На самом деле в волосах Китти мало что изменилось, возможно, они стали самую малость короче, зато исчезла розовая прядь. Меня она не напрягала особо, но походу тревожила саму Мору, потому что сейчас она улыбаться стала иначе и больше не сутулилась. Видимо, эта крашеная штука тянула мою девочку к земле. — Какие у нас планы? — я мастерски перекинул инициативу на её гордо расправленные плечики. — Ты будешь смеяться, — смущённо ответила Мора. — Может быть, если скажешь, что хочешь сняться со мной в горячей длиннометражке, — я как-то по дебильному поиграл бровями, и напрочь лишённая чувства юмора Китти наморщила лоб. — Фильмы с тобой не превышают пятидесяти минут, это скорее короткометражки, Ден. А вообще, правильно говорить полнометраж… — Она вдруг покраснела. —Оу. Это была игра слов. Длиннометражка, потому что у тебя… Я поняла! Я сейчас лопну от умиления. Она точно настоящая? Потыкать бы её. Господи, да что со мной? — Потыкать… — Что ты сказал? — переспросила Мор. — Юмор, говорю, у меня туповатый. Извини. Так что ты хотела, обещаю не смеяться. Хотя вот ты бы могла из вежливости посмеяться над моей шуткой. Она лишь улыбнулась и продолжила. — Вся эта ваша атмосфера, знаешь, мне вдруг очень захотелось… Меня начинает пугать ход её мыслей, а вдруг я недалеко ушёл в своих в предположениях о совместных съемках. И что тогда? На словах-то я смелый дофига, а на деле с ней как себя поведу? — … захотелось попкорна и в кино. Я аж выдохнул. Хотя на слове попкорн я слегка дернулся. Надо завязывать с играми слов, а то вновь почудилось “порн”. — Тогда погнали. Тут недалеко был неплохой кинотеатр. Можно пешком дойти. Только фильм чур я выбираю. Мора лишь пожала плечами и выдала короткое: — Окей. Тогда платишь ты. — Вообще не вопрос. С меня билеты, с тебя, — я очень старался, чтобы не споткнуться на этом слове, — попкорн. На жанр мне было, мягко говоря, насрать, я намеревался смотреть по времени. Выберу самую долгую и нудную историческую драму, лишь бы оттянуть момент, когда она укатит к себе в Пало-Альто, а я в свою пустую квартиру. По дороге до города Мора была подозрительно молчалива и делала вид, что попивает свой кофе, но я-то слышал, что в стаканчике уже пусто. Что-то отчаянно занимало её мысли, а я не знал с какого бока поступить. — Колись, Оливия про меня чего-то наговорила? — я сдался первым и получил в ответ вопросительное: — М? — Нет? — даже удивительно. — Мы вообще про тебя не говорили. А вот сейчас обидно стало. Я-то прямо рассчитывал, что Лив подкинет дровишек, а вот ни фига. — Прям вообще? — Прям вообще, ну Оливия хотела что-то про твоих демонов задвинуть, но я сказала, что сама у тебя все спрошу. — А чего не спрашиваешь тогда? — Да я как-то не знаю с чего начать, — честно призналась Мора. Значит, не мне одному трудно слова подбирать. — Я помогу, что первое крутится сейчас в твоей милой головке? Не стесняйся, — подбадривал свою спутницу, и она вновь отхлебнула воздуха из стаканчика. — Не думай, Мора. Жги напалмом! — Ладно. Ты после съёмок… ещё хочешь? — Чего хочу? Очередно бурлящий звук из агонизирующего стакана. Да добей ты его уже, Мора. Будь милосердна. — Ну, представь у тебя есть постоянная девушка, ты готов с ней заниматься сексом после работы? Хренасе откровенности! Я ждал, что она спросит меня что-то про своё голенькое фото, а она с козырей пошла. Я аж потерялся на миг. — Ну… Со своей девушкой это немного другое же. Там никто не будет скакать рядом и командовать, как мне задницу вывернуть и под каким углом зайти. Будем только я и она без репетиций, прогонов, сценариев и боли в пояснице. — И без Дастина, — добавила Мора. О! Она уже шутить начинает, красотка. — В общем, это совсем-совсем разное. — У тебя такое было? — уже тише спросила Мор, боясь, что заступила на запретную территорию. — Было, но недолго. Очень быстро начались предъявы, ревность и сцены. — Извини. Я сейчас выкину её бесячий стакан. Прямо по Фрейду она его насасывает между репликами. — Да забей. Давно же было. — Ты после этого начал пить? — И после этого тоже, — вот теперь мы уже медленно, но подходим к запретной территории. О своей зависимости говорить мне все ещё трудно. — Как тебе удалось побороть? Сколько надежды в этом вопросе, а мне сказать нечего. Я не поборол ничего. Иногда на меня зверски накатывает, хочется забыться, отключиться и не думать, сколько всего я просрал в своей жизни. Можно сколько угодно повторять, что просто она не была моим человеком, но мозг будет копать, фантазировать, душить себя вопросами: что было бы если? Тот выводок детей в её инсте* мог быть моим. Я был бы крутым батей, раскручивал бы их на карусели до блевоты, любил до безумия. Но вместо этого у меня была другая каруселька: уныло расставленные по кругу стулья в группе анонимных алкоголиков. А место ярмарочных монет — жетон за трезвость. Что мне ей сказать? — А я и не поборол, Мора. Просто когда мне особенно паршиво, я иду на собрание или теребонькаю в кармане свой жетон. Забрал у неё стакан и вложил ей в ладонь свою награду за трезвость. — Дарю. — Нет. Денни. Я не могу взять. Это же важно. — Эта херня, купленная в интернете моим куратором. Но она заряжена потом, кровью и сексом. Если и тебя однажды накроет, ты знаешь что делать. — Потеребонькать твой жетон? — уточнила она, не скрывая улыбки. — Да, чёрт возьми. Теребонькай его полностью! Мора Поверить не могу, что Денни отдал мне свой жетон. Я пыталась подобрать вежливые слова, чтобы вернуть ему его артефакт, но он словно нарочно всякий раз переводил тему и то и дело попеременно прятал руки в карманах. Это наводило на меня не самые приятные воспоминания, когда Итан вот так же избегал моих прикосновений. Странно, но сейчас меня это совсем не цепляло. Большим пальцем я поглаживала цифру три на жетоне и восхищалась выдержкой Каваны, потому что для меня этот отсчёт опять пошёл сначала. У кассы нам пришёл ненадолго расстаться, Ден выбирал фильм, а я отправилась на поиски попкорна. Он издал какой-то сдавленный смешок, когда я сообщила ему о своих планах, затем просмаковал это слово: — Поп...корн. Ага. Попкорн. Конечно, купи поп...корн. Странный он. За прилавком сидела скучающего вида женщина и вытирала до блеска и без того зеркальную стойку. Завидев меня, она отложила тряпку и вопросительно посмотрела. Народу в холле почти не было, и я могла чуть подольше потупить со вкусами. Сладкий или солёный? — Если тот кельтский воин с тобой, то бери сладкий, девочка. После солёного целоваться мерзко, — пришла мне на помощь работница бара и, не спрашивая, сыпанула мне целое ведро карамельного, который стоил почти вдвое дороже. Спорить уже не было времени, я резко повернулась к Дену. Насколько зёрен скатилось на пол, но ведро я удержала. — О, сладкий, — по-детски обрадовался Кавана и запустил свои длинные пальцы прямо в попкорн, он зачерпнул целый кулак и на максимально сексуальных настройках заправил эту горсть себе в рот. Как можно попкорн-то сексуально есть?! Когда я его ем, то похожа на дешёвую плюшевую игрушку из автомата, которой наполнитель криво в щёки утрамбовали. — Кайф, я как раз хотел попросить тебя не брать солёный сегодня. После него во рту такой мерзкий сушняк, а мы ещё не знаем, куда заведёт нас этот вечер. Да, Мора?