Знаешь, что я чувствовал в тот момент, когда дочитал письмо? Словно из меня вырвали огромный кусок и на его месте осталась всепоглощающая пустота. Но мне нужно было с этим справиться, и я знал, что справлюсь. Пожалуй, на сегодня закончим. Я чувствую себя совершенно разбитым. Хотя, чего я ждал? До свидания, Твой Август 25 Каждый день вспоминая слова Августа, Марта пыталась решиться, наконец, собрать волосы в хвост и так пойти в школу, но вечный боязливый зуд внутри ее постоянно останавливал, и она снова распускала их. Тогда она решила делать небольшие шажки к своей цели: потихоньку перестала начесывать волосы так, чтоб они закрывали лицо, потом в течение дня то и дело откидывала их назад. Видя, что никто над ней не смеется, Марта вначале радовалась, а потом начинала себя корить за то, что вообще об этом думает. Но отказаться от былых привычек за один момент все же невозможно. И вот так шаг за шагом Марта проснулась с полным осознанием того, что готова рискнуть. Она встала перед зеркалом, сделала глубокий вдох и собрала волосы в длинный хвост. Больше ничто не прикрывало ее щеки и скулы, если, конечно, не считать две тонкие пряди у висков. Да, скулы действительно казались острыми, но она больше не видела в них никакой угрозы, а даже наоборот они начали ей нравится. К тому же Марта старалась есть в положенных объемах и смогла немного прибавить в весе, а это был повод для того, чтобы не останавливаться на достигнутом. Выйдя на улицу с новой прической, девушка чувствовала себя чуть ли не голой и шла по улице, оглядываясь на прохожих: не показывают ли она на нее пальцем. – Марта, хватит, – сказала она себе, когда в очередной раз оглянулась. – Плевать, что они думают. Тебе нравится и хорошо. В школе перемену в ней заметила только Снежана или вернее показала, что заметила только она. – Привет. Ничего себе. Ты прекрасно выглядишь, – сказала Снежана. – Спасибо, – засмущалась Марта и привычным движением попыталась закрыть лицо, но все волосы прятались в резинке на затылке. – Я сегодня не смогу пойти гулять. – Почему? – нахмурилась Марта. – Понимаешь, я договорилась со Светой и Ирой. Там им надо помочь кое с чем. Ты не обидишься? – Снежана говорила, а сама периодически отводила взгляд в сторону. – Нет, не обижусь, – хотя на самом деле это было не так. Дело в том, что за последнее время Снежана уже не в первый раз отменяла прогулки по подобным причинам. Марта знала, что не имеет права настаивать с собой общаться, но ей все равно было обидно. Расстояние между подругами продолжало увеличиваться, и ни одна не пыталась что-либо сделать. После школы Марта побрела одна через парк и потом пошла в торговый центр. Без Снежаны это было совсем не то. Заходить самой в магазины не хотелось, да и мороженое, как будто, стало совсем другого вкуса. Когда Марта шла по коридору в сторону выхода, она издалека увидела Свету, Иру и Снежану. Они шли и весело смеялись. Чтобы никто не заметил Марту, она заскочила в первый попавшийся магазин и стала ждать, когда девочки пройдут. – Добрый день, могу вам чем-нибудь помочь? – спросил улыбчивый продавец. – А нет, наверное. – У нас сейчас действует акция: при покупке двух вещей третью вы получаете в подарок. – Спасибо, я учту, – ответила Марта, а сама подумала: «Отвяжись уже от меня». – Еще у нас поступили шарфы на новый сезон. Их вы можете…, – пока он говорил, Марта не спускала глаз с коридора, где в этот самый момент прошли девочки. – Спасибо, мне не нужно. Я в другой раз зайду. До свидания, – Марта поспешила прочь из магазина. – До свидания, – уже вслед сказал продавец все с той же нестираемой улыбкой на лице. Больше нигде не задерживаясь, Марта ушла из торгового центра и пошла прямиком домой чеканным шагом, как будто забивая гвозди. – Вот, что значит «Кое с чем помочь», – обида разгорелась с новой силой и под совершенно другим углом. Конечно, Марта итак понимала, что дело вовсе было не в помощи или каких-то неожиданных происшествиях, но ей все равно хотелось в это верить, а когда ты собственными глазами видишь то, о чем догадывался, то от веры не остается и следа. Снежане было гораздо интереснее с другими девчонками – такими же, как и она. За это Марта винила не только подругу, но и себя. Марта понимала, что она не такая, как Света и Ира, и никогда не сможет быть такой. Возможно, она могла бы попытаться, но для чего? Чтобы соответствовать чьим-то интересам? Тут же в памяти снова всплыл Август со своими нравоучениями, и Марта представила, что он мог бы сказать на это и был бы абсолютно прав. Марта такая, какая есть. У нее свои интересы и темп жизни, и если Снежане это не нравится, то тут уж ничего не поделаешь. В своих рассуждениях Марта упорно упускала из виду ситуации, когда сама отталкивала подругу, когда та всячески старалась помочь. Не из злого умысла, нет. Просто в ней говорила обида и мешала трезво смотреть на вещи. – Привет, как вчера прошло? – на следующий день написала Марта в тетради и подвинула ее к Снежане. – Хорошо, у Светы были небольшие проблемы, но все уладилось. Марте очень хотелось написать, что она видела их в торговом центре, но она смогла удержаться. – Понятно. А завтра пойдем? – Посмотрим, – написала Снежана, которая прежде всегда