Вечером она пришли к папе на кухню, чтобы поговорить с ним, но он был не в духе, как и все последнее время. – Пап? – Да, – не отрываясь от телевизора отозвался отец. – Я хотела… – Что? – Хотела поговорить. – О чем? – он сделал звук тише и перевел свое внимание на дочь. – Прости меня за все. Я вас с мамой очень сильно люблю, – призналась Марта. Он ничего не ответил. То ли гордость, то ли непонимание заставили его молча смотреть на дочь, даже не шелохнувшись. Каждый день перед сном он говорил себе, что это все его вина, и что ему следует извиниться, но наступало утро, и непробиваемая стена возвращалась. – Я, – Марта сделала глубокий вдох, чтобы собраться с силами, – все равно хочу играть. Бабушка этого хотела. Я хочу, чтобы она мной гордилась. И ты тоже. Отец опустил взгляд и покачал головой. – Давай больше никогда не будет касаться этой темы? Хочешь играть? Играй. Только мне этого знать не нужно. Он больше не собирался препятствовать. Разве это не победа? Победа, но она не принесла облегчения, потому что он отмахнулся от дочери. Решил сделать вид, что «проблемы» и не было вовсе, а Марте хотелось получить от него хоть какую-то поддержку. – Я хочу, чтобы ты знал, бабушка, наверняка…, – попыталась было Марта подбодрить отца. – Закрыли тему, – он громко стукнул по столу. – Я же сказал, что не хочу об этом говорить, – Ладно, – согласилась девушка и ушла в свою комнату, оставив отца сражаться самого с собой. Вместе с ее взглядами изменилась и сама жизнь. Марта буквально не замечала, как дни принялись сменять друг друга. Девушка много репетировала, читала, занималась. Ей хотелось все больше и больше. Неприметные на первый взгляд вещи завораживали, и ей хотелось узнать, что и как устроено. А когда наступала ночь, Марта возвращалась в старый особняк, который стал улучшаться раз за разом. Они с Августом неспешно наводили порядок – чистили вещи, мыли окна, убирали всякий ненужный хлам. Да, Август сказал, что достаточно будет только подумать об этом и все будет сделано, но Марте хотелось самой разобраться. Чувствовать, как она приложила руку к изменениям. И вроде бы все было хорошо, но девушку очень сильно смущала одна вещь, которую она стала замечать. Периодически Август бледнел и в эти моменты закрывал глаза, словно пытаясь концентрируясь, а через секунду снова становился собой, словно ничего не бывало. Как-то раз она зашла в гостиную с коробкой разного хлама и увидела, как Август стоит, облокотившись на стену и тяжело дыша. – Что случилось? – Марта выронила коробку и поспешила к другу. – Ничего-ничего, – он тут же выпрямился и уже стоял, глядя на нее, улыбался. – Я же вижу, что нет. Август, что с тобой в последнее время? – Я… Очень устаю днем, и здоровье хромает. Чего тут греха таить. – Что-то серьезное? – Да нет. Как видишь, даже тут не отпускает до конца. Но я лечусь и слежу за собой. – Не похоже, – недовольная ответом, девушка нахмурилась. – Брось, ну ты разве никогда не болела? – А что болит? – Спина и шея, – не задумываясь ни секунды, ответил Август. – От этого головная боль, плохой сон. – Ты правда лечишься? – Правда, – он рассмеялся. – Твоя забота мне приятна. Вот завтра иду на массаж. Обещали, что еще иголки втыкать будут. И она поверила ему. Успокоилась, но периодически все еще подозрительно поглядывала, выражая свою заботу. По прошествии каждой ночи особняк становился все чище и чище. Пока Марта и Август убирали грязь, молодели сами материалы, из которых он был построен. Длинный стебли растений, что прежде тянулись во полу и стенам исчезли навсегда, не оставив отставив от себя и следа. Конечно, чтобы их срубить пришлось повозиться, но оно