Я даже обернулась к женщине за стойкой, а она лишь подмигнула мне. Они сговорились? В зале я немного нервно вцепилась в ведро с попкорном и зажала его бёдрами, но когда Ден начал довольно часто нырять в него рукой, мне стало только хуже. Я всё ждала, когда погаснет свет, чтобы Кавана не видел, как я краснею от всего, что он делает. Даже сама попробовала поесть попкорна, но только чуть не подавилась. К счастью, Ден помог разделаться с ведром ещё до того, как начался фильм, а то меня увезли бы на скорой с признаками удушья... — Когда уйду из порно, то зверски растолстею, — посмеивался он. — Я же буду нравиться тебе с пузиком, Мора? Кавана сделал вид, что пытается найти жир на своем идеальном животе. — Будешь. Ты не можешь не нравиться, Денни. Он очень долго смотрел на меня, словно хотел сказать или сделать ещё что-то, но не успел. Свет погас, и на экране появилась заставка какого-то старого черно-белого фильма. Я честно пыталась следить за сюжетом унылого нуарного детектива, но в пустом зале было холоднее, чем на промозглых дождливых улицах Нью-Йорка. Действие фильма же происходило там? Я окончательно потеряла нить повествования и начала ёжиться. Рядом, оглушительно громко дёрнули за молнию. Ден молча стягивал с себя толстовку. Мои протесты он не слушал, просто закутал меня и снова откинулся в кресле. Я чувствовала запах его тела, одеколона, геля для душа, впитывала в себя новые ощущения от проявленной заботы. Его слишком много, так много, что мне страшно, и я все ещё трясусь, но уже не от холода. Тяжёлый вздох почти у самого моего уха. — Нахера они кондеи так гоняют? Ты там совсем окоченела, Мор? Я не успела возразить, он уже поднял подлокотник и притянул меня к своей горячей груди. — Так лучше? — спросил Ден, и меня хватило лишь на слабый кивок и полуписк. Хотелось как-то выразить ему ответную заботу, и я неуклюже заворочалась, пытаясь накрыть Денверу плечи. Он внимательно следил за моим копошением и очень тяжело и медленно дышал, вводя меня своим дыханием в транс. Затем Кавана шумно сглотнул и убрал с моего лица выбившуюся прядь. Он что-то сказал, и я не уверена, что это было по-английски, слишком много незнакомого нежного рычания в грубоватых на слух словах. А может, я уже простую нежность принимаю за что-то инопланетное? Денни добавил ещё что-то, не оставляя сомнений в том, что это либо по-ирландски, либо на языке порноманья… Не успела додумать. Со мной случилось то, о чем предостерегала буфетчица. Ден, как всё ту же игрушку из автомата притянул меня к себе, усадил верхом на колени и поцеловал. Это не было коротким смущённым поцелуйчиком, Кавана ничего не делает вполсилы. Если гнать тачку, то так чтобы копы со всего штата неслись за ним, если есть попкорн, то ведрами, если сниматься в порно, то с максимальной отдачей, а если целовать, то как в последний раз. Такое ощущение, что в гардеробной у Каваны был сдан меч, и он вот-вот заберет его и ускачет на войну. А сейчас он явно собирается успеть наделать мне детей, перед отъездом. А я что? А я буду ждать его, рожать наследников, а в промежутках с тоской поглядывать за горизонт. Он же вернётся живым? — Ты… — он выдохнул перед тем, как снова беспощадно впиться мне в губы. — Спрашивала… К концу его фразы я точно забуду, что он пытался сказать вначале. —... захочу ли я… после… съемок… Его руки спустились по моей взмокшей футболке, остановились на ягодицах, и с такой силой сжали их, что у меня в глазах заискрило. — Так вот, Мора… Прикинь, я тебя хочу. Ден Сказал ей это, но думаю, все и так было понятно по моему слетевшему с катушек поведению. Целовал её, не давал шанса ответить на моё внезапное признание, совершал всё ту же старую ошибку, делал то, что хорошо умею: вытаскивал сердце из груди и мечтал, что его возьмут, что меня возьмут и приютят как старого бездомного пса. И Мора робко отвечала на ласку и не отстранялась. Хороший знак. Главное не налажать и не брякнуть ей чего-то еще. — Согрелась? — шепчу ей куда-то в шею, и она сильнее начинает дрожать. — Угу. — А чего колбасит тебя тогда? Она с забавным сипением выдохнула: — Не от холода. — А от чего? – От тебя. Смотрит мне прямо в глаза, не заигрывает, не кокетничает, а рубит со всей серьёзность, что окончательно