Последняя встреча назначена на пятницу. После ее восемнадцатиминутной презентации встреча превращается в поток вопросов и ответов, а затем перерастает в мозговой штурм. Один директор предлагает сделать беллетризованную версию по сценарию. — Мы могли бы объединить вас в команду с продюсером. Типа Деймона Линделофа[64]. У нас хорошие отношения с Деймоном. Другой добавляет: — Да, я думаю, вам следует использовать это как начало, понимаете? Как отправную точку. Теперь они говорят сразу все трое, подхватывая фразы друг друга. «Трансформация жанра». «Одухотворенный триллер». «Международный потенциал». «Универсальность темы». «Решение проблемы антигероя». «Пара-нуар-мальное». «Что-то вроде графического романа». «Шоу для обсуждений у кулера». «Сериал-событие». «Лакомый кусочек для звезд». Модные словечки вылетают из их ртов, как шелуха от семечек — изжеванные, мокрые и пустые. Они продолжают говорить минут пять. Как будто Пен уже нет в комнате. Наконец один из них смотрит на Пен и спрашивает: — Что думаете? — Думаю, что хотела бы оказаться в другой симуляции. Все смеются. — Это было здорово, — говорит один из директоров. — Позвоню Деймону, если вы согласны. * * * Дэниел приглашает Пен на ланч после последней из шести встреч. Пока они ждут, чтобы их усадили за столик, Дэниел кладет руку ей на плечо. — Было бы здорово, если бы один из них купил проект сразу на встрече, но, смотри, у тебя уже есть три студии, которым это понравилось. — И что нам теперь делать? — спрашивает Пен. — Будем ждать, когда они позвонят. И скрестим пальцы, чтобы одна из студий сделала предложение. Глава 17 Джоди Когда Джоди находит Шайло возле закусочной «Джон О'Гротс», она выглядит хуже, чем прошлой ночью. Она спокойнее, но теперь, свыкшись с новостью, выглядит более встревоженной. Она обнимает Джоди. — Спасибо, что согласилась встретиться. — Да, извини, я не могла больше говорить вчера ночью. Официант усаживает их в кабинке в углу. — Так что ты хочешь у меня спросить? — Очень много всего. С одной стороны, мне хотелось бы начать с начала. Но, может быть, лучше начать с конца. — Хорошо. — Когда ты в последний раз его видела? — Наверное, два месяца назад. Мы с ним то были вместе, то расходились, но порвали отношения навсегда месяца три или четыре назад. И после этого я долго его не видела. Я слышала от друзей, что он переехал в Энсинитас, но потом я узнала, что он вернулся. Во всяком случае в последний раз, когда я его видела, это вышло случайно. Столкнулась с ним в «Эйтфолд Кофе». — Что он делал? — Пил кофе с кем-то. Он нас представил друг другу. Это был парень по имени Сал. Не знаю фамилию. Может быть, твоего возраста или на пару лет старше. — Сал, говоришь? — спрашивает Джоди, записывая имя. — Да, я бы даже не вспомнила, что Марти был с ним, но было что-то в них… не знаю… Шайло умолкает. — Пожалуйста, это важно. — Просто казалось, что я помешала важному разговору. — Но ты не слышала, о чем они говорили? — Нет. — У Марти были какие-нибудь неприятности? Я понимаю, что вы разошлись. Но был ли он должен кому-то денег или в чем-то замешан? — Нет, насколько я знаю, но, опять же, последние пару месяцев мы не общались. — Чем Марти зарабатывал? — Ты спрашиваешь, продавал ли он наркотики? — Нет, а что? Он их продавал? — Нет, просто… Люди иногда так думают… так думали. — Но что же он делал? — Разное. Он все время то за что-то брался, то что-то бросал. Часто работа сама к нему приходила. Он как магнит. Людей к нему тянет. И он встречал людей, которые ему платили. — Что ты имеешь в виду? — Например, он встречал кого-то, кто предлагал заплатить ему за то, чтобы он взял их в поход. Знаю, звучит нелепо. Или он играет в футбол в парке, и кто-нибудь предлагает ему заплатить за то, чтобы он тренировал их детей раз в неделю. — Были ли когда-нибудь его работы… сомнительными? — Если только считать сомнительной оплату наличными. Он был находчивым, например, он фотографировал предприятия и потом предлагал этим предприятиям купить фотографии для рекламы, но никогда не занимался ничем достаточно долго, чтобы заработать реальные деньги. Я всегда думала, что ему надо зарабатывать писательством. Он показал мне пару вещей, и они были хороши, но он не пытался их продать. Как будто стеснялся того, что был таким нарциссом и писал только о собственной жизни. — Он когда-нибудь показывал тебе свой сайт «Моя грязная Калифорния»? — Свой что? — Ничего. Марти не показывал сайт никому, даже той, с кем встречался больше года. — Но он хорошо писал. Я встретила одну женщину, которая ведет мастерскую писателей в Айове. И она предложила попробовать затащить его в эту программу. Она сама бросила колледж, и я думаю, ее заинтересовала история жизни Марти. Я заполнила заявление на него и сказала ему, что мне только нужно было отправить образец на тысячу слов, например, стихотворение, или эссе, или что-то в этом роде. Его это взбесило, и он написал совершенно нелепое эссе. Такой способ послать меня к черту. — О чем оно было? — Да ни о чем. Глупости. Ерунда. Шайло краснеет. Так вот почему Марти написал эссе о ее заднице. Когда Джоди впервые его прочитал, текст показался ему несвойственным характеру Марти и нарочито женоненавистническим. По иронии судьбы, это «глупое» эссе помогло Джоди выяснить, кто такая О и найти ее. Джоди не хочет смущать ее еще сильнее, поэтому ничего не говорит о том, каким образом он вычислил ее в «Спутнике». Он задает еще вопросы, идя с конца их отношений. Через некоторое время Шайло спрашивает Джоди: — Значит, ты действительно хочешь попробовать разобраться? В том, что с ним произошло? — Ага. — Ты уже что-нибудь знаешь? Есть какие-то зацепки? — Шайло усмехается, когда произносит «зацепки».