— Медики должны были сообщить о факте избиения в полицию. — Я сказала, что сама упала, оступилась неловко на ступеньке. — Почему? — Видимо, сработал инстинкт самосохранения, — усмехнулась Марина. — Ну и совет одной из наших танцовщиц и выражение лица Оли оказали влияние. Она так на меня посмотрела, когда я мимо проходила, что просто кровь в жилах застыла. — Это все? Копылова стояла, вы с девушками прошли мимо, и это все? Она ничего не сказала, не извинилась, не пыталась оправдываться или как-то объяснить свое поведение? — Напала она на меня в коридоре клуба, темном и безлюдном. Это даже не коридор, а такой небольшой проход перед запасной дверью, которая всегда закрыта. Свидетелей, думаю, не было. Мы тогда вернулись с выступления. Группа участвовала в большом сборном концерте. Все были уставшие и возбужденные одновременно. Сновали кто куда, развешивали костюмы, делились по телефону впечатлениями с родными, что не смогли приехать на само шоу. Некоторые вообще уже домой успели уйти. Она просто удачно выбрала момент. А когда девочки меня нашли и привели в чувство, кто-то предложил в медпункт пойти. Он недалеко от клуба находится, все наши туда бегают, если случаются травмы ног, растяжения, вывихи. Мы вышли на улицу, а там стояла Ольга со своей семьей. Как ни в чем не бывало. И такое лицо у нее было, что не передать. И мы просто прошли мимо, мне тогда и правда не до выяснений было. И не до обвинений. — Хорошо, это понятно. Ну а потом? — Потом Оля сама меня нашла, — с ужасом прошептала Марина, — возле дома встретила тем же вечером. И сказала, что, если я посмею обратиться в полицию или расскажу об избиении родителям, руководителю группы, хоть кому-нибудь из девчонок или просто знакомых, мне вообще не жить. И я безоговорочно поверила ее словам. Поэтому всем сказала, что просто упала. Но, видимо, было поздно. Официальный ход делу никто не дал, конечно. Оно и понятно: зачем руководству клуба скандалы? Но слухи уже пошли. По крайней мере, когда я звонила Сергею Игоревичу, чтобы сообщить о своем уходе, он осторожно пытался меня расспросить. — Что именно он спрашивал? — Про Ольгу ни слова, если вы об этом. Обычные вопросы: «Что случилось? Как здоровье? Почему уходишь? Как же ты так могла упасть?» Но слухи до него дошли, ручаюсь. Просто ему как руководителю скандалы и тем более драки в группе не нужны были. Так что он сор из избы выносить не стал. Или с Ольгиным отцом связываться не захотел, кто знает? — Но вы же в курсе, что после этого инцидента Ольга тоже покинула группу? — Нет, я думала, что она до сих пор танцует, — пожала плечами Марина. — По крайней мере она приложила определенные усилия, чтобы правда не вырвалась наружу. Если уходить, какой смысл это делать? Но я в любом случае не вернусь в клуб, даже если там Ольги нет. Я уже сказала вам, что не хочу будить неприятные воспоминания. — Марина, мне нужно задать вам пару вопросов, чтобы дополнить картину. — Хорошо, чего уж там, — пожала она плечами, — задавайте. — Когда Копылова запугивала вас, кто-то при этом присутствовал? — Шутите? Нет, конечно. — А ее угрозы были исключительно на словах или в ход пошли еще какие-то аргументы? — поинтересовался Гуров. — Я имею в виду, холодное оружие: кастет, может быть, нож? Или, может, она демонстрировала пистолет? — Пистолет? Нет. А насчет ножа не стану утверждать. Понимаете, когда она меня прижала в подворотне к стене, то приставила к самому горлу что-то холодное. Но было очень темно, так что я не берусь судить, нож это был или кусок металлической линейки, например. Чтобы испугаться, мне хватило бы всего лишь звука ее голоса и злобно сверкающих в темноте глаз. — Понятно, — протянул Гуров, и оперативники снова переглянулись. — Нам нужно прояснить еще один важный момент, Марина. Терзать вас и задавать лишние вопросы я больше не стану. Но понять, почему Ольга набросилась на вас, необходимо. Давайте попытаемся вместе