— Это наш старожил. Израиль Иосифович. Мы зовем его дядя Изя, ему так нравится. Уже успели познакомиться? — Только мечтаю. Он бывает в общей гостиной? — Каждый вечер после ужина. Там собираются почти все пациенты. — Покажете, где это? — После окончания процедур, — пообещала Наталья. — Расскажите мне о докторе Радукевиче, — попросил Крячко. — Он хороший специалист? — Лучший в своей области. Плохих у нас вообще не держат. — Слышал, ваша клиника специализируется на раковых больных. Неужели и они бывают в гостиной? Наверное, зрелище не из приятных. — Для тех, кто получает паллиативное лечение, ограничений на места общего пользования не существует, — ответила Наталья. — И ничего страшного в их виде нет. Вас ведь не испугал вид дяди Изи? А у него четвертая стадия. — Да ладно! Выглядел он здоровяком, — искренне удивился Стас. — А между тем его печень практически разложилась. Просто в клинике хорошие лекарства. — Его тоже лечит доктор Радукевич? — Нет, доктор Радукевич имеет другую специализацию. Дядю Изю лечит Светлана Тимофеевна. Она главная по паллиативщикам. — А Виталий Семенович? Он кого лечит? — Вы знакомы с Рымчуком? — Нет, просто слышал, как мой родственник о нем отзывался. Говорил, что это не доктор, а просто волшебник. Надеюсь, что меня будет лечить именно он. — Не думаю. Виталий Семенович работает с ограниченным кругом пациентов, — начала Наталья, но тут же осеклась и быстро перевела тему разговора: — Можете разгибать руку. Выбрасывайте тампон, застегивайте рукав. Вот эти баночки вам нужно будет заполнить к утру. Знаете, для чего они предназначены? — Вот так всегда, только начнешь заигрывать с девушкой, как она тут же напоминает тебе, что ты должен выдать ей самое интимное содержимое своего организма, — притворно вздохнул Крячко. Ему было интересно, о чем побоялась рассказать ему Наталья, но настаивать было неумно, он решил потерпеть и вернуться к этому разговору позже. Процедура забора анализов завершилась. Впереди ждала экскурсия по «Лечебному центру». Глава 6 Станислав сидел на постели в своей палате. Лунный свет заливал комнату, клиника погрузилась в тишину. После экскурсии, устроенной медсестрой Натальей, он был приглашен на ужин в общую столовую. Все ходячие больные питались не в палатах, а в уютной столовой. Двадцать столиков, на четыре персоны каждый. Секция раздачи пищи, как в любой общественной столовой, только касса отсутствовала. Пациенты заполняли подносы приглянувшимися блюдами и выбирали место, кому какое больше по душе. У дверей дежурил санитар, наблюдающий за порядком. Обстановка вполне миролюбивая. И пища почти домашняя. Не избалованный разносолами, Крячко остался доволен ассортиментом. Компанию для приема пищи он тоже выбрал подходящую. Два парня лет по тридцать, оба на реабилитационном этапе. Один после автомобильной аварии, с гипсом на правой ноге, второй после лечения какого-то сложного кожного заболевания. И мужчина лет под сорок. Он, как и Крячко, проходил обследование, желая точно знать, пожирает ли язва его желудок. Никто не высказался против, когда Стас занял свободное место за столиком. Во время ужина парни охотно делились впечатлениями о клинике. Оба были довольны: клиника — супер, врачи — профессионалы, персонал доброжелательный. Немного напрягал запрет на мобильные телефоны, но к этому, как выразился один из парней, быстро привыкаешь. Крячко исподволь расспрашивал про персонал. Парни наперебой рассказывали местные байки, довольные наличием свободных ушей, еще не утомленных местными новостями. В итоге он узнал, кто из ночных дежурных относится к своим обязанностям крайне серьезно, а кто работает спустя рукава. Выяснил, где располагаются сотрудники, работающие в ночное время, когда они обязаны производить обход, а когда имеют полное право сидеть у телевизора в комнате дежурного. После ужина все четверо перешли в общую гостиную. Фильмов там не показывали, зато были шахматные доски, лото, домино, куча журналов и неимоверное количество людей, желающих поболтать. В этом желании Крячко не отказал ни одному. К нему подходили и мужчины, и женщины. Разного возраста, от восемнадцатилетних пацанов до семидесятилетней старушки. Старушка желала узнать, не удалось ли Крячко припрятать мобильник. Впрочем, она была не единственной, кого волновал