Вроде бы такая крохотная перемена, но такое большое значение. В школе Марта осталась совсем одна, а за ее пределами была бабушка и еще дальше Август. Юная девушка почувствовала себя такой одинокой и беззащитной. Почти каждому человеку знакомо это чувство. Когда кажется, словно весь мир уходит у тебя из-под ног, а ты стараешься удержаться на крохотном клочке и протягиваешь руки к людям, в которых видел тех, с кем всю жизнь будешь идти одной дорогой. Но они молча смотрят на тебя и уходят, и ты чувствуешь, как под ногами начинает дрожать последняя опора. Осенний город, лишенный красок, стал для Марты еще более бесцветным, каким-то прозрачным. Весь день она ждала ответа от Снежаны, но, не дождавшись, написала снова: «Привет. Может поговорим?». Надпись под именем поменялась на слово «в сети», а затем почти сразу превратилась в «был(а) в 21:15». – Может быть, занята, – успокоила себя Марта, продолжая каждые пять минут проверять телефон. Снежана несколько раз была в сети, но отвечать не собиралась. И этого уже никак нельзя было оправдать занятостью или тем, что она не видела сообщение, потому что прежде она всегда отвечала почти моментально. Закончив домашние дела, Марта легла на кровать и укрылась одеялом с головой. Еще несколько минут посмотрела на окно их чата, а затем заблокировала телефон и спрятала под подушку. 26 Первое, что ощутила Марта, оказавшись в доме снов, это холод. Температура определенно опустилась ниже ноля. Изо рта струились клубы пара, готовые вот-вот превратиться в острые льдинки и осыпаться на пол. Девушка ощутила, как кожа покрывается мурашками. – Вот ты где, – из-за угла появился Август, держа в руках зимнюю горнолыжную куртку. – Давай надевай скорее. На нем же была непонятная лохматая шуба чуть ли не до самого пола. – Что здесь случилось? – Ты меня спрашиваешь? – Марта еще никогда не видела его таким удивленным. – Это ты мне должна рассказать, что вообще происходит. Я прихожу, а тут морозилка, как в мясной лавке. Так, – Август порылся в карманах и достал оттуда вязаную серую шапку. – И это надень. – Не хочу, – девушка отодвинула от себя руку с шапкой. – Замерзнуть предпочитаешь? Я не знаю, что происходит с людьми, которые замерзают во сне. Проснешься, например, не помня ничего вплоть до первого класса, и пойдешь собирать кубики. – Ладно, – она взяла шапку и напялила на голову, надеясь, что это его заткнет. – Пойдем, – не дожидаясь ответа, Август исчез с горизонта, оставив Марту стоять в коридоре. Она взглянула на входную дверь и, увидев обледенелую ручку, поняла, что можно даже не пытаться сегодня ее открыть. Когда она пришла к гостиную, Август сидел возле камина и безуспешно пытался его развести. – Поленья, как глыбы льда, я уже молчу про газету, которая рассыпается в руках. Может быть, ты уже скажешь, что произошло? – Я поругалась со Снежаной. – И что? Это повод тут все заморозить? – Нет, я совсем с ней поругалась, – едва Марта произнесла это, как неизвестно откуда подул холодный воздух. – Ооо, – протянул Август, глядя вверх. – Что? – Марта подняла взгляд вслед за ним. В воздухе кружились крошечные, но все-таки снежинки. Они медленно-медленно падали вниз, оседая тонким белым слоем на предметах. – Еще немного и здесь метель начнется. Расскажи мне все по порядку. Я бы предложил тебе чай или хотя бы кипяток, но не выходит. Укутавшись в куртку, Марта принялась пересказывать Августу события прошедших дней, но на этом она не остановилась и устроили целый экскурс в историю их дружбы, начиная с тех далеких времен, когда они встретились на подготовительных занятиях в школе. Марта вспомнила, что их объединило и грустная улыбка с привкусом горячих слез, что скатывались из глаз, появилась на лице. Марта не помнила сколько ей было лет, но события всплыли так отчетливо, словно случились только вчера. Она сидела за маленьким