряни. Они рождают ненависть и желание мстить, за несправедливую, по его мнению, смерть. Справиться ним удается далеко не сразу, а упокоить и тем более. Возимся полночи с переменным успехом, гоняемся по кварталам, я два раза думаю, что у меня все получилось, но он раз за разом восстает в самый неожиданный момент. Приходится вызывать подкрепление, потому что всем ясно – я не справляюсь. Это бьет по самолюбию, я привык быть лучшим. Сильнейшим, но тут я не лэ Кальвейсис, а всего лишь одаренный новичок, который впервые попал в серьезную переделку и сам не вытягивает. Не та ситуация, чтобы спорить. Нас всего трое. Главный – Алекс и два новичка: я и Стивен, но у меня хотя бы силы есть, а он обычный человек. Что такое настоящий некромант понимаю, когда появляется он — легенда Горскерйа — Лестрат лэ Жером. Обедневший род, от былого величия которого осталась лишь приставка «лэ». Но сила Лестрата настолько мощная, что пробирает до костей. Даже Стивен, начисто лишенный магией ежится рядом с некромантом и отступает мне за спину. Парень не понимает, что с ним, но на уровне инстинктов пытается найти защиту у того, кто хотя бы в теории способен ее оказать. Только я не могу, некромант не просто сильнее меня. Разница между нами, как между Агией в прошлом году и бабушкой. Разные категории. И действует он уверенно, четко, без лишних слов. Отдает короткие команды, которым не возникает мыслей сопротивляться. Я думал, что Лестрат старше, возраста Дариуса, но нет. Ему в лучшем случае тридцать – худощавый с холодным блеском светлых, почти прозрачных глаз и черными волосами. Сначала он вызывает неясное раздражение, но уже спустя полчаса совместной работы я понимаю почему – слишком сильный, слишком такой, каким бы я хотел стать. Мы догоняем мертвеца у реки. Уже изрядно устали, а он, зараза, нет. Парни из отряда, к которому я приписан, скручивают его, и мы с Лестратом проводим ритуал. Вдвоем все же получается отправить идиота в небытие на сей раз окончательно. Но один из наших серьезно пострадал. Невероятно сильный, со съехавшей крышей мертвяк швыряет Стивена, и парень налетает на торчащий из земли штырь. Это происходит так быстро, что никто не успевает даже среагировать и вовремя прийти на помощь. Мы с Лестратом еще заканчиваем ритуал, парни держат сопротивляющегося мертвеца. Когда подбегаем к Стивену, он без сознания, и только расползается по рубашке кровь из распоротого бока. — Не выживет, — говорит Алекс – старший смены, сглотнув. — Да хера! – шиплю я раздраженно, отказываясь верить в происходящее. Стивен старше меня всего на пару лет. – Его можно спасти! — Наши точно не смогут, — тихо говорит Лестрат, склоняясь над парнем и пытаясь уловить его дыхание. Черный дымок магии некроманта тянется к губам Стивена, и я слишком хорошо понимаю, что это значит. Но пока парень жив, магия замирает рядом с его лицом, а значит, и шанс есть. — А я не говорю про наших… — Сам оплатишь? – хмыкает тот, разгибаясь. — Да. — Валяй… — В голосе холодная ленца, не могу понять ее суть, Лестрат поясняет чуть позже. — Некоторым суждено уйти за грань… это часть жизни и часть работы тут, парень. — Не ему, – упираюсь я, и следующие полночи провожу со своими парнями в лекарских. Вспоминаю Дара, и то, как быстро приехали лекари к нему. Стивен из простых, но есть я, поэтому сейчас все так же. Сверкающие магмобили, дорого одетые невыспавшиеся люди, которые впервые в этом районе, но не подают вида, что им это не нравится, и томительные часы ожидания. — Спасибо, Ян, — тихо говорит Алекс и, кажется, впервые смотрит на меня с уважением. Мне неприятно. Уважение не из-за моей работы, а снова из-за денег. Причем, заработал их не я. И никогда не заработаю в должности штатного некроманта, даже если стану лучшим. Вспоминаю взгляд Лестрата и его холодную усмешку. Только сейчас, когда все миновало, понимаю ее суть. Я могу стать кем угодно, как угодно дистанцироваться от Дариуса, семьи и матери, но я один из них, пока пользуюсь их деньгами. И для людей вокруг только это имеет значение. От этого больно. С другой стороны, я все же смог вытащить парня, значит, деньги, которые есть у моей семьи, сделали доброе дело. И это тоже неплохо. Какие бы мысли меня не одолевали, я далек от идеи отказаться от тех привилегий, которые дает фамилия лэ Кальвейсис. Я все же успеваю домой принять душ и поговорить с Дариусом об Агнии. Застаю его уже в дверях, и он презрительно поджимает губы, собираясь читать нотации за то, что я не ночевал дома. За то, что расстраиваю мать… песня знакомая. Но увидев мое состояние, Дариус задает вполне нейтральный вопрос. — Тяжелая ночь? — Да. – Отвечаю сухо, ожидая проповеди, но вместо нее слышу: — Я не хотел для тебя этого. Прости, не должен