определенно того стоило. Даже в горшках появились цветы, чей аромат поспешил занять свое законное место в доме. – Марта, – заканчивая дочищать камин, девушка услышала голос Августа. Она нашла его в главном холле возле входной двери. – Как думаешь, а не пора ли нам отсюда выйти? – Выйти? – удивилась Марта. – Да. Ты же не думаешь, что твой мир ограничен этим особняком? – Я почему-то даже не задумывалась. – Знаю. На то я тебе и нужен, чтобы подсказывать, – он хитро подмигнул. – Так что? Пойдем прогуляемся? – Думаешь получится? – Так… Откуда же я знаю? Не проверишь – не узнаешь. Правда? – Правда. Только я вся в саже, куда я пойду? – Какой саже? – удивился Август. Марта оглядела себя и поняла, что грязных черных пятен не осталось и следа. – Здесь только одно ограничение – твоя собственная фантазия. Давай, хватай скрипку и пойдем. – Скрипку то зачем? – А тебе разве не хочется сыграть на берегу моря? Ничего не ответив, Марта умчалась за скрипкой и вернулась, крепко прижимая к груди футляр. Она подошла к двери и несмело взялась за ручку. Ожидаемого сопротивления не оказалось – дверь с легкостью поддалась. – Добро пожаловать в твой мир, – Август пропустил девушку вперед. Они вышли на аккуратную тропинку, выложенную из маленьких кирпичиков, и по ней двинулись в лес. Удаляясь от особняка, Марта периодически оглядывалась, словно боясь, что он может исчезнуть. Август ничего ей об этом не говорил. Пусть сама привыкнет к новой мысли. – Мне кажется тут чего-то не хватает? Не слишком ли темно? – спросил молодой человек, когда он ступили на территории зеленых гигантов. – Я знаю, – воскликнула Марта и закрыла глаза, а, когда снова их открыла, вдоль дороги на ветках веселая разноцветная гирлянда, лампочки которой горели, освещая им путь. Они шли не спеша, ведь торопиться было абсолютно некуда. – До концерта осталось совсем немного, – заметил Август, – Готова? – Мне кажется, готова, но я очень нервничаю. Как представлю, сразу руки дрожать начинают. – Волнение – это не плохо. Оно показывает, что тебе не безразлично, но и усердствовать с ним не надо. Ты же все можешь. Я то знаю. А будешь убеждать в обратном, ничего не выйдет, ведь меня не обмануть. – Тебе легко говорить. Это не тебе нужно выступать перед сотней людей. – А знаешь? Я бы с радостью, только музыка все-таки не мой талант. Неожиданно деревья расступились в стороны и вывели Марту с Августом на песчаный пляж, поблескивающий в свете огромной белой луны. Впервые за все это время Марта так близко увидела морские волны, падающие на берег. Они и вправду покинули особняк, где прежде девушка металась, как узница. – Здесь так красиво, – вздохнула Марта. – Очень. А ты еще не хотела выходить. Нет, я не спорю. В особняке тоже прекрасно, но если замуровать себя в четырех стенах или, скажем, закрыться внутри себя самого, то можно упустить множество потрясающих вещей. Не нужно прятаться от мира и от людей. Не лишай себя прекрасного. А теперь разувайся! – Что? – Разувайся, – Август скинул кеды и встал на песок, – Он теплый. Это чудесно! Марта последовала его примеру. Едва пальцы девушки коснулись песка, как она ощутила нечто ужасно приятного, и по ее лицу растеклась улыбка. – Вот! Вижу, что довольна! А теперь сыграешь мне? Считай, что это генеральная репетиция. – Но ты же уже слышал. – Слышал, но не здесь. Это мгновение захочется запомнить. – Ну и упрямый же ты! – Марта положила футляр на песок и открыла его. Больше ее уговаривать не требовалась. Она взяла в руки смычок, закрыла глаза и начала играть «Июльский дождь». Шелест деревьев и звук волн, словно подстроились под ритм и звучали, как дополнение прекрасной мелодии.