Девчонка зажмуривается, а мне хочется врезать холёному директорскому сыночку. Чего он лезет к этой малышке? Дёргаюсь в их сторону, но не успеваю что-либо предпринять. Никита перехватывает меня за предплечье и говорит шёпотом практически то же самое, чем угрожал мне пару минут назад. Я останавливаюсь, обречённо опускаю руки. В груди полыхает от ненависти и невыплеснутых эмоций. Смотрю на Скворцову, наши глаза встречаются лишь на мгновение, она тут же отворачивается. Морщится брезгливо. Презирает? Ещё бы. Я и сам себя презираю за то, что происходит. Но поделать ничего не могу. Я на крючке. Чем больше думаю об этом, тем больше злюсь. Гнев достигает апогея, я пинаю входную дверь и выхожу из кабинета. Забыв про верхнюю одежду, иду на улицу. Запрыгиваю в тачку и еду домой. Только там есть человек, способный меня понять. Жаль, не всегда хочет видеть. Глава 11 Открываю дверь раздевалки и заглядываю внутрь – никого. Странно, урок начнётся минут через пять, может быть, остальные уже переоделись? Захожу, закрываю дверь на задвижку, чтобы никто не вошёл. Быстро снимаю с себя школьную форму и кладу её на скамейку. Запрыгиваю в спортивный костюм и только потом развешиваю форму на вешалке. В дверь стучат. Открываю. Алина и Полина. Две подружки, не из мажоров, но что собой представляют, я пока не поняла. Вслед за ними подтягиваются остальные, замыкает процессию Штерн. Я возвращаюсь на скамью и засовываю ноги в кроссовки. Девчонки болтают о чём-то незначительном, меня, словно не замечают. Так лучше. Мне их внимание до лампочки, я себя и в одиночестве достаточно комфортно чувствую. Встаю, чтобы выйти из раздевалки, но прежде бросаю беглый взгляд на одноклассниц. Одна Штерн уже в костюме, остальные в одном белье стоят, в мешках со сменкой ковыряются. Копуши. Жду, пока оденутся, потому что открывать дверь, когда девчонки в таком виде, совсем не комильфо. Вдруг кто-то мимо пробегать будет. – Ой, это что у тебя? – вскрикивает Полина, рослая брюнетка с огромными круглыми глазами. Она тянет руки и касается пальцами кулона на шее одной из подружек Дианы. Та отшатывается, высокомерно поправляя цепочку с кулоном. – Не твоё дело! – фыркает. Если я не ошибаюсь, то её Машей зовут. Или ту, которая только к третьему уроку заявилась. Или обеих. – Ой, подумаешь, – бурчит, но взгляды завистливые на шею девушки бросает. – Можно подумать, у тебя одной парень есть. Алина толкает подругу в бок, они перешёптываются, спорят о чём-то, но одеваться не торопятся. – Девочки, звонок на урок прозвенел уже, – подаю голос. Разговаривать с любой из них у меня нет желания, хоть они мне и не сделали ничего плохого. Кроме Штерн. Но опаздывать на урок из-за чужой нерасторопности не хочется, приходится подгонять. – А в чём проблема? – Алина складывает руки на груди, обтянутой жёлтой футболкой – в этом классе у всех такие. – Ну, да, пялишься тут на нас, ещё и возмущаешься! – вставляет своё слово Маша, которая с кулоном на шее. – Ну, как? – я теряюсь. – Вы же неодеты, я сейчас открою, и… – руками на дверь показываю. – И? – встревает вторая подружка Штерн. – Нам стесняться нечего! – Как знаете, – безразлично пожимаю плечами, – если парни вас увидят полураздетыми, это не мои проблемы. Касаюсь пальцами задвижки, чтобы открыть дверь. – А ты, что, боишься парней? – летит в спину насмешливо. Оборачиваюсь. Штерн смотрит с вызовом, хоть бы постеснялась после того, что вчера вытворила. – Нет, – дёргаю бровью, – с чего бы мне их бояться? Делает шаг ко мне, сканирует взглядом оценивающе. Настораживаюсь. – У тебя есть парень? – недоверчиво. Девчонки замирают, ожидая продолжения нашего странного диалога. Алина так и остаётся стоять в одной футболке, а Полина зависает с ветровкой в руках. Понимаю, что последует за моим ответом, поэтому не спешу. Диана складывает руки на груди, я демонстративно повторяю её действие, с вызовом глядя в холодные глаза собеседницы. – Ха, ты об этом, – смеюсь показушно, надеюсь, не слишком переигрываю, – нет. Я предпочитаю не размениваться на пустые отношения, уподобляясь многим легкомысленным дурочкам. Меня