вышибает у меня остатки здравого смысла, как тогда, когда мы гнали за её раздолбанным фордом. И сейчас гоним, явно нарушая кучу правил, а то и законов. — Ну раз ты согрелась, — мычу я, запуская руки ей под футболку, веду по спине, пока пальцы не цепляются за застежку лифчика. Мне не нужно ничьё разрешение, даже если Мора начнёт упираться, я уже не остановлюсь, плевать даже если в зал зайдёт охранник. Но Мора и не думает упираться, она как-то не очень успешно пытается ухватиться за край своей футболки, но очень быстро сдается. Осторожно тяну вверх, а мой темный ангел ручки поднимает и помогает мне раздеть её. Любуюсь тем, как волосы мягко падают на тонкие плечи, всё ещё жду сопротивления или возмущения от Китти. Но ничего этого нет, она покорно наблюдает за тем как я наглею, даже не догадываясь, что у меня совсем нет границ. Стаскиваю бретельки и буквально слышу у себя в башке крик Дастина. — Teen!* Мысленно посылаю его нахер. Подумаешь. Хотя на фотке мне показалось, что размерчик был побольше. Мор засуетилась у меня на коленях, наблюдая за моим внутренним диалогом и попыталась даже руками прикрыться. — Стоять! Схватил её за запястья и осторожно завел ей руки за спину. Какая же она мелкая, не сломать бы. — Куда это ты собралась? Поздно, Мора. Я и трусики с тебя сниму. Как же потешно она краснеет и смущается. Пытается руки высвободить, но без какого-то энтузиазма. Хочется добить её, вывести на эмоции посильнее. — А на фотке грудь твоя казался больше. Ты её с боков, что ли, сдавливала? Вот оно. Блеск и ярость в глазах. Не держал, точно врезала бы мне. Отпустить её, что ли? Хочу. До дрожи хочу выбесить свою пленницу. Но всё очень быстро сходит на нет, и гнев сменяется чем-то паскудным, напоминающим вину. Ау, Мора, я же капец обидел тебя сейчас. Сиськи твои шикарные маленькими назвал. Ты чего творишь-то? — Просто я… Тут прохладно. Я не… Я точно так же блеял во время своего первого кастинга. Прохладно. Ага-ага. Помню. Вот она дурная! Пытается слезть, в глаза мне больше не смотрит. — Мора, я же шучу. Ты очень красивая. Такая охуенная, что меня откатило до подростка, и я несу херню. Ну хочешь, с меня что-нить сними, и мы вместе поржём. — Чтобы я ещё сильнее комплексовать начала? У тебя сиськи больше моих. Я видела. Аргумент. Ржу. Но она права, мои сиськи точно больше чем её комариные укусики. Но классные же укусы, я бы укусил. Боже... — Выходи за меня, Мора. О, вернулся дерзкий взгляд. Отличненько. — Опять издеваешься, Кавана? — Не-а. А ты я смотрю уже фамилию мою смакуешь. Тебе бы подошло. Китти Кивана. — Ты всем девушкам на первом свидании предлагаешь такое? Хах. Почти всем. Я отчаянный парень. Она как-то слишком расслабленно сидела на мне, слегка откинувшись назад, словно не светила сейчас голыми сиськами на весь пустой зал. Киномеханик там наверно уже дрочить в своей аппаратной устал. Как я его понимаю. — А у нас свидание? — невинно спросил, осторожно прощупывая воду. — Это ты мне скажи, Кавана. Что она творит? Фамилию мою произносит так, что у меня ладони липкими становятся, от этого глубокого “а”. Она меня буквально насилует сейчас своим ротиком. — Так я же и сказал, блин. Выходи. За. Меня. Это случилось. Я брякнул ту самую глупость, которую так боялся сказать. Нет, я конечно мог хуже отжечь. Мог выдать: Я люблю тебя. И не то что это было бы неправдой, но точно заставило бы Мору сбежать и не вернуться. Все это сильнее меня. То, как она словила шокером за меня, как вступилась перед отцом, как приехала ко мне на работу и чуть не засосалась с Мишель. Её голос, песни, сиськи. Чёрт. — Не смешно, Денни. Так я не смеюсь. Это у меня нервное. Я уже налажал, прям чувствую. Только я хочу набрать побольше воздуха в легкие, чтобы выпалить ей всё как на духу, как в рожу мне из ниоткуда бьёт яркий свет фонарика. — Попались, а я говорил, что никто в здравом уме не будет смотреть это старьё! Мора испуганно пискнула и повалилась на меня. Быстро прижал её к себе. Прищурился. В проходе стоял тщедушного вида парень, или старый дед. Не разобрать ни фига. Но точно один. — Слышь, мистер. У нас тут очень серьёзный разговор. Давай-ка ты сейчас выключишь эту херню, и фонарик свой тоже. Чел, кажется, заикаться начал. — Да вы… ты…да я!