— Ага, очень приятно, спасибо! — прошипела Даша. Лиза сделала небольшой глоток сока и, чуть повернув голову, незаметно покосилась на стол Захара. Сразу заметила кудрявую макушку, Смирнов хмуро смотрел себе в тарелку, о чём-то задумавшись. Ромашова быстро отвернулась, пока он её не заметил. Сидит, живой себе, здоровый. Ну и пусть сидит. Если надо будет, сам подойдёт. Вот только нужно ли ей это, непонятно. Но поговорить в любом случае надо будет. Просто так тоже нельзя было оставлять эту ситуацию, как минимум это некрасиво. Зал заполнял безостановочный гул многочисленных голосов и смеха. Появилось дикое желание обернуться и посмотреть на стол Громова. Интересно, Максим заметил, что Лиза надела цепочку и носит её? Ведь, если это его рук дело, то он просто обязан был выдать себя. Не может же быть такого, что он сделал ей подарок и даже не посмотрит, красуется кулон у неё на шее или нет. Интересно, конечно. С каких пор её волнует, что там заметит или не заметит Громов. Но вот видимо с этих самых пор. Любопытство настолько сильно пульсировало в висках, что в области грудной клетки нарастало волнение, словно безоблачное небо заволакивало тёмными тучами. Медленно, неспеша, забирая всю власть себе… И становилось понятно, отчего у Лизы глаза сверкают с самого утра, и настроение поднято на максимум так, что хотелось обнимать всех и каждого, раздавать комплименты, петь и танцевать. Да тут всё просто, на самом деле. Лиза почувствовала себя кому-то действительно нужной, желанной. Если бы вдруг Смирнов подошёл к ней с самого утра, или с вечера, не важно, просто подошёл с букетом цветов, подарил, чмокнул в щёчку, было бы приятно, несомненно. Но тут иная ситуация. Насколько романтично ей преподносят сюрпризы, это интриговало. И Лиза надеялась, что Даша всё-таки не права. Возможно, многие факторы и указывали на то, что это чёртов мажор. Но конкретных доказательств не было, как ни крути. Надеялась, что это не он, но в глубине души искрилась надежда, что всё-таки Громов виновник всех этих приятных неожиданностей. Злость прошла по отношению к его поступку, и, соответственно, к нему самому. Возможно это из-за того, что она считала себя такой же виноватой, как и Громов. Да, он держал ей руки. Прижимал к стене, и она потеряла любой шанс вырваться из объятий. Но какого чёрта тогда она стонала, как последняя шлюха в его руках? Разве так себя ведут девушки, подвергшиеся изнасилованию? Разве не она отвечала на абсолютно все его поцелуи, а от прикосновений холодной бархатной кожи по телу словно электрические разряды проходили? А эти сны, от которых между ног становилось неприлично влажно? И ведь каждую ночь происходило одно и то же. Она не видела чётко его лица. Но чувствовала. Его запах, стальные объятия, жёсткие, но в то же время невероятно приятные движения внутри себя. Тяжёлое прерывистое дыхание возле уха, наполненное диким страстным желанием. Он хотел её. Хотел сильно, невыносимо, хотел так, что просто не мог отпустить. А она не желала, чтобы отпускал. До дрожи в коленях, до одури, до изнеможения хотелось раствориться в этих мгновеньях. К сожалению, сны обрывались. И она просыпалась одна. А внутренний голос твердил без умолку, что она самая умная дура из всех, которая когда-либо существовала на этой планете. — Лиз, ты чего зависла? — легонько толкнул её плечом Глеб, — Нам пора на пару. Ромашова подскочила на месте, а щёки предательски запылали. Снова думает о нём. Снова стало влажно. Господи, да когда же это закончится? — Да, идём скорее. Просто задумалась над одной задачкой, — пробормотала Лиза, пряча лицо в волосах. Пока троица шагала к аудитории, их догнал Никита: — Ну что, идем в субботу в кино? Мне сказала Полина, а