— Она жива. Или, по крайней мере, была жива, когда делали запись. А то, что похитители так тянут… Возможно, они таким образом измываются над родителями… — Испытывают садистское удовольствие? Оказывают давление? — Вероятно. — Но как они поведут себя, когда получат деньги? Ольгу отпустят? — Мой опыт подсказывает: чем больше проходит времени, тем больше возрастает риск негативного исхода. Так что нам нужно сделать все, чтобы вернуть девушку во время передачи денег. Пускать ситуацию на самотек опасно. — Ладно, — помрачнел генерал, — ступай работай, Лева! Весь рабочий стол Стаса Крячко был завален бумагами. Папки, документы и протоколы с мест последних двух преступлений соседствовали со стопками документов по другим делам. Все это было разбросано в довольно живописном беспорядке, который сам Стас, впрочем, величал «беспорядком рабочим» и уверял, что, если кому-то взбредет в голову убраться на его столе, он не сможет продуктивно трудиться, так как ничего не будет быстро находить. Сейчас Крячко что-то писал. Он сосредоточенно хмурился, покусывал ручку. Стороннему наблюдателю могло показаться, что он составляет отчет или готовит план мероприятий, но на самом деле Стас разгадывал кроссворд. Заметив это, Гуров усмехнулся. Он знал, что Крячко хороший опер. Ответственный, смекалистый и честный. Но будет игнорировать бумажную работу и оттягивать ее до последнего, пока не настанет время сдавать дело, так как искренне считает, что практически всю возню с бумагами придумали начальники и бюрократы специально, чтобы изводить бравых полицейских. — Слушай, Гуров! — оживился Крячко при виде друга и напарника. — Как вовремя ты зашел! Подскажи, какой самый длинный приток Ганга?! Брахмапутра не подходит — слишком много букв. — В кроссвордах Брахмапутра обычно позиционируется как левый приток Ганга, а тебе, вероятно, подойдет Джамна. — О! Точно! Подходит! — Стас принялся с азартом вписывать буквы. Не прекращая этого занятия, он поинтересовался: — Ты надолго в отдел? Как твое дело с похищением девочки? Продвигается?! Есть успехи? — Весьма скромные, если честно, — вздохнул Лев, присаживаясь за свой стол, — данных слишком мало. Но похитители вышли на связь. Прислали запись с избитой и запуганной Ольгой. Потребовали денег и снова пропали. А я в своем расследовании уперся в глухую стену. Так что ничего другого не остается, кроме как ждать новостей да операцию по обмену разрабатывать. Но об этом я вечером, дома в тишине подумаю, а пока Орлов велел подключаться к работе по свежим убийствам, которые ты ведешь. — О! Вот это дело! Помощь мне не помешает! — Вижу! — не без ехидства заметил Гуров. — Это?! — ничуть не смущаясь, кивнул Стас на кроссворд. — Это я так, пока свидетелей жду. Решил еще раз опросить теток от чувства безысходности. Что-то не стыкуется в этих делах. — Ладно, давай рассказывай. — Тебе с подробностями или протоколы почитаешь? — С подробностями, — усмехнулся Гуров. — Заодно подведем итоги и поразмышляем. — Вот! Это не повредит! Ну, слушай. Николай Решетников проживал в Пресненском районе, в элитном многоквартирном доме. Шесть дней назад, ранним утром, его обнаружила мертвым домработница. И не просто мертвым, а заколотым острым предметом, предположительно кинжалом, в сердце. Дарья Величко, так зовут женщину, вызвала полицию. — И сразу же попала под подозрение? — Гуров, вот с чего ты это взял?! — возмущенно воскликнул Крячко. — Просто предположил. Ты вызвал женщину в Управление для допроса. Если бы она была просто свидетелем, скорее всего, поехал бы к ней домой. — Она комнату снимает где-то в Дегунине! Туда ехать — весь день убить. А у меня, между прочим, еще есть свидетели. И другие задачи! — Ладно, не кипятись. Я же теперь свободен, значит, могу помочь. — Вообще, дело это странное, и помощь мне пригодится, что и говорить. — Почему странное? — Суди сам. Решетников жил один, детей, жены или постоянной подружки не имел. Со слов его знакомых, был человеком осмотрительным и неглупым. Но, судя по всему, своего убийцу сам впустил в квартиру. Или у того были ключи. — Значит, двери и замки целы? — Целы и заперты — и двери, и окна. Замки тоже никто не взламывал. И отпечатков посторонних людей в квартире не обнаружено. Только домработницы или самого хозяина квартиры. Но посторонний, если он находился в квартире, должен был наследить?! Ведь так?! — Значит, домработницу ты все же подозреваешь? — почти утвердительно кивнул Гуров. — А орудие убийства нашли? И эксперты уверены, что речь идет о кинжале? Это не кухонный нож, не в каждой квартире водится. — И не у каждой домработницы имеется в распоряжении! — хмыкнул Стас. — Да. Если, конечно, убитый не был коллекционером оружия. — Нет. Кинжал пока не нашли. И в квартире подобного оружия не имеется. И тут вот еще что. Решетникова не просто закололи. Удар был сильный, точный, направленный прямо в сердце, с проворотом. — Профессионал работал? — изумился Гуров. — Не знаю! На заказное убийство не похоже. Киллеры обычно огнестрельное оружие предпочитают, да и действуют обычно по-другому. Но медики говорят, что такой технике нужно обучаться специально. Значит, домработница убить не могла, если