подвергнуть анализу все события, что предшествовали нападению. — Полагаете, я не пыталась? — нервно хмыкнула Марина. — Ну, знаете, как говорят, одна голова хорошо, а две, тем более три, лучше, — весело подмигнул Крячко. — Хорошо, давайте попробуем, — не совсем уверенно кивнула Марина. — Перед концертом, видимо, были репетиции? — Конечно. — Постарайтесь припомнить, произошло ли во время них что-то необычное? Девушка ненадолго задумалась и ответила: — Нет, ничего. Это точно. — Хорошо, а как вела себя Ольга? И с вами, и с другими девушками? Была нервной, раздражительной? Или, наоборот, суетливой, веселой? — Да нет, все было как обычно. Мы все суетились, костюмы в порядок приводили после финальной прогонки, болтали. Она нормально себя вела, смеялась над шутками, сама что-то веселое рассказывала. На меня совершенно не злилась, это точно. Я, когда юбку прогладила, передала ей утюг, и она обычным ровным тоном поблагодарила и принялась за глажку. — Тогда давайте немного продвинемся по времени. Во время самого концерта было что-нибудь непредвиденное? Может быть, ошибки, неловкости, накладки? — старательно подсказывал Гуров. — Может, произошло нечто, чего не заметил зритель, но вы все обратили внимание? — Вы имеете в виду нечто, что могло сказаться на качестве выступления Ольги и вызвать ее гнев? — Именно. — Нет, такого не припомню. Да и что могло случиться? Все сотню раз отрепетировано и выверено. Думаете, я могла случайно наступить на ее платье или столкнуться с ней при выходе? В слаженном танцевальном коллективе не происходит накладок, которые любят показывать в дурацких комедиях. Так что в тот раз мы выступили отлично, впрочем, как и всегда. Зрители нас очень тепло принимали. И родственники тех девочек, которые смогли прийти, говорили, что все замечательно, и Сергей Игоревич всех хвалил. — Родственники? — переспросил Гуров. — А что, для родственников участниц группы был свободный вход? — Так почти всегда бывало. На конкурсах вход обычно свободный для всех желающих, а когда концерт, администрация клуба выкупала нужное количество билетов для наших родных. — А из ваших близких кто-то был на том концерте? — Нет, мои родители не смогли отлучиться с работы. У мамы отчет, у отца клиенты. Но я привыкла и не расстраивалась. — А родственники Копыловой? Случайно не заметили, они присутствовали в зале во время выступления? — Конечно, Ольгу всегда поддерживала родня. Они ею явно очень гордятся. Так что были все: и ее мать, и отец, и брат. — Понятно. — Гуров немного помолчал. — А между выступлением и самим нападением не произошло чего-нибудь примечательного? — Пожалуй, нет, все как обычно, — ответила Марина и стала методично перечислять: — Концерт закончился, мы переоделись, забрали костюмы, погрузились в автобус и отправились в клуб. — Копылова ехала вместе с группой в автобусе? — Нет, конечно! Там же были ее родственники на машинах. Отец прибыл на одной, мать с братом на другой. С кем поехала Ольга, я не видела. Автобус к тому времени тронулся, да я и не следила за ней. Но она точно с родственниками отправилась. Я это хорошо запомнила, потому что одна из наших девочек, Лиля Соболева, что-то долго копалась в раздевалке и мы ее ждали. Почти все уже внутри сидели, а я предпочла подождать на улице, воздухом дышала. Ольга с братом стояли рядом, у своей машины. Мы еще поболтали немного, пока Лиля не прибежала, а потом поехали. — Стоп! — насторожился Гуров. — О чем говорили и кто, собственно, поддерживал беседу? — Оля все больше молчала или отделывалась односложными фразами. Так что в основном говорил ее брат. Роман поздравлял нас с удачным выступлением, восторгался, говорил, что все очень здорово, что у меня явный талант к танцам. И спросил, не собираюсь ли я заниматься ими профессионально. Господи! — всплеснула руками девушка. — Неужели Ольга разозлилась на это?! — Думаете, невинный комплимент, сделанный другой