этот вопрос. Отсутствие связи пациенты переносили куда хуже, чем собственные боли. В итоге у Крячко сложилось определенное мнение о клинике. Самым загадочным местом, о котором судачили все, было северное крыло. Вход туда простым смертным был заказан. Поговаривали, что там держат самых богатых клиентов, чьи родственники не желают озадачивать себя присмотром за ними. Пациенты эти доживали свои последние дни, но, будучи буйными, не имели возможности общаться с другими больными. Только с персоналом, да и то избирательно. Парни, с которыми Стас делил ужин, в один голос утверждали, что в закрытом крыле держат душевнобольных. Такой вывод они сделали потому, что в этом крыле работали самые крупные санитары. Они появляются в дверях закрытого крыла ровно в полдень. Работают бригадами по три человека, и в этот час происходит смена бригад. О проникновении постороннего в здание ни парни, ни сорокалетний язвенник, ни старушка, страдающая от отсутствия сотовой связи, не слышали. Более того, каждый из них утверждал, что, кто бы ни рассказал Крячко о том, что в клинику якобы можно попасть нелегально, человек этот хотел просто посмеяться. Клиника строго охраняется, и такого смельчака вычислили бы уже на подступах к воротам. Полезь он через забор, у него все равно ничего бы не вышло. Охранники этого не допустили бы. Конечно, они здесь не за тем, чтобы защищать это место от проникновения. Скорее, наоборот, они следят, как бы кто из пациентов не вздумал сбежать. Не насовсем, нет, на время. Навестить родственников и вернуться. Не у всякого родня отзывчивая. К некоторым пациентам родственники не приезжают неделями. А тем кажется, что это главврач козни строит и запрещает их посещать, вот они и пытаются сбежать. Правда, дальше забора еще никому не удалось убежать. Дядя Изя в этот вечер в гостиную не пришел. Крячко прождал до последнего, но так и не дождался. На всякий случай он выяснил, где находится его палата. Оказалось, она расположена прямо напротив входа в закрытое крыло. Это еще больше подстегнуло интерес Стаса к чудаковатому старику. Он решил, что беседа с ним будет главной задачей следующего дня. В палату Крячко вернулся ближе к десяти. После этого часа гостиная закрывалась, и всем пациентам было предписано возвращение в палаты и отход ко сну. С десяти до одиннадцати вечера врачи проводили обход. Проверяли самочувствие пациентов, интересовались изменениями в ходе болезни, иногда измеряли температуру. После одиннадцати жизнь в клинике замирала. Пропустив все полученные сведения через сито сомнений, Станислав отсеял все, что казалось ему неправдоподобным и больше смахивающим на выдумки скучающих больных, и оставшуюся информацию привел к системе, как это делал Гуров. Относительно закрытого крыла он поверил сразу. Была в клинике какая-то загадка, точно была. И хранили эту тайну в северном крыле, а вот в то, что заперты там обреченные на смерть старики и старухи, Стас не поверил ни на секунду. Догадывался он и о том, что с тайной северного крыла связан доктор Рымчук. Не просто так Наталья не решилась развивать тему дальше. Она сказала, что Виталий Семенович работает с ограниченной группой пациентов, но уточнить, чем именно те больны, не захотела. И на последующие вопросы Стаса так и не ответила. Заявление о неприступности стен и корпусов, как в дневное, так и в ночное время, высказанное дружным хором, Крячко был склонен ставить под сомнение, но на заметку взял. Для того чтобы сделать вывод, нужно было самому пережить в клинике хотя бы одну ночь. Присмотреться, принюхаться, разобраться. Подумав, он решил, что смена бригад, дежуривших в северном крыле, не может происходить один раз в сутки. Если бригада меняется в полдень, то же самое должно происходить и в полночь. По крайней мере, предположить такое было логично. Эту мысль он решил проверить в первую очередь. Именно поэтому в столь неурочный час Крячко сидел на постели, полностью одетый и готовый к ночной вылазке. Он слышал, как открылась и закрылась дверь манипуляционной, расположенной на его этаже. Слышал, как приблизились и отдалились шаги медсестры, покинувшей крыло последней. Дождался и стука стеклянной двери о косяк. Этот стук был последним звуком, потревожившим покой второго этажа. Крячко выждал еще десять минут для верности и только после этого поднялся. Осторожно выглянув из-за двери, он осмотрел коридор. Тот был пуст. Все двери плотно закрыты. Освещал коридор тусклый свет аварийного фонаря. Крячко, крадучись, добрался до лестницы и начал подниматься наверх. Палата дяди Изи была на четвертом. Там же был вход в северное крыло. Так как дверь всегда держали на замке, возле нее не было охраны, поэтому он не боялся быть застигнутым врасплох. Главной задачей было не попасться никому на глаза по дороге. Первый пролет он преодолел без происшествий. Двери третьего этажа держали нараспашку. В коридоре тоже было пусто. Крячко лишь на минуту заглянул туда и тут же двинулся дальше. Когда он занес ногу над последней ступенькой, со стороны коридора четвертого этажа донеслись голоса. Судя по звуку, шли двое. И они приближались к лестнице. Не раздумывая, Стас метнулся назад. Проскочив в двери третьего этажа, огляделся. Здесь было не так много помещений, как в его крыле, но все же достаточно. «Что делать? Открывать все двери подряд, в надежде, что за одной из них будет пусто? Нельзя, шум подниму, точно засыплюсь. Затаиться за входной дверью, может, пройдут мимо? А что, если они направляются именно на этот этаж?» Мысли летели, обгоняя одна другую, взгляд шарил по сторонам. Шаги и голоса приближались. Он двигался по коридору настолько быстро, насколько это вообще было возможно в его положении. Взгляд выхватил табличку с надписью: «Техническая комната». «Только бы дверь оказалась незапертой», — поворачивая ручку, взмолился Крячко. Дверь подалась вперед, он проскользнул в темноту, оставляя небольшую щель для наблюдения. В коридор вошли двое. Рыжеватый крепыш и брюнет, ростом чуть повыше. Они уверенно двигались по коридору, болтая ни о чем. Крячко понял, что парни из медперсонала. Медбратья или санитары. Тот, что повыше, остановился в паре шагов от убежища Крячко и принялся рассказывать историю, произошедшую с его шурином накануне Нового года. Рыжеватый слушал с удовольствием, вставляя реплики и похохатывая над незадачливым шурином брюнета. Стас старался не двигаться, чтобы ненароком не зацепить что-то из уборочного инвентаря. Время шло, а парни и не думали расходиться. После шурина перешли к обсуждению новой девушки рыжеватого крепыша, затем прошлись в целом по современным девушкам и их привычкам. Зацепили тему внешности, кому какие девушки больше нравятся, а на каких и смотреть не стоит. Крячко начинал злиться. Выйти из укрытия, пока санитары в коридоре, он не мог. «Идиотская ситуация, — мысленно ругался он. — Ни вернуться в палату, ни продолжить путь до северного крыла. Теперь до начала пересменки точно не успеть. Придется ждать следующей ночи. Как же некстати вы, ребята, решили посплетничать!» — Натуся сегодня не в духе. Не знаешь, что это с ней? — спросил рыжеватый крепыш. — От Рымчука досталось? Крячко насторожился. Речь пошла о сотрудниках клиники, а этот вопрос его интересовал больше всего. — Не заметил, — ответил брюнет. — По-моему, как всегда. — Да ладно, я ей кучу комплиментов отвесил, а она и ухом не повела, — настаивал рыжеватый. — Обычно она более разговорчивая. — Говорят, ей нового чудика навязали, — пожал плечами брюнет. — Может, он ее достал? — Вряд ли. Она к этим придуркам со всей любовью. Пациенты ее не напрягают, — снова возразил рыжеватый. — Думаю, ее снова прокатили с переводом. — Не понимаю, зачем ей рваться в блок «С»? Ведь ясно же, стоит туда попасть, и у тебя всего два пути: либо до конца с Рымчуком, либо на увольнение. Зарплаты у них, как я слышал, не особо от наших отличаются, а ответственности больше. Говорят, Рымчук лично каждого раз в неделю тестирует и отсеивает тех, кто за месяц ни разу не отличился. Лично я в этот блок и за миллион не пойду. — А ты хоть раз там был? Я имею в виду, внутри? — спросил рыжеватый. — Смеешься? Нас туда на пушечный выстрел не подпустят, — фыркнул брюнет. — И ведь было бы кого оберегать. Можно подумать, президента лечат. — Может, и президента, — многозначительно проговорил рыжеватый. — А может, и кого посерьезнее. Знаешь, что я думаю о блоке «С»? Иностранцев там держат. Дипломатов всяких, которые с катушек съехали. — Ну, ты, Славик, даешь! Сплетен бабских наслушался? Скажи еще, резидентов американских! — Брюнет негромко рассмеялся. — Придурки