— Ох, Рик, я уже боялась… — Знаю я, чего ты боялась, — он приобнял меня. — Теперь уже всё в порядке, сам альгахри за нас, а значит, ничто не помешает тебе, наконец, стать моей милой жёнушкой! — игриво закончил Рик и поцеловал меня в кончик носа. При всех. Впрочем, дамы и господа тут же отвели взоры и застучали своими ложками и вилками. — Госпожа Ания, — шепнула мне на ухо Эсимэ, — мне кусок в горло не лезет. Все на меня смотрят. А салатик такой симпатичный, так просится в рот… Я решительно наложила ей полную тарелку «салатика», не дождавшись, пока это сделают слуги, не торопившиеся подходить к Эсимэ. — Раз просится, так и съешь его. А на этих напыщенных драконов и драконесс внимания не обращай, — посоветовала я. Эсимэ неуверенно улыбнулась и взяла вилку. А тем временем в зале, наконец, появился Хаар. Поймал мой взгляд, весело подмигнул, как будто заранее знал обо всём, что здесь случилось, и сел на своё место рядом с Каэмом. Между тем, сюрпризы не закончились. Ниарвен сегодня был очень добр и торжественно объявил, что в счёт несправедливости, которую претерпели от закона Рик и его мать, им вернут часть сокровищ и артефактов, которыми владел род Ассту, и позволят отстроить новый замок. — Я вам очень благодарен, достойный Каль-Ниарвен, — в голосе Рика прозвучало искреннее волнение, и я чуть сжала его плечо, подбадривая и напоминая, кто поможет ему всё отстроить и восстановить. Жаль, что нельзя было точно так же восстановить здоровье Эйрин, матери Рика. Ниарвен перечислил земли, которыми ограничатся владения рода Ассту, и закончил: — Остальная территория страны Эйлемари находится под покровительством зелёных драконов Дейр. — Справедливо, — кивнул Рик. — Вы истинно благородный дракон, альгахри Каль-Ниарвен. — За возрождение рода Ассту! — первым объявил Хаар и поднял кубок. Не все и не сразу поддержали его, и я видела, какое усилие над собой сделал Каэм, чтобы присоединиться к остальным. Мне так и захотелось сказать ему: «Ты же понимаешь, что речь не о тех Ассту, которые гниют в Ирлигарде за свои преступления; речь о тех, кто ещё только появится на свет и будет серого цвета!» Поразительно, как эта мысль взволновала меня. До сих пор я не задумывалась о том, что у нас с Риком будут дети. После пира, закончившегося глубоким вечером, я нашла время, чтобы спросить у альгахри об Ингерис. Её я на празднике не видела, в отличие от драконов Хэг, сумевших доказать, что они ничего не знали о злодеяниях главы своего рода, и лишь исполняли его указания. — Мой отец благополучно исцелил достойную Ларк-Ингерис, — ответил на вопрос Ниарвен, шагая рядом со мной по коридору, где тьму рассеивали лишь свечи в стенных подсвечниках, — и она сразу же попросила разрешения улететь домой. Ингерис подавлена, ей очень стыдно, что недостойный Хэг-Дааль использовал её как своё орудие. — Как же вы поступите с этим негодяем? — спросила я, просто чтобы знать. — Думаю, отправлю в Ирлигард. В память о прежних заслугах как советника я не могу публично казнить его, — Ниарвен вдруг усмехнулся: — Вы не поверите, Ания, он дерзко требует, чтобы его заточение было не таким суровым, как у остальных узников, и взамен обещает раскрыть мне тайны, о которых никто не знает. Все эти интриги при дворе, вы понимаете, Ания… Мне придётся поразмыслить над этим. Я согласно кивнула. Ну ещё бы не понимать. Впрочем, об интригах Ниарвен разговаривать не желал, а вместо этого вспомнил о любви своей покойной матери и Хэг-Дааля и начал цитировать чьи-то стихи, вероятнее всего свои: — Любовь пьянит и разрушает, В пучину чёрную бросает; Сполна натешившись игрой, Она расправится с тобой… Помолчав, он вдохновенно произнёс: — Моя мать умерла, чтобы не выдавать недостойного Хэг-Дааля, а он ради мести стал чудовищем — чем не сюжет для поэмы? Мысли альгахри, казалось, витали где-то далеко, и я подивилась ему. То, что привело в ярость и смятение Хаара, для Ниарвена стало лишь «сюжетом поэмы»! Что ж, все драконы разные, даже если это родные братья. — Не сомневаюсь, вы сочините прекрасную поэму, — вежливо поклонилась я и уже хотела ускользнуть, как Ниарвен поймал меня за руку: — Погодите, Ания. Вы ведь тоже влюблены? Влюблены в Рикенна из рода Ассту? — Да, — я смешалась, вспомнив, как совсем недавно страшилась, что меня всё-таки принудят к браку с Ниарвеном. — Желаю вам, — он задержал мою руку в своих ладонях, — никогда не терять этого дивного чувства и не позволить ему обратиться безумием, как было у недостойного Хэг-Дааля и моей матери Ари-Нейи. «Мы с Риком не