только она не бывший спецназовец. — А кто она вообще, откуда? Как давно работает у Решетникова? — Дарье Величко слегка за тридцать, миловидная женщина. Разведена, воспитывает сына. Приезжая, родом из Тулы. Проверил ее по нашей базе — не привлекалась. У Решетникова работает более четырех лет. Работой вроде довольна была, плакала, говорила, что сама содержит сына и родителям помогает. И что теперь с ней будет, не знает. — А что будет? Я имею в виду, кто является наследником Решетникова, известно? — Да. Его родители. Простые пенсионеры, проживают в Бутове. Говорил с ними недавно. — И что? — Плачут, — развел руками Крячко, — уверяют, что врагов у сына не было. И они надеялись, что сын их похоронит, а не наоборот. — Да уж, — нахмурился Гуров. Он очень не любил эту часть своей работы — утешать безутешных родственников — и знал, что приятель тоже не в восторге, но тут уж ничего не поделаешь. — Но это еще не все, — продолжал тем временем Крячко, — есть еще парочка неясных моментов. — Догадываюсь, — хмыкнул Гуров, — ты любишь все самое интересное оставлять на финал. — Да уж, я и сегодня не обману твоих ожиданий. Есть предположение, что Решетникова убил близкий знакомый. Посуди сам: он впустил его в квартиру, совершенно не насторожился, наоборот, чувствовал себя свободно и раскованно. Бизнесмена обнаружили сидящим в кресле. Он был в брюках и рубашке, но все пуговицы расстегнуты, рубашка нараспашку. — То есть Николай или собирался переодеваться при визитере, или ему было жарко, и он расстегнул рубашку, ничуть не смущаясь? Да, пожалуй, ты прав, гостем мог быть близкий человек. — И это еще не все! Из квартиры загадочным образом исчезла крупная сумма денег. — Произнеся эту фразу, Стас уставился на напарника, чтобы проследить, какой она произвела эффект. — Как это, «загадочным образом»? — А вот так! Все, и близкие друзья, и секретарь Решетникова, уверяют, что в квартире бизнесмена должна была находиться крупная сумма денег. Накануне он провернул выгодную сделку. А мы ничего не обнаружили! Сейф оказался совершенно пуст. — Он мог положить деньги в банк, так надежнее. — Нет. Не клал, я проверил. И потом, друзья и секретарь уверяют, что Николай собирался покупать квартиру для родителей. Хотел переселить их в свой район, чтобы поближе быть. Даже планировал начать поиски подходящего варианта в ближайшее время. Хотел, чтобы средства были под рукой, и держал их дома, в своем сейфе. — Значит, Решетникова ограбили. Вот тебе и мотив. Нужно отрабатывать всех, кто знал о сделке! — О сделке знало много народу. И приятели Николая, и сотрудники. Он ее долго готовил, делился ожиданиями с друзьями. Мы, конечно, отрабатываем всех этих людей. Но… — Стас замялся и скорчил гримасу. — Что?! Давай договаривай! — Сомнения у меня, понимаешь?! Сейф не был взломан! Его просто опустошили. А это не простой стальной ящик, чтобы открыть который, нужно повернуть ключ, а потом железную ручку! Сейф современный, навороченный! С кодовым замком! Нам пришлось специалиста вызывать, чтобы его вскрыть. — Бизнесмена могли пытать, чтобы получить ключи от квартиры и узнать код сейфа. — На теле нет никаких следов пыток, — тут же возразил Стас, — как, впрочем, и оборонительных приемов. Я уже думал об этом. — Но пытки бывают не только физические, — заметил Гуров. — Так-то оно так, только, понимаешь, не сходится ничего. — Что именно? — Посмотри снимки с места преступления, сам поймешь. Вокруг порядок. И Решетников сидит такой спокойный, в расслабленной позе. Не похож он на человека, которому угрожали, запугивали и чего-то требовали. — Пожалуй, ты прав, — согласился Лев, бегло просмотрев снимки. — Николай был парнем спортивным, крепким, должен был попытаться оказать сопротивление, если ему угрожали. И если следов драки или пыток нет, можно смело отметать этот вариант. Значит, нужно искать очень близких друзей, хороших знакомых. Не думаешь, что у Николая могло возникнуть желание похвастаться перед таким человеком деньгами? — И у приятеля сработала жажда наживы? — А что, всякое бывает. — Да, — кивнул Крячко, — имеется пара близких друзей и в окружении Решетникова! Виктор Ковтун и Роман Новоселов. Оба парня водили дружбу с убитым еще со школьных времен. Их я проверил в первую очередь, у обоих железное алиби. Бизнесмена убили около полуночи. Его приятели были вместе в тот вечер. Часов в девять поужинали в ресторане, а потом поехали в клуб. Были там с одиннадцати и практически до утра. Познакомились с девицами. Разъехались на такси, так как изрядно выпили. И сотрудники обоих заведений, и таксисты алиби подтверждают. Так что не они это. — Еще домработница могла знать код сейфа. При условии, что Николай был человеком беспечным или доверял ей. — Вот! — победно воскликнул Стас. — Теперь и ты ее подозреваешь! Я тоже решил побеседовать еще раз с девахой. И у нас, чтобы припугнуть маленько. Только не думаю, что убивала она, слишком уж мастерский удар. — А что, если Дарья взяла деньги, когда обнаружила, что хозяин мертв? — А убивал кто? Да и зачем? Ведь если ограбил не убийца, тогда нет мотива. — Или так: домработница была в сговоре с преступником и сообщила ему код сейфа.