Полина услышала от… — Да, Никит, идем, — оборвал его Глеб, — Поскорее бы, хочу заскочить в кондитерскую, а то кто-то лазает в мои запасы сладостей по ночам и всё сжирает! Последние слова он буквально прокричал в ухо рядом идущему Роме, отчего тот подпрыгнул на ходу, а Лиза с Никитой рассмеялись. — Ой, взял-то пару раз по конфетке, жалко что ли, — пробубнил себе под нос Рома. — Пару раз за день по паре конфеток, а то и больше, — отбил Глеб, — А вообще просто замечательно, весь день можно будет гулять, посидеть в кафе… — Я же совсем забыла вам рассказать! — хлопнула себя по лбу Лиза, — Ректор вчера мне такое рассказала! Пока они шли до аудитории, Ромашова поведала друзьям о том, что Ирина Петровна задумала особый праздничный вечер, точнее даже ночь в честь праздника. О том, что прибудут гости и даже останутся, а также будут вместе с ними посещать занятия. — Вот это да! Наверное, будет нереально круто, давненько в универе так не заморачивались с празднованиями, — протянул Никита, — Интересно, какую группу музыкантов пригласят. — Кто знает, кого ректор выберет, думаю она мне расскажет. Ведь я буду ведущей и мне нужно будет готовить специальную речь. — Ну ты прямо освободилась полностью на этот год, как и хотела, — хохотнул Глеб. Лиза рассмеялась: — Это точно. Да ладно, мне не трудно. Возможно, будет даже весело. Никит, а ты проследишь, что бы на мероприятии не было зелёных бутылок, а то вдруг мне станет скучно и я решу пропустить стаканчик. Вот тогда веселуха будет! — Ага, я даже представляю эту картину, как ты залетаешь на сцену и дерешься с гитаристом, пытаясь забрать у него инструмент. Решишь, что это грабли и будешь до конца ночи его убеждать, что играть на садовых инструментах нельзя, — заржал Никита, а остальные подхватили, и весёлый гогот разнёсся по коридору. Свернув за угол, они наткнулись на толпу студентов, ожидающих, пока их запустят внутрь. Блин, сегодня придётся вместе с Громовым делать лабораторку по естествознанию. Их в начале года поставили в пару. — Проходите скорее, не обязательно толкаться! Заходим по одному! — Профессор распахнула двери, отходя в сторону и пропуская внутрь студентов, — Сразу разбиваемся на оговоренные в начале года пары, занимаем столы, живее! Удлинённое просторное помещение было заставлено столами с подготовленными реактивами. Все сразу кинулись занимать самые удобные на их взгляд места. Хотя различий не было никаких. Глеб занял стол в конце аудитории, и Лиза двинулась в его сторону в надежде, что профессор забыла о том, что она в паре с Громовым, но нога обо что-то запнулась и она, падая, уцепилась за ближайшую опору, теряя равновесие. «Нужно было обувать кеды, а не новые туфли!» — единственное, что пронеслось в голове перед тем, как услышала возле уха ледяной, медленно растягивающий слова голос. — Уйди с дороги, Ромашова. Лиза подняла голову и уткнулась прямо в лицо Максима Громова. Он смотрел сверху вниз, и ей захотелось провалиться под землю. Серые глаза не мигая смотрели, и по его выражению лица сложно было что-то прочитать. Каменная маска, но пронзающий взгляд пригвождал к месту. Внутренности сжались, и над губой выступили капельки пота. Реальность померкла, а дыхание участилось. — Может уже отпустишь меня? Лиза кинула взгляд на свои руки и поняла, что крепко держит его за плечи. Между ними словно ударила молния, с такой скоростью Лиза отпрыгнула от Громова, а тот лишь усмехнулся, окидывая её оценивающим взглядом. Ромашова могла поклясться, что его взгляд на долю секунды задержался на кулоне. Быстро развернувшись, она рванула к Глебу, но Рома уже занял место рядом с ним. Быстро закрутив головой, она пыталась найти свободный стол. — Ромашова, займите уже рабочее