столиком и рисовала домик, собачку и дяденьку с длинными руками и ногами в смешной шляпе. Это был дедушка Боря, а рядом с ним сидел беспородный пес по кличке Рыж, которого Марта очень любила, а он терпеливо переносил ее бесконечные объятия. Девочка нарисовала дерево, и теперь нужно было добавить ему листву. Она потянулась за зеленым карандашом в коробку, но тут с другой стороны стола еще одна ручка схватила тот же самый карандаш. – Ой, – сказала девочка. – тебе надо? – Да, – кивнула Марта. – Мне тоже, – девочка озадаченно смотрела на один карандаш и два рисунка. – На, я нарисую желтым. – Давай по очереди? – Давай, – они обе рассмеялись. Как-то само собой, Снежана подсела к Марте, и они начали обсуждать рисунки. И вопрос дружбы стал делом времени. Марта закончила свой рассказ и попыталась утереть слезы, но вместо них собрала с щек замерзшие льдинки. – Да уж, – вздохнул Август. – Иногда не понятно, как и почему мы начинаем дружить с определенными людьми. Мы можем быть такими разными, и все равно нас тянет друг к другу. Нам хочется делиться с этим человеком самым сокровенным, вместе что-то придумывать, вместе радоваться и грустить. У меня в жизни было не так много друзей… – У тебя? Не может быть, – воскликнула Марта. – Представь себе. Но, честно говоря, настоящих друзей и не может быть много. Как бы нам ни хотелось, но большинство останется в качестве знакомых и не более, а вот друзей. Настоящих друзей всегда мало. Потому что это особенные люди. Как… Вот ты какое мороженое любишь? – К… клубничное, – не ожидая такой вопрос, ответила Марта. – Вот. А что насчет шоколадного или ванильного? – Они слишком сладкие. Август хитро улыбнулся. – Может быть, ореховое или банановое? – Нет, фу, – девушка поморщилась, вспомнив их вкус. – Видишь? Так и с друзьями. Людей много, как вкусов мороженого, но только один или два будут тебе по-настоящему нравится. Так вот. У меня было не так много друзей. Если задуматься, то, наверное, всего двое. Один в школе. Его звали Артем. А второй по имени Олег жил в соседнем дворе. С Олегом мы подружились со временем, когда родители возили нас в коляске. Время шло и вместо колясок мы уже путешествовали на четвереньках, затем начали ходить и бегать. У нас был миллион разных игр, начиная с банальных салок и заканчивая тем, что мы представляли себя рыцарями крестоносцами. Как и любые другие люди, мы иногда ссорились. Самым глупым в ссорах были даже не драки, а то что мы плевались друг в друга. Оглядываясь назад, понимаю, как это… странно, но, в конце концов, мы были детьми. Вместе с тем, в классе я дружил с Артемом. Наше общение не выходило далеко за пределы школы. Едва звенел звонок, как каждый думал о своем и сломя голову бежал домой. Нас объединяло отношение к одноклассникам и учителям. Почему-то мы видели одно и тоже, даже слова в голову приходили одинаковые. Годы шли, времена менялись, и менялась наша дружба. – Почему? – нахмурившись так, что даже приподнялся кончик носа, спросила Марта. – Потому что меняются сами люди. Их взгляды, интересы, даже характер обретает новые черты. Что-то в нем усугубляется, а что-то наоборот сглаживается. Но, понимаешь, Марта, перемены не всегда бывают такими, как нам бы того хотелось. Иногда из-за них люди становятся чужими друг другу. И в какой-то момент ты смотришь на человека и понимаешь, что вас связывает прошлое, но никак не настоящее. – Мне так не нравится. – А мне, думаешь, нравится? Но ни ты ни я не являемся центром мира. Он живет по своим законам и правилам, тем более, когда речь идет о желаниях других людей. Мы должны уметь принимать это с благодарностью, – Август задумался, а затем выдохнул густое облако пара, в котором Марте показалось, что они видит очертания двух детей, словно короткое мгновение из воспоминаний. – Олег все реже выходил гулять. Говорил, что занят. А даже