могла расписать свою неделю заранее. – Вдруг, что произойдет. – Я тебя чем-то обидела? – поступившись гордостью решила узнать Марта. – Нет. Почему ты так решила? – Не знаю. Ты как будто не хочешь со мной общаться. – Мааааааар, ты чего? Неправда. Весь урок Снежана сидела молча, то и дело переписываясь с кем-то в телефоне. Когда она переглянулась со Светкой в другой части класса и захихикала, Марта, наконец, поняла. После школы они шли домой вместе и болтали о всякой ерунде, пока Марта не решилась все-таки поговорить с подругой. – Тебе больше нравится общаться с Ирой и Светой? – Нет, почему ты так решила? – Снежана как-то странно улыбнулась. – Ты с ними проводишь много времени. Мне нравилось, как мы общались, но ты стала другой. – Мар, если говорить честно, то дело то не во мне, а в тебе. – А что я сделала? – Марта остановилась. – Ты… Ладно. Может не будет об этом? – снова эта странная улыбка. – Нет, не ладно. Что ты хотела сказать? – С тобой очень трудно общаться особенно в последний год. Ты постоянно в себе, постоянно молчишь, а, когда я пыталась тебя взбодрить, ты вечно гавкаешь, как собака. – Как собака? Вот так ты обо мне думаешь, – Марта попыталась развернуться и уйти. – Я не это имел ввиду, – Снежана схватила ее за рукав. – Ты огрызаешься или игнорируешь, когда я предлагала тебе сменить прическу, одежду или не обращать внимание на дурацкие списки ребят. И получается, как будто только я постоянно что-то делаю, а ты пребываешь рядом. – Стало значительно лучше, – с сарказмом заметила Марта. – Ну, ты же понимаешь, что я хотела сказать! – Снежана заволновалась от чего ее движения стали более резкими. – Да, я поняла, что я собака и амеба, которая ползает за тобой. Спасибо. – Вот опять! Я тебе сказала правду, а ты отталкиваешь меня. Как мне должно нравиться с тобой общаться, если все вечно оборачивается вот так? – То есть только я во всем виновата? – Марта разозлилась, что было слышно по ее голосу. – Ты тоже меня обвинила! И, между прочим, да! Ты виновата! Ты редко спрашиваешь, как у меня дела. Тебе словно нужна не дружба, а чтобы был кто-то рядом, чтобы не быть совсем одной. – Вот так? Я хотя бы не вру. Я видела вас вчера в торговом центре. Снежана на несколько секунд потеряла дар речи, чем тут же воспользовалась Марта, развернулась и пошла домой другой дорогой. Пока она шла, ей очень хотелось сорвать резинку с головы, чтобы бесконечный поток волос закрыл ее от этого мира, но Марта смогла обуздать столь очевидное и бессмысленные желание. – Я сильнее, я сильнее, я сильнее, – повторяла она себе, проносясь между серых домов и таких же серых улиц. Снежана еще долго смотрела подруге вслед, стараясь переварить произошедший разговор. Юная кровь бурлила в венах, а инстинкт самосохранения и гордость знали свое дело, и вместо того, чтобы взвесить все за и против, Снежана пришла к простому выводу: «Да, это Марта во всем виновата. Она невозможный человек. Я старалась, как могла. Делала все от меня зависящее, но ей плевать, поэтому пошла бы она куда подальше». И с этим выводом Снежана отправилась домой. Самое ужасное состояло в том, что она почувствовала облегчение, словно избавилась от тяжкого груза, что тащила долгие годы, но на самом деле это было правдой лишь отчасти. Удобной правдой, которая опять же поможет не чувствовать свою ответственность. На следующий день Марта планировала демонстративно сесть за парту и не разговаривать с подругой, давая ей тем самым знать, что она обижена. Но стоило Марте зайти в класс, как она увидела совершенно пустой стол. Снежана еще ни разу не приходила позже Марта. – Может быть, что-то случилось? – подумала Марта и потянулась за мобильным. С другого конца класса послышался знакомый смех. Марта подняла взгляд и увидела, что ее подруга пересела к Свете и Ире. Их взгляды на мгновение встретились, но Снежана тут же отвернулась. Раздался звонок и в класс зашел учитель. Стоило ему грозно на всех взглянуть, как от шуточек и смеха не остались и следа. Марта понуро села за парту, достала учебник и тетрадь и попыталась сосредоточиться на уроке, но мысли уносили ее к Снежане. Сопротивление было сломлено через каких-то десять минут, и вот она уже набирала сообщение: «Ты на меня обиделась? Прости». От былой гордости не осталось и следа – ее место заменил страх потерять близкого человека. Марта услышала, как завибрировал телефон Снежана, лежащий на столе. Она разблокировала экран, прочла сообщение и снова заблокировала, оставив без какого-либо ответа и даже не повернувшись к Марте. – Конец? – спросила себя Марта, но не желала отвечать на поставленный вопрос. Она не могла понять почему так произошло. Эмоции зашкаливали, не позволяя разуму разобраться в сложившейся ситуации, и все, что оставалось это желание вернуться на несколько дней назад, чтобы избежать конфликта и сделать все правильно. Жаль, жизнь почти никогда не дает вторых шансов. Если в отношениях между людьми возникает раскол, и они ничего с этим не делают, то со временем он превращается в бездну, которую не преодолеть. Подруги дошли до того момента, когда Снежана больше не могла и не хотела общаться с Мартой. Она устала, ей надоело – и вот эти самые чувства никак нельзя исправить словом «Прости».