Подруги постарались незаметно подойти к ним, почти что пробираясь на носочках, но уже до слуха донёсся голос Смирнова: — Что тебе от неё нужно? Она тебя терпеть не может, да как ты вообще посмел трогать её своими грязными руками? Двое стояли, сжимая кулаки до белых костяшек, и сверлили друг друга яростными взглядами. А вокруг раскинулся прекраснейший сад, хоть уже и изрядно пожелтевший. Вокруг парней порхали мотыльки, создавая романтичную обстановку. Было бы весьма романтично, если бы не было бы так, как оно есть сейчас. — Я скажу лишь один раз. И больше никогда не повторю, — Громов почти что носом ткнулся в него, приближаясь, — Ромашова моя. А ты, — ткнул пальцем Смирнову в грудь, — Идёшь на хуй. Нужно было отдать Захару должное, он даже не пошатнулся. Хотя ярость так и пылала от Максима, окутывая всё окружение, а Смирнов стоял, ничуть не шевельнувшись. — Это ты решил за неё? — Захар словно почувствовал себя бессмертным, так показалось Лизе, которая подглядывала вместе с Дашей да ними из-за ближайших кустов, — Насколько я помню, Лиза протестовала в тот момент, когда я вошёл в аудиторию. Громов глубоко вздохнул, набирая в лёгкие побольше воздуха: — Смирнов, давай. Скажи ещё хоть слово. — Я и скажу. Она не хочет… Но договорить он просто не успел. Не смог. Не сумел. Не получилось. Громов с размаху вмазал кулаком Смирнову по лицу. Девочки ахнули, смотря на то, как крепкий спортсмен улетает в ближайшие кусты. Смирнов приземлился на землю, но тут же поднялся на ноги и кинулся в атаку. Словно в замедленной съёмке девчонки наблюдали, как Захар несётся на Громова, заваливая того на землю. Повалил и начал бить в лицо кулаком. А главные двери распахнулись, и во двор хлынула толпа галдящих студентов. Двор наполнил нереальный гул, а студенты обступили дерущихся в большой круг, улюлюкая и крича слова поддержки: — Сделай его, Максим! — Набей мерзкую рожу этому слизняку! — Давай, Захар! Надери ему зад! — Даша, они же сейчас поубивают друг друга! — Лиза сорвалась с места, но подруга сильно потянула её за руку назад. — Стой, тебе сейчас нельзя вмешиваться! Очнись, тут весь универ собрался! Ромашова окинула взглядом двор. Действительно. Очень много народу. А двое её парней катались по земле, молотя друг друга кулаками. Её парней? Да ни один из них не был её! Лиза неуверенно присела на корточки рядом с Дашей. Заняла наблюдательный пост из-за кустов, откуда было всё чётко видно. Громов сидел на Захаре верхом и колотил тому по лицу кулаком, а отрывки слов проносились фрагментами: — Не смей… к ней приближаться… Вдруг перед глазами пронеслось тело, приземляясь прямиком на двух дерущихся парней. — А ну не трожь его, ты… Но тяжёлый удар угодил прямиком в глаз Тёмы Нагаева, который, видимо, вообразил себя супергероем, решившись вмешаться в драку. Тёма настолько быстро подбежал, что обратный путь в полёте показался в разы медленнее. — Я так больше не могу, — прокричала Лиза и кинулась сквозь толпу. Растолкав студентов, она подбежала к Громову, который сидел на Захаре и беспощадно ударами втаптывал того в землю. — А ну отойди от него! Она вцепилась ему в руку и потянула со всей силы на себя, из-за чего потеряла равновесие и плюхнулась прямиком на сырую землю, но Громова не отпустила. Она держала его руки своими и крепко, на сколько хватало сил, прижимала к себе, надеясь на то, что он уже не сможет так сильно бить Смирнова. Чёрные, как крыло ворона, волосы растрепались, небрежно спадая тонкими прядями на лицо, а в глазах читалось чистейшее безумие. А у Смирнова шла кровь из носа, он почти уже не сопротивлялся, только цепко держал Максима за рукав рубашки. — Максим! Громов замер. Блин, да она первый раз в жизни назвала его по имени… Не считая того случая в их кабинете, но тогда это было в порыве страсти, а сейчас осознанно. Дрожащими руками она обхватила его за плечи: — Максим, пожалуйста… Он не шелохнулся. Продолжал испепелять уже харкающего кровью Смирнова своими бурлящими ненавистью глазами, а кулак завис в воздухе. — Максим... Она мягко повернула его лицо к себе. Чуть прикоснулась ладонью к ледяной щеке. Он встретил её взгляд. Она видела его всякого. Злого, пылающего яростью, презрительного, но такого — никогда. Он выглядел так, словно в него вселился сатана. Сложно было прочитать эмоции в его глазах, настолько всё было смешано. Как будто всё плохое, что было в этом мире, окутало его. Его трясло. Ноздри расширялись, и дышал слишком часто. А во взгляде потемневших глаз плескалось чистое безумие. — Максим, пойдём. Лиза потянула его на себя, вставая на ноги. И он поднялся, поддавшись ей. Позволил утянуть его за собой. Она взяла его ладонь в свою руку и повела за собой. Она смотрела перед собой, а студенты расступились перед ними, но Лиза не видела их лиц. Не слышала разговоров. Чувствовала, что он идёт за ней, и это было самым главным. Повела не к зданию, а вглубь лесного массива. Они молча шли, пока толпа позади полностью не скрылась из вида. Ромашова глубоко вздохнула и остановилась. Он стоял позади, всё ещё держа её за руку. Обернулась, посмотрела на него. — Зачем ты так? — тихо спросила. Громов подошёл к ней вплотную. Парк испускал звук колышущихся ветвей и падающих шишек, которые с глухим стуком падали о землю. А небольшой пруд неподалеку хранил молчание, и лишь круглая луна отражалась в стеклянной глади. Громов смотрел на неё пристально, и ей стало страшно. Ведь они совсем одни тут, вдруг он сделает ей что-то плохое? Он вскинул руку, а она испуганно дёрнулась. Максим удивлённо изогнул бровь, а рука зависла в воздухе возле её плеча: — Ты боишься меня? Лиза сглотнула: — Да. Громов нахмурил брови и задумчиво склонил голову набок: — Ты думаешь, я смогу сделать тебе больно? — Да. Он тяжело вздохнул. Одним движением руки прижал к себе. Зарылся в кудрявые волосы носом и пробормотал: — Я скорее умру, чем причиню тебе боль, Ромашка. А она наконец поняла. Поняла, что всё это время безостановочно падала вниз, не зная где окажется в конце. Что ждёт её в глубине, в тёмной пучине неизвестности? Ответ находился всё это время у неё перед носом. А она не замечала его. Или не хотела замечать. Она поняла, что падала туда, где он стоял и долгое время ждал её, посматривая на часы. Гадал, когда же она осознает. Поймёт. Примет. Наконец упадёт, встанет и отряхнётся. Увидит его. Встретится с ним взглядом, и, как по щелчку, всё встанет на свои места. От него пахло травой и кровью. Адская смесь щекотала ноздри, но он обнимал так нежно, что хотелось раствориться в объятиях и просто быть рядом. — Максим? Громов дышал её волосами и крепко прижимал к себе, она чувствовала, как бьётся сердце в его грудной клетке. — Да? Лиза обнимала его широкую спину и смотрела на безмолвную гладь небольшого университетского прудика. — Что происходит с нами? Вопрос повис в воздухе. И некоторое время они молча стояли, крепко прижавшись друг к другу.