там одни лежат, вот что правда. Просто придурки эти — родственнички толстосумов столичных, вот к ним и приставили особую команду. А на самом деле никто их там не лечит. Может, наоборот, помогают ускорить процесс перехода из этого мира в загробный. — Ничего-то ты, Вадик, не понимаешь, — обиделся Славик. — Зачем тогда в этот блок каждый месяц целую кучу препаратов заказывают? Мне однажды довелось машину разгружать, так там каждый второй ящик был промаркирован литерой «С». Похоже это на то, что там стариков держат да еще помирать им помогают? Знаешь, что я думаю? Опыты там Рымчук проводит. — Славик, ты бредишь или обкурился? С чего такие идеи? — Вадик не собирался поддакивать приятелю. — Сам ты обкурился. Земля слухами полнится. У меня парень знакомый раньше в одной клинике с Рымчуком работал, и вот там он занимался разработками всякими. Научный работник, только практикующий. Уж не знаю, в какой области, только Рымчук этот не из простых докторов, точно тебе говорю. — Да и черт с ним! И с Натахой твоей, — внезапно разозлился Вадик. — И чего ты к ней прилип? Мало в клинике медсестричек симпатичных и сговорчивых? Все равно она тебя не замечает. Ей кого помаститее подавай. Она в доктора метит, образование получает. А ты кто? Санитар с неоконченным техническим? Ты для нее всегда будешь человеком низшего сорта. — Ты просто завидуешь, — огрызнулся Славик. — Твоя Галка сама недалеко ушла. Так и будет всю жизнь утки из-под стариков тягать. И ты вместе с ней. А насчет засекреченного блока я прав и докажу тебе это, понял? Последнюю фразу он произнес уже вдогонку. Брюнет быстрым шагом уходил куда-то в глубь коридора. Хлопнула дверь, Славик остался один. — Ну и иди, — произнес он в пустоту и скрылся за соседней дверью. Крячко открыл дверь, проскользнул на лестницу и вернулся в палату. Идти к северному крылу было бессмысленно, стрелки часов давно перевалили за полночь. Оказавшись в палате, он повалился на кровать и, уставившись в потолок, задумался. Выходит, в северное крыло нет доступа даже у персонала. С чего бы это? Если там лежат обычные пациенты, к чему такая секретность? Насчет дипломатов и американских резидентов парни, разумеется, погорячились, а вот идея с запрещенными методами лечения вполне в духе амбициозных столичных врачей, жаждущих славы и больших денег. Только как увязать полученные сведения с появлением в клинике рядового «нарика» Никиты Туляка? И тем более непонятно, каким образом ко всему этому увязать пропажу молодой девушки и ее друга? Ближе всех к тайне может оказаться медсестра Наталья, подопечным которой он, Стас Крячко, назначен. Нужно попытаться разговорить ее. Один раз проболталась, может проболтаться снова. В любом случае попробовать стоит. И еще этот старик, дядя Изя. Он может быть в курсе, кого отправляют в блок «С», ведь его палата как раз напротив, а старики зачастую страдают бессонницей. Главное, чтобы он не оказался чересчур праведным. Нужно выяснить, чем можно заслужить его доверие, и попытаться выведать то, что он знает про обитателей северного крыла. Этим придется заняться утром, а пока остается только спать. Стас закрыл глаза и тут же уснул. Утром его разбудил бодрый голос медсестры Натальи. Войдя в палату, она раздвинула жалюзи на окнах, впуская в комнату ранние солнечные лучи, и звонко произнесла: — Доброе утро, Станислав! Поднимайтесь, вас ждет насыщенный день! — Почему так рано? Дайте поспать, — ворчливо пробурчал Крячко, зарываясь в подушки. — Еще и шести нет. — Уже семь тридцать, — сообщила медсестра. — Через полчаса завтрак, а потом встречи с докторами. На сегодняшний день у вас назначено четыре беседы. — О, ужас, неужели я обречен? — Стас окончательно проснулся. Он приподнялся на подушках, потянулся и сладко зевнул. Наталья улыбнулась и повторила: — Первая встреча в девять ноль-ноль. Не опаздывайте. Она собралась уходить, но он остановил ее: — Постойте, Наталья, скажите мне, кому из костоломов принадлежит моя душа сегодня? — Даю вам ровно тридцать минут. В восемь вы должны быть в столовой. Что предпочитаете на завтрак? — сдерживая смех, спросила Наталья. — Осетрину на пару, печеные яблоки и малиновый джем, — направляясь в ванную комнату, ответил Крячко. — Это возможно? — Все, кроме осетрины. Из напитков только тонизирующий чай.