– Ты не поверишь. То же самое, что любишь и ты – "Муки любви". Марта улыбнулась, чувствуя, как на глазах наворачиваются слезы. – Он… – Марта всхлипнула. – Он был таким чудесным. – Да, – бабушка тоже заплакала. – Да, был. И если бы он был сейчас здесь или наблюдает за нами, он бы сказал, что хочет, чтобы ты играла на его скрипке. Знаешь, как он говорил? Марта помотала головой. – Музыкальные инструменты – живые создания, но живут они только тогда, когда из них льется музыка, – бабушка положила футляр перед внучкой. – Давай откроем ее, и ты сыграешь. – У меня плохо получается. – Даже если так, то у тебя есть дедушкина скрипка, чтобы научиться. Давай. Смелее. Марта нажала на два маленьких замочка, и они тут же отщелкнулись. Ее тонкая рука провела по старой грубой поверхности футляра, тут и там на пути встречая царапины и небольшие вмятины. Марта подняла крышку и увидела ее. В этом не было никакого смысла, и она не могла объяснить, но она почувствовала запах одеколона дедушки, словно он стоял за спиной и наклонился над ее плечом, чтобы тоже взглянуть на музыкальный инструмент. Он ушел так рано. Марта помнила его лицо только по фотографиям. Но чувство, как она сидела у него на коленях, пока он читал ей книжку с яркими картинками, никогда не покидало ее. Она помнила, как поднимала голову, чтобы взглянуть на дедушку, но лицо ускользало, и оставался только образ. – Попробуй, – уверенный голос бабушки говорил о том, что она настроена решительно. Марта с трепетом прикоснулась к корпусу скрипки и достала ее и смычок из футляра. – А соседи? – Не бери в голову! – Леся махнула рукой. – Там живут все те же ворчуны, что и двадцать лет назад, и их никогда не смущало, когда играл твой дедушка. Марта взяла скрипку, как ее учили, закрыла глаза и провела смычком по струнам. К огромному удивлению, инструмент оказался настроен почти идеально. Если бы девушка знала, что бабушка заранее приготовилась к предстоящему разговору и настроила скрипку, то волшебное удивление тут же исчезло бы. Пусть мелодия и не звучала, как должна, но все равно у нее получалось. Марта начала с того, что они учили на занятиях в прошлом году. Нервничая и дрожа от волнения, она продолжала играть, не открывая глаза. Но если бы в это самое мгновение она посмотрела на бабушку, то увидела бы на ее лице счастье и грусть, смешанные вместе. Бабушка Леся больше не видела смысла сдерживать себя и плакала, утирая слезы первым попавшимся под руку полотенцем. Неожиданная репетиция продолжалась по-настоящему долго. Марта играла и играла. Она не хотела и не могла остановиться. Так продолжалось до тех пор, пока кто-то не зазвонил в дверь. Смычок больше не лежал на струнах, а Марта с испугом смотрела на бабушку. Наверняка, соседи пришли жаловаться! Так она и знала! Не надо было начинать. – Не обращай внимание. Я сейчас. Бабушка пошла к двери, оставив Марту стоять посреди кухни, крепко сжимая инструмент. – Леся, привет, – послышался отчетливый старческий голос. – Скажи мне, что происходит? Я выжил из ума и теперь у меня галлюцинации или я слышал скрипку? Что ты так на меня смотришь? Не мог же Борис вернуться. – Старый ты дурак! Не говори глупости. Да, ты правильно все услышал, но это Марта играет. – Кто? – удивился голос. – Внучка моя. Марта. Она учится, и я дала ей скрипку Бори. – Ох, Боже мой. А то я испугался. Думал, мне пора скорую вызывать. Вдруг инфаркт миокарда? – Успокойся. Мы тебе не сильно мешаем? – Теперь, когда я знаю, что смерть не стучится ко мне, не мешаете. – Спасибо. Ты извини, что не приглашаю послушать, но репетиция для музыканта дело интимное. – Да-да. Я понимаю! Привет Марте. И скажи, что она молодец. – Передам. Дверь закрылась, и меньше чем через минуту на кухню вернулась бабушка. – Полагаю, ты все слышала? – Да, слышала, – с улыбкой подтвердила Марта и положила скрипку обратно в футляр. – Ты чего? Он же сказал, что мы никак не мешаем. – Мне кажется, на сегодня хватит. Я немного устала. – Хорошо, но знай: ты можешь приезжать в любой день. Не слушай, что тебе говорит отец. Он уперся, а