был тебя отсылать из дома… они сломали тебя. Ты не должен заниматься всем этим. У тебя есть выбор. — Сделали сильнее, — не соглашаюсь я и меняю тему. Мне сложно сейчас объяснить, для чего я все это делаю. Сейчас уже не только затем, чтобы насолить Дариусу. — Поговорить можем? Дариус косится на часы, и я помогаю ему сделать выбор. — Об Агнии. Я даже могу не ходить в душ. Удели несколько минут. Вчера произошло то, о чем тебе нужно знать. — Сходи, я подожду. Сегодня есть потребность выпить вторую чашку кофе перед работой. Агния Как всегда, сталкиваюсь с Яном в тот момент, когда совсем того не ожидаю. В Монарко я привыкла вести активный образ жизни. Пляж, набегающие волны и хорошая погода выгоняли на улицу, а там мы с Китом пристрастились к пробежкам и древнему монароканскому искусству мдхайома – уникальное боевое искусство, оно популярно по сей день. Только обладая сильным магическим потенциалом, можно научиться балансировать в причудливых стойках, плавно, словно вода, протекать мимо противника, и вкладывать в удар силу своей магии. Безумно красиво, безумно сложно, интересно и смертоносно. Нет, изучать матхайому мы не рискнули – этим надо заниматься с детства, но упрощенный бесконтактный вариант для скучающих туристов мне понравился. Работать можно было поодиночке и в парах. Матхайома учила контролю – над своим телом, над мыслями и над магией, что на тот момент мне было очень важно. В итоге Монарко остался на другом континенте, а привычка переехала со мной в Горскейр. Сначала я думала найти себе занятие по душе, и не возвращаться к практикам, но через три дня осознаю, что скучаю. Конечно, я поищу зал, но позже. С утра просыпаюсь с мыслью, что тело и душа требуют тренировки. За окном только занимается рассвет, нога почти зажила, но я и не собираюсь ее нагружать, а значит, можно размяться. Переодеваюсь в свободные брюки, тунику и спускаюсь в зал, расположенный в подвале. Конечно, хочется выйти на свежий воздух, но с утра прохладно. Да и не располагает задний двор нашего особняка к практикам. А здесь тихо, безлюдно и напольное покрытие позволяет практиковать перевернутые позы без опасения, что убьешься. После тренировки я, как всегда, настолько вымотана эмоционально и физически, что не замечаю ничего и никого вокруг. Стою положенные три минуты на руках, правда, пока легко касаясь пятками стены, и собираюсь ползти в душ и на завтрак, но когда принимаю вертикальное положение, замечаю, что в зале не одна. Косяк входной двери подпирает Ян в одних низко сидящих на бедрах спортивных брюках, с перекинутым через плечо полотенцем и капельками пота на груди. Мокрая челка падает на лоб, а снятая майка заткнута за пояс штанов, оттягивая его вниз и обнажая с правой стороны широкую резинку боксеров и четко обозначенную косую мышцу пресса. Кровь приливает к щекам, а я сглатываю, борясь с подкатившим к горлу комом. Во рту пересыхает и хочется глотнуть воды. Как назло, с собой я взять не догадалась. А у Яна есть. Он небрежно крутит в руках бутылку. Не знаю, как парень понимает, но без вопросов протягивает мне воду, и я делаю несколько жадных глотков и только после этого могу говорить. — Ты следишь за мной? – спрашиваю я все же хриплым голосом, а парень недоуменно вскидывает бровь. — С чего ты взяла? Я был на пробежке, шел закончить тренировку с грушей, увидел тебя и стоял, решал, что лучше помешать тебе или уйти, не закончив комплекс… — Уже все. Зал свободен, — отозываюсь я и устремляюсь к выходу. Но когда почти ровняюсь, с так и не шелохнувшимся Яном, вспоминаю, что хотела с ним поговорить. Замираю, закусив губу, и, подняв глаза, тихо говорю: — Ян, спасибо, что спас меня… я ведь тогда не поблагодарила тебя. Была слишком напугана. — А потом защищала своего жениха… — констатирует Ян. В его голосе я не улавливаю ни издевки, ни злости. Такой Ян еще мне незнаком. Он вообще выглядит похудевшим и уставшим. — Я была неправа, и за Кита тоже тебе спасибо… наверное, ему стоило разбить физиономию… — Я невесело хмыкаю, осознавая, что все еще злюсь на жениха. Но уже не так сильно, как пару дней назад. — То есть ты осознала, что он тебе не пара? — А кто мне пара, Ян? – с вызовом спрашиваюя, собираясь обогнуть парня, но он не позволяет. Он смотрит на меня и молчит. Ответ я читаю в его взгляде. В едва заметной полуулыбке, но только качаю головой. — Нет, Ян, я уже не та девочка, которая потеряла от тебя голову, даже когда разум кричал «беги». Не пытайся убедить меня оставить Кита ради тебя. Это глупо. Я не совершу второй раз ту же ошибку. — Ты не любишь Кита, — говорит парень уверенно, а я не могу опровергнуть его слова. Потому что да, не люблю. — Это не аргумент, мне хорошо с ним. Спокойно. Для меня это важнее любви.