если и выходил, то был каким-то отстраненным, но я и сам чувствовал, что былого интереса и понимания между нами уже нет. Мне кажется, что я писал и звонил ему чисто на автомате. Понимаешь? Привычка, от которой больно отказываться, потому что мол, как это вообще так? А вот так. Есть вещи, которые уходят, и нельзя им мешать. Я заглядывал внутрь себя и понимал, что лучше посижу дома или задержусь после школы, чтобы побродить с Артемом, нежели чем встречусь с Олегом. И, когда я принял эту мысль и перестал пытаться угнаться за уезжающим поездом, мне стало легче, правда, с Олегом мы перестали общаться совсем. Иногда виделись, здоровались, но на этом все. Конечно, ты сейчас, наверняка, захочешь сопротивляться и будешь рассказывать, что вы со Снежаной не такие. Нет, Марта. Мы все люди, и у нас у всех есть подобные истории. Возможно, у вас все наладится, но даже если и нет, то в этом нет никакой трагедии. Все живы, здоровы, просто ваши пути разошлись. Вот, скажи, ты любишь Снежану? – Да. Я хочу с ней общаться, как прежде. Нет, не как прежде, как в средней школе. – Так скажи ей об этом. Позвони или напиши, если она не захочет слушать. Скажи то, что ты думаешь. Не умоляй, не шантажируй, а выскажи свою позицию. И если после этого ничего не наладится, то отпусти ее. Ты ведь сказала, что любишь ее, а значит желаешь добра, так? – Да, – кивнула Марта, кутаясь все глубже в куртку. – Тогда ты не можешь заставлять ее дружить против воли. Отпусти. Может быть, однажды вы и будете общаться, как прежде. Кто знает… А теперь не пора ли нам немного прибавить температуру в доме? Марта ничего не ответила, но температура начала повышаться. Исчезли снежинки и пар изо рта. Воздух перестал обжигать легкие, и, кажется, им обоим скоро должно было стать жарко в их теплых нарядах. – Вижу, ты поняла. Отпусти то, что не можешь удержать, и прими с благодарностью время, что у вас было. Знаю, вижу по твоим глазам, что тебе обидно, и ты не хочешь, но так надо. Со временем станет проще. Попробуем разжечь огонь? – Угу, – пробурчала Марта в ворот куртки. Август проверил поленья в камине, взял бумагу и без каких-либо проблем смял ее, что вызвало довольную улыбку, и, кажется, Марта даже услышала нечто похожее на хихиканье. Пламя ярко вспыхнуло, охватывая каждое из поленьев, и комнату залило теплым светом. – А что случилось с Артемом? – Что? – не расслышал Август. – Ты сказал, что у тебя было два друга. – Ах, да. С Артемом ничего не случилось. Мы общаемся до сих пор. Конечно, не так, как было в школе, но, тем не менее, списываемся, обсуждаем то одно то другое и всегда готовы прийти на помощь друг другу. Я не считал, но число случаев, когда я приходил ему на выручки и наоборот, перевалило за двадцать. – То есть вы не видитесь каждый день? – Нет, не видимся. От силы раз или два в месяц. – Но разве это дружба? – Конечно! – воскликнул Август. – Дружба не определяется количеством времени, которое вы проводите вместе. Это, скорее, особый образ мыслей в совокупности с доверием. Языки пламени весело танцевали на домике из поленьев, отбрасывая смешные тени на окружающие предметы. Медленно, но верно мир возвращался в привычное русло. Даже негативные моменты способны принести пользу, ведь, оттаяв ото льда, растения, властвующие над домом, не могли найти в себе силы, чтобы вернуться на привычные места. Марта и Август не видели этого, но стебли растений темнели и скрючивались, отпуская стены, потолок и пол. И только самые настырные из них продолжали удерживать позиции. – Любовь, – задумчиво произнес Август и, откинувшись в кресле, уставился в потолок так, словно там была не потрескавшаяся побелка, а бездонный черный океан с мириадами звезд. – Раз уж мы в каком-то смысле заговорили об этом, скажи, а что такое любовь? По-твоему. Я имею ввиду в первую очередь любовь между мужчиной и женщиной.