ты его знаешь. Приезжай, когда тебе будет удобно. Скрипка будет тебя ждать. Договорились? – Да. Спасибо, бабуль. – Я ничего такого не сделала. Я здесь, чтобы помогать тебе, милая моя. В тот день, когда Марта уехала от бабушки, по дороге к метро она задумалась и, как ей казалось, поняла, почему папа так яро был против того, чтобы она играла дома, да и вообще против скрипки. Увидев реакцию бабушки Леси и свою при воспоминании о дедушке, Марта поняла, что, возможно, отец переживает потерю отца ничуть не меньше. Он также не сумел за все эти годы смириться, а каждый раз, когда он слышал, как смычок двигался по струнам для него это было словно ножом по сердцу. Папа не мог позволить признаться в подобной слабости ни себе ни другим, и все, что ему оставалась, это защищаться от того, что так сильно ранит. Сделав шаг с платформы в вагон поезда, Марта осознала, что сегодня полюбила отца чуточку сильнее, но пусть это останется ее тайной. Вернувшись домой, Марта тихонько разулась, заглянула на кухню, где мама снова сидела, уткнувшись в телефон. – Привет, – сказала Марта. – Привет, – не поднимая головы, сказала мама. Марта оставила ее и пошла к родительской спальне. Из телевизора доносился знакомым бубнеж героев очередного фильма. Приоткрыв дверь и заглянув внутрь, Марта хотела поздороваться с папой, но увидела, что он спит, повернувшись на бок, и поспешила исчезнуть. Умывшись и почистив зубы, девушка спряталась в знакомом для себя мире. Сегодня не нужно было делать никаких уроков, и потому можно было посветить время чему-то по-настоящему приятному. Марта забралась на кровать и поставила на колени ноутбук – ее ждала новая комедия, только сегодня появившаяся на пиратском сайте. Глядя фильм, Марта и не догадывалась о том, что грядущей ночью вернется в таинственный дом и во второй раз встретит незнакомца, чьего имени так и не смогла вспомнить. 7 На первый взгляд казалось, что в доме ничего не изменилось. Все те же старые стены и бесконечные растения с красными бутонами, заполонившие собой залы, коридоры и комнаты. Но все-таки что-то было иначе. Марта потратила некоторое время, недоумевая, пока не заметила слабый теплый свет, стелившийся по полу из-за закрытых дверей в конце коридора. Приложив ухо в двери, девушка прислушалась. С обратной стороны доносилось шуршание и чей-то голос. Марта аккуратно открыла дверь и заглянула внутрь. Перед ней предстала гостиная, в центре которой висела красивая кованая люстра с шестью лампочки. Именно от них и исходил столь приятный свет. Растения не добрались до этой комнаты, и потому здесь были только разбросанные вещи, покрытые толстым слоем пыли. Марта не сразу заметила человека, сидевшего у камина на корточках, поскольку его черное пальто слилось с темными стенами. – Ой, – воскликнула девушка, увидев движение. – Спокойно, – Август тут же поспешил ее успокоить. – Это я. Ты же меня помнишь? – Да, помню. Точнее днем я забыла, но сейчас помню. – Вот и отлично, – молодой человек улыбнулся. – Я хотел развести огонь, но похоже дымоход забит, и пока такое счастье нам не светит. Только сейчас Марта обратила внимание, что кроме пальто он одет в белую кофту, черные джинсы и ярко-ярко красные высокие кеды. Они настолько выделялись среди окружающих предметов, что Марта удивилась, как она не заметила их в первый раз. – Ты чего? – Твои кеды…, – девушка не отрывала от них взгляд. – Нравятся? – Их ведь не было тогда на балконе? – Не было, – кивнул Август. – Я подумал и решил, что так гораздо лучше. Разве нет? – Прикольно, – отрешенно согласилась Марта, но до нее тут же дошел смысл сказанного. – Подожди, что значит решил? – То и значит. Мы же во сне. В конце концов, это место, где оживают любые образы. – Но ведь, если я тебя придумала, значит и кеды тебе придумала я? – Если ты меня придумала, – медленно произнес Август, – то да. – Я не люблю красный цвет. Зачем мне делать их такими? – Я знаю, что не любишь, а вот я всегда мечтал именно о таких и, когда купил был счастлив. Подумал, что и здесь они мне подойдут. – Можно они будут зелеными?