такие!» — мысленно вознегодовала я. — Я рад, что не успел встать на вашем пути, — светлые глаза Ниарвена блестели в полумраке, голос звучал тихо и мягко. — Никогда не простил бы себе, если б по своей воле разрушил чью-то любовь… Ступайте, прекрасная Ания из рода Ирр, — он отпустил меня. И, когда я уходила в сопровождении Эсимэ, стоял и смотрел мне вслед. «Надеюсь, о нас благородный альгахри не будет сочинять поэму», — подумала я. Нет ничего более смущающего, чем оказаться героиней скверных стихов! Даже если их сочинил дракон с большим сердцем. XXIV На материке Лазолия после короткой зимы уже наступала весна, и в деревушке, куда я прилетела вместе с Риком, начал таять снег. — Вон там, в лесу, можно набрать подснежников, милая Ани, — сказал мне Рик, указывая рукой, — и я непременно подарю тебе букет перед тем, как ты отправишься в замок Ирр. Не всё ж хизани тебе преподносить! Кроме меня, все полетели в Илитану — брат, Хаар, стражники, Эсимэ, державшая клетку с соловьём, и маленькая Дэрна. Только я настояла на том, что хочу посмотреть на домишко, в котором вот уже много лет жили Рик с матерью и служанкой Хальдой. И меня удивило то, что Каэм не навязал мне, вопреки своему обыкновению, охрану. Неужели и правда начинал считать взрослой и самостоятельной? Даже не верилось! Навстречу нам с Риком попадались люди в простой одежде, приветливо здоровались с ним и осматривали меня с ног до головы. Всякий раз Рик говорил им: — Это Ания, моя невеста, — и у меня как будто теплело на душе, когда он произносил два последних слова. Дом оказался не такой унылой хибарой, как я себе представляла, и сначала я удивилась, а потом вспомнила, как ловко Рик рубил дрова в Тэни. Да он мастер на все руки, почему бы ему и дом хороший не построить? К нам вышла Хальда, которую я уже знала по рассказам Рика, и поклонилась ему: — Господин! Так рада, что вы вернулись! — Сколько раз говорил, чтобы называла меня просто по имени, ни в какую, — вздохнул Рик. — Я своих слуг и стражу не приучила, — засмеялась я. Хальда выглядела чуть помоложе нашей Райле, но в остальном — такая же добродушная на вид, преданная и честная старая служанка. Рику очень повезло с ней. — А вы кто будете, госпожа? — Услышав ответ и рассмотрев меня повнимательнее, Хальда всплеснула руками: — Такая молодая, а уже невеста! — Мне восемнадцать, — чуточку обиженно буркнула я. — Да? А больше пятнадцати вёсен не дашь, — убеждённо заявила Хальда. — Ступайте в дом, господин Рик и госпожа Ания, а я вам прислуживать буду. И козьего молока налью, от нашей собственной козочки! — Ты писала о ней, — улыбнулся Рик. Когда мы вошли в дом и разулись, не желая пачкать лоскутные коврики на полу, Хальда тихонько предупредила: — Госпожа Эйрин спит, пока не заходите к ней. Ответом ей были наши молчаливые кивки. На кухне Рик посадил старушку за стол и сам взялся за котелок, в котором был знакомый грибной суп. Я хотела помочь, но жених — подумать только, у меня был жених! — погрозил мне пальцем и тоже отослал за стол. — Садись. Успеешь ещё похозяйничать, когда замок построим. — Замок? — удивлённо обернулась к нему Хальда. — Какой ещё замок, господин Рик? — Такой, что нам альгахри белых драконов обещал! — улыбнулся Рик, наливая суп в миски. — Снова и прислугу наберём, и стражу. — Ох, да на какие же это деньги, сынок? — Нам и сокровищ часть вернут, и артефактов! Хальда прикрыла лицо передником, то ли плача, то ли смеясь от радости. Рик поискал хлеб, ложки, поставил передо мной еду и торжественно заявил: — Если ты не захочешь вторую порцию, я очень сильно удивлюсь, Ани! Потому что это суп Хальды, а лучше неё никто готовить не умеет! — Так уж и не умеет, — всхлипывая, пробормотала Хальда в передник. — Много хвалите вы меня, господин Рик, хороший вы мальчик. Неужели и правда всё опять будет, как раньше? — Обязательно, — пообещал Рик. Он светился такой радостной уверенностью, что было почти больно наблюдать за ним, когда из задней комнаты раздался мучительный стон, и Рик сразу изменился в лице: — Мать? Я отложила ложку и поднялась из-за стола, когда Эйрин снова застонала и начала бормотать что-то захлёбывающимся голосом. — Лежит она, не встаёт, — Хальда утёрла глаза, — только ношу ей поесть да попить, убираю за ней… — Ей хуже? — помолчав, спросил Рик. Я никогда не видела его таким несчастным. — День ото дня хуже, — тяжело вздохнула служанка. Рик застыл, прикрыв глаза и будто собираясь с мыслями, затем резко повернулся и направился к матери. Я хотела пойти следом, но Хальда удержала меня за рукав: