«не твой типаж. но харизматичный……» — ответила я. «Знаем мы этих харизматичных». Мы как-то совершенно случайно перешли на обсуждение тех, с кем Оля успела познакомиться за время пребывания в Питере. По словам Оли, там все до единого были ужасно талантливыми. Либо что-то создавали — писали музыку и стихи, играли в театрах, занимались спортом. Либо были суперумными, гениями наук, и занимали места на самых крутых олимпиадах во Вселенной. Оля прилетела в Питер вместе с двоюродной сестрой, и они гуляли там дни напролёт — мы с Полинкой каждый день получали фотографии новых достопримечательностей. И даже чуть-чуть завидовали. Хотя отдых и у Полинки шёл, в общем-то, неплохо. Она заметила, что дома чувствует себя так, будто приехала в какой-нибудь санаторий. Ее родители живут в частном секторе одного маленького городка, в собственном доме. Воздух — наисвежайший, на территории — свои собственные деревья и кусты, ягоды можно есть прямо с куста (сейчас вот жимолость отходит; тут я точно обзавидовалась, потому что ужасно любила жимолость в детстве). Это только Ника приросла к квартире и не сдвинулась ни на сантиметр даже после поступления в институт. А мои девочки приехали сюда специально, чтобы учиться. Причем получается, что не только журналистике, но и самостоятельной жизни. Необходимости каждый день собственной головушкой решать, что приготовить на ужин и как поддерживать чистоту в комнатах. Совсем одни в чужом городе, в один миг повзрослевшие. Вообще себе не представляю, как им это удалось. Уехать куда-то от своей семьи, едва закончив школу. Когда ты всю свою жизнь проводишь с родными людьми, друзьями, в знакомых глазу местах, — а потом тебя радуют чудесной новостью, ты поступила. В один день собираешь вещи, во второй — трясешься на сидении машины или полке плацкарта. А потом — лишь приезжаешь навещать место, в котором родилась и выросла, дважды в год. Как будто оно в один момент становится тебе чужим. Не знаю, смогла ли бы я вынести такое испытание. Смогла бы, наверное, не останься других вариантов. Люди, конечно, очень трусливы. Но, когда приходит время, собираются с силами, — и я бы тоже собралась. «Ничка, — Полинке тоже нравится звать меня Ничкой. — Может, ты в гости ко мне приедешь? Родители будут не против, комната старшей сестры пустует, она работает до августа. Отдохнешь от шума». Я пообещала подумать. Но ничего конкретного сказать пока не смогла. * * * — Ника, — Илья шумно выдохнул. Мое имя, что обычно звучит как перелив, шумная горная речка, тоненькая, но бойкая, прозвучало подобно надвигающимся грозовым тучам. — Когда-нибудь твои гениальные идеи меня с ума сведут. Моя гениальная идея заключалась всего лишь в том, чтобы подарить маме мысль. А уж мама твердо решила собрать нас всех на выходных. И отправить на прогулку в парк. Сейчас попытаюсь вспомнить, когда мы последний раз гуляли вчетвером. Такое точно случалось, когда мне было десять лет (почти одиннадцать), в сентябре. Стояла очень красивая осень, теплая и томная, листья на деревьях поражали обилием красок. У нас на стене даже висит фотография с того дня. Там Илье двенадцать, он еще не такой длинный, но все равно превосходит меня на голову, и у папы почти нет седых волос, и у меня совсем детское лицо (не то чтобы сейчас взрослое, и все же взгляд поменялся и черты стали острее). Лишь только мама не изменилась, она у меня всегда красивая… И на этом, пожалуй, все. Сейчас мне восемнадцать. А Илья так вообще взрослый, третий десяток разменял в марте. — Илья, — я вздохнула в ответ, передразнивая его. — Ничего с тобой страшного не случится, если ты на два часа оторвешься от своего компьютера. Папе срочно нужно было доделывать документы по работе, да и мама на сегодня запланировала еще кучу домашних дел, так что про два часа я, пожалуй, загнула —хоть бы на час нас хватило. А погода на улице стояла великолепная. В самом деле. Совсем не та ужасная жара, что преследовала нас с Ником позавчера… Облачно, но ветер теплый, его можно почувствовать на себе, даже не разгоняясь на мотоцикле, а просто покинув дом. Тепло его будто даже проникает под кожу и сохраняется там — согревать будет в зимние вечера. Шел третий день июля. Целый месяц лета остался позади. А я все никак не могла в это поверить. Да что уж говорить. То, что начался июль, я осознала только в субботу, то есть вчера, то есть второго числа. Пятничный Ник ознаменовал начало моего нового месяца, получается. Время стремилось к пяти вечера, тот самый час-пик, когда многие предпочитают выходить на прогулку. Мы сразу это осознали, стоило лишь покинуть дом. Даже наш