гораздо сильнее волнует предстоящее поступление в университет и сдача экзаменов. – Это она нас дурами назвала сейчас? – перешёптываются девчонки за спиной у Дианы, но сама Штерн и бровью не ведёт. Я вообще заметила сегодня, что Диана пытается придерживаться той тактики, которую выбрала вчера в библиотеке – псевдодружелюбной. Понимает, что при открытой конфронтации мне будет легче просчитать её действия. – Что прям совсем-совсем к себе никого не подпустишь? – надувает губки трубочкой. – А если парень захочет тебя чем-нибудь угостить или до дома проводить, например? Ни-ни? Смотрю на неё и не пойму – чего добивается? – Проводить говоришь? – отвожу взгляд в сторону. – Не знаю. Чернышевский вчера провожал, но это же другое… Наверное. Делаю пару многозначительных взмахов ресницами, с упоением наблюдая за реакцией Штерн. Ей нравится Влад, теперь нет сомнений. Ухмылка гаснет на побледневшем лице, и уголки губ опускаются. Расстроилась, растерялась. – Влад? – хрипит, дёргаясь в мою сторону. Отодвигаю задвижку. – Угу, – бросаю, покидая раздевалку. Стараясь сдержать победную улыбку, иду строиться с остальными. Становлюсь немного в стороне от парней, потому что они ведут себя, как молодые бычки. Толкаются, задевают друг друга, не хватало, чтобы меня зашибли ненароком. Ведь не заметят же даже. Учитель старательно прячет взгляд в журнале, который держит в руках. Поведение парней игнорирует, ну, это его дело. Через пару минут из раздевалки выходят девчонки. Плавно, словно по подиуму, идут в строй. Начинается урок. Александр Степанович больше, конечно, мужскую половину класса напрягает, нас, девчонок особо не трогает. Это хорошо. Как бы я ни старалась, физкультура мне даётся непросто, в особенности, бег на скорость. В моей предыдущей школе наш класс на последний год поделили: мальчишки к одному учителю, а мы к другому. Не знаю, как парням жилось, но нас гоняли, будь здоров. А в этой школе вообще весь класс вместе занимается, и без сильного напряга. Пробегаем пару кругов, потом делаем упражнения, восстанавливаем дыхание. Александр Степанович берёт со скамьи баскетбольный мяч, бросает его Чернышевскому. Ну, нет, только не баскетбол. Я его ненавижу просто. Пока остальные бегают за мячом, присаживаюсь на скамейку отдохнуть. Учитель смотрит на меня, подмигивает. Кивает, и я расслабляюсь. Классный дядька, физруки нечасто такими бывают. Понимающими. Смотрю за игрой. В основном играют парни, девчонки так, больше под ногами путаются. Ну, и флиртуют, конечно, взвизгивая от малейшего толчка или прикосновения. Замечаю, что мяч практически всё время у Влада, который соизволил вернуться в школу. Лишь изредка он его передаёт Максиму Королёву. Ещё один мой одноклассник. Странный парень, молчит всё время, я поначалу даже подумала, что он вообще не разговаривает. Даже на вопросы учителей отвечает максимально кратко и лаконично. Сижу ещё минут пять, но потом встаю и вливаюсь в игру. Наглеть, используя доброе расположение учителя, не хочется. Впрочем, долго мне мучиться не приходится, звенит звонок, и Александр Степанович нас отпускает. Без особой охоты плетусь в раздевалку. С трудом давлю желание не переодеваться и идти домой в спортивном костюме. Не хочу находиться в этом маленьком тесном помещении с клубком ядовитых змей. Но на улице середина января, а костюм у меня достаточно тонкий, поэтому, стиснув зубы, снимаю его с себя. На этот раз в раздевалке только Штерн с одной из подружек, куда остальные делись – не знаю. Девчонки ведут себя неприлично тихо, наверное, устали после урока. Быстро скидываю вещи, встаю, чтобы снять с вешалки форму, но не успеваю. В раздевалке неожиданно гаснет свет. Хором взвизгиваем вместе с девчонками, меня кто-то толкает. – Ой, прости, – хихикает Маша. – Ничего, – отвечаю. С трудом удерживаюсь на ногах. Одноклассницы рядом ковыряются в своих вещах, судя по звукам. Пытаюсь на ощупь взять одежду, но из-за падения я немного дезориентирована и не совсем понимаю, в какую сторону двигаться. Врезаюсь в стену. – Я нащупала дверь, пойду, позову кого-нибудь, – сообщает Штерн.