солистке, мог вызвать такую волну ненависти и агрессии? — Ну да! А что еще остается?! Ольга тогда так странно на нас посмотрела, но в тот момент я даже значения не придала. И вообще, мне показалось, что она думает о чем-то своем, а наш разговор даже не слушает. — Значит, это все? Беседа закончилась и вы сели в автобус? — Не совсем. Честно говоря, мне понравилось внимание симпатичного молодого человека. И его комплименты. Вероятно, я немного кокетничала. Только не подумайте, ничего такого! Я просто улыбнулась и сказала, что скоро будет готов один интересный номер. И к нему шьют замечательные костюмы. Что номер еще сыроват и на этом концерте его показывать было рано. Но скоро, буквально через пару месяцев, будет еще один большой концерт, и я его приглашаю взглянуть на выступление. — И что молодой человек? — Поблагодарил, улыбнулся и посмотрел очень проникновенно. Вероятно, тоже охотно включился в предложенную мною игру, то есть немного пофлиртовал. Но на этом разговор прервался, прибежала Лиля, и мы сели в автобус, а они, вероятно, в машину. — А как реагировала Ольга на ваш флирт? — Никак, — пожала плечами Марина, — она молчала и смотрела все время в другую сторону. Да и флиртом это вряд ли можно назвать. По крайней мере молодой человек больше не проявлял интереса. И даже не сделал попытки заговорить, когда мы на место приехали. Я, разумеется, тоже не стала приставать к нему и свое общение навязывать. — И больше ничего не происходило? — Нет. Дальше все суетились, смывали грим, костюмы сдавали, бегали кто куда. Я с Ольгой не контактировала, вплоть до ее неожиданного нападения. Теперь вы знаете всю историю, с подробностями. То есть мою версию. Уверена, что Ольга может сказать больше, наверное, сумеет пояснить свои мотивы. Но вряд ли захочет, если честно. — Спасибо вам за беседу, Марина, и за помощь, — сказал Гуров, подписывая повестку, — и простите, что отняли ваше время и нарушили планы. В коридоре вас ожидает оперативник, тот самый, что привез сюда. Сошлитесь на меня, и он доставит вас куда пожелаете. Да, кстати, о нашем разговоре пока никому не сообщайте. — Я все происшедшее даже от родителей скрыла. Кому мне рассказывать? — Это стандартная процедура, я должен предупредить о том, что наша беседа конфиденциальна. Также это касается информации о похищении Ольги Копыловой. В интересах жизни девушки и следствия этот факт не разглашается. — Конечно, я понимаю, — согласно кивнула Марина, — хотя не удивлюсь, если выяснится, что Ольга сама как-то повлияла на события, приведшие к ее похищению. Но если она действительно в беде, желаю вам удачи. Чтобы получилось ее найти и спасти. — Спасибо, — почти в унисон ответили Гуров и Крячко. После того как Марина Крылова покинула кабинет, в помещении на несколько минут повисла тишина. Оба полковника мысленно взвешивали и анализировали прошедший разговор. — Не считаешь ли, что пора немного перекусить, — вывел Гурова из задумчивости голос приятеля, — ну и обсудить все услышанное. — Пожалуй, я не против, — кивнул тот, — так будет легче систематизировать информацию и сделать выводы. — Еще кофейку? Или сходим куда-нибудь плотно поесть? — Лучше только кофе. В шкафу где-то печенье было и шоколадка, давай просто перекусим, на полноценный обед времени нет. Хочу сегодня еще с бумагами, что Копылов прислал, поработать. — Отлично! — хихикнул неунывающий Стас. — Сладкое, говорят, стимулирует работу мозга. — Это бесспорный факт, — усмехнулся Лев. — Ну и что ты думаешь? — через некоторое время спросил Стас, прихлебывая горячий напиток. — Полагаю, что Марина Крылова говорит правду. Вероятно, она не имеет никакого отношения к похищению дочери Копыловых. И этот след никуда не ведет, то есть является очередным тупиком. Но я не считаю, что время потрачено зря. Полагаю, разговор с танцовщицей проливает немного света на образ самой Ольги. Только нам это сейчас как поможет в поисках похитителей?