место! — крикнула через всю аудиторию профессор, окидывая взглядом столы, — Будете работать с Громовым, забыли? Слишком долго копаетесь, быстрее, у нас ограниченное время, а тема большая! Лиза обреченно застонала. Только не это! Но постаралась как можно быстрее пройти к свободному столу. Она почувствовала, как он остановился рядом. Почувствовала его запах. Его присутствие обжигало кожу, а давление подскочило, словно она выпила залпом двойной, нет, тройной эспрессо. Благо теперь всю пару не придётся дышать только реактивами. Главное не смотреть на него…не смотреть вообще в его сторону… Глава 30 — Итак! — хлопнула в ладоши профессор, — Сегодня и ещё несколько занятий мы будем проводить занимательные химические эксперименты! Лиза вздрогнула, почувствовав мимолётное прикосновение ниже груди, но не доходя живота. Она удивленно уставилась на Громова, что это было? — Перчатки и очки, Ромашова, — Он сделал то же движение рукой, только уже показывая на перчатки для работы, — Ты загородила мне доступ к инвентарю. Она нервно сглотнула и быстро отвернулась, устремив взгляд на преподавателя. Чёрт, как же сложно сосредоточиться, что она там говорила? — Очень важно следовать всем пунктам методички, чтобы в итоге у вас не приключилось несчастного случая! Надеваем перчатки и подходим по очереди ко мне, каждому раздам реагенты! Ученики загудели и выстроились в очереди. Лиза обернулась к Громову и, вздернув подбородок, сказала: — Инвентарь тебе нужен был? Вот и пойдёшь за реактивами! Громов в идеально сидящей на нём белой рубашке, на которой, как успела заметить Лиза, пару пуговиц были расстёгнуты, и чёрных брюках, явно купленных не в массмаркете, совсем не соответствовал окружающей обстановке. Ему бы на выставку, как главному экспонату представителя всего аристократического мира, а не в химическую лабораторию. Громов посмотрел на неё в упор. Черные короткие волосы идеально уложены, но не так, как он делал это раньше, зализывая их назад. А как-то иначе, зачесав чёлку на левую сторону. Острые черты лица так гармонировали с глазами цвета льда, а тонкие губы скривились в усмешке: — Да без проблем, Ромашка. Не отводя от неё взгляда, он медленно начал натягивать перчатку из тонкого латекса на руку. Медленно и даже как-то неприлично. Словно он не перчатку надевал, а презерватив. И сверлил её взглядом, от которого захотелось провалиться сквозь землю. Натянув перчатку на руку, он начал продолжать в том же темпе и с другой рукой. А глаза смотрели в упор, не мигая. Ромашова зависла. Что происходит? Не успела она опомниться, как Громов уже шагал к преподавателю, немного возвышаясь над другими учениками. Она только сейчас заметила, какой он стал огромный. Как же стало жарко. Слишком много народу, или это только её охватывают горячие волны? Судя по учащённому биению сердца, только её. И как пережить это занятие, находясь с ним бок о бок? Слишком близко, слишком долго… Лиза сверлила широкую спину парня взглядом и не заметила пары тёмных глаз, внимательно смотрящих на неё. Заболотин в соседнем ряду наблюдал за ними, ожидая, пока Тёма принесёт им всё необходимое для занятия. Почувствовав на себе внимание, она глянула на Борю, но тот уже смотрел в другую сторону. — Итак! Сейчас мы наливаем воду в колбу, ровно пять миллилитров. После чего займёмся приготовлением второго компонента для демонстрации первой химической реакции! — вещала профессор, доставая маленькие скляночки с неизвестными названиями на бирках, — Каждый реагент подписан, сколько и каких добавлять я выпишу на доске, чтобы исключить малейшую ошибку, это очень важно! Громов незаметно подошёл к их столу и небрежным тоном бросил ей: — Ну всё, дальше сама займёшься, я устал.