дворик, в своем обыкновении тихий и мирный, был полон детей, взрослых, голосов, улыбок… Вечер воскресенья, а что мы еще хотели получить?.. Впрочем, на какой-то там дворик мы решили не размениваться. Пошли в один из городских парков, ближайший к нам (а также к моему институту). И все равно пилить до него было достаточно — больше двадцати минут пешком. Это было просто супер-странно — идти куда-то вместе с родителями, если учесть, что вместе мы с ними только пищу принимаем по выходным, и то не всегда, а как повезет. Я не могла восхищаться всем вокруг, как делаю в порыве вдохновения, когда мы гуляем с девчонками. И приставать к Илье со всякими вопросами смысла не было. Он в принципе неохотно что-либо мне рассказывает, а в компании с родителями и вовсе будто принимает обет молчания. Так что мы слушали маму, которая делилась новостями с работы, и от родственников, и от знакомых. Папа время от времени уточнял детали (выглядело так, будто ему и в самом деле интересно). Мы с Ильей плелись сзади, как самые настоящие братик с сестричкой, и изредка поддакивали. Получалось примерно так: — Недавно встретила Аню, она, оказывается, кофейню открыла свою. Исполнила мечту, десять лет всё планировала… Говорит, сложно, со стороны легче казалось. Благо, дочь ее сейчас на каникулах, отдыхает перед одиннадцатым классом и помогает ей. — Это мама. — Аня — та, с которой ты в институте училась? — Это папа. — Да-да. В следующий раз пойдем гулять и зайдем к ней, возьмем кофе. Вы же любите кофе, дети? Мама любит называть нас так — «дети». Хотя никакие мы не дети уже давно. — Угу. — Вот и всё наше участие в диалоге. У мамы блестели глаза, как происходит всегда, когда она чем-то вдохновлена. Папа выглядел чуть-чуть смущенным. Это на своей работе он уверенный начальник, а среди незнакомых людей может и растеряться ненароком. Так что все вопросы, требующие активных действий, у нас мама решает. Но вообще, спустя минут двенадцать таких диалогов, мы с Ильей единогласно решили, что всем живется чудесно, кроме нас. Молча обменялись тяжелыми взглядами. К счастью (уж простите мне мою искренность…), скоро мы дошли до парка. Илье это тоже счастьем показалось, ибо он с невероятным воодушевлением заметил: — Мы с Никой сбегаем за мороженым. Вы пока погуляйте, понаслаждайтесь… не знаю, видами… Вам взять? — Возьмите. Простой пломбир, — ответил папа. Он, кажется, понял, что прогулка нам вроде и в радость, а вроде и нет. — Денежку тебе перевести? — улыбнулась мама. Илья махнул рукой: — Мне стипендия пришла. — Стипендия это на личное. Я переведу. Короче говоря, мы с братцем сбежали. Сначала заставили маму спонсировать нас деньгами, а потом смотались по-тихому. Вот такие мы были молодцы… Сначала Илья шел очень быстро. Но, стоило ему завернуть за угол, шаг замедлился раза в три. — Не будем спешить, — обворожительно улыбнулся братец, хотя прекрасно знал, что на меня его улыбочки не действуют. — Тебе как будто десять лет, — на всякий случай заметила я. — Спасибо, Ника. — И посмотрел на меня с очень сильным осуждением. Вот уж у кого действительно взгляд тяжелый. Хотя, вполне вероятно, это у нас семейное (как и злопамятность, или чем нас там Ник упрекал?). Илья ведь даже не спросил у меня, что я думаю по поводу его великого друга. Удостоверился, что я жива, и на том всё. — Но я в принципе удивлена, что тебя смогли вытащить из дома. Ты почему стал такой слабохарактерный?.. — Спасибо, Ника… — И раз уж мы наконец-то можем поболтать, скажи мне, где ты начал пропадать в последнее время. Как будто я была старшей сестрой, а не младшей, честное слово. Шла «не спеша», как Илья и хотел, вся такая грозная в легком розовом платье, что и плечи открывало, и колени не прятало, ну куколка просто (не знаю, зачем мне мама его купила). И отчитывала парня двухметрового. — По свиданкам хожу, Ника, — ответил Илья. — Прости, что не сказал сразу. — Так я тебе и поверила. Никто не ходит в десять утра на свиданки, а ты тем более. Только если с твоими мальчиками, обсудить ваши компьютерные приколы. Магазин оказался ближе, чем нам бы хотелось. Он стоял буквально через дорогу, приветливо маячил нам насыщенной желтой вывеской. Мы с Ильей уже начали поворачиваться друг к другу, чтобы одним лишь взглядом договориться, что дойдём до следующего магазина… как из-за поворота появилось новое действующее лицо. Я глазам своим не поверила, правда. Так и застыла, спасибо, что рот не стала ладонью прикрывать от изумления. Зато вот на лице Ильи распустилась разноцветными лепесточками радость. Он заметил, довольно покосившись на меня: — Ну, вот и один из моих мальчиков.