Я бы ни за что не села рядом с этим хамом, но учительница начала урок, и мне показалось невежливым перебивать её и просить отсадить от меня Михаила. – Мишенька, – скалится Инна Витальевна. До чего противно наблюдать, как взрослые люди пресмыкаются перед этим мажориком. – Не, ну, а что, – продолжает веселиться парень. – Майкл, – тихо, но отчётливо звучит знакомый бас. Чернышевский. – Заткнись. Искоса поглядываю на Рягузова, который после слов друга начинает активно ёрзать на стуле. Издаёт несколько судорожных смешков и успокаивается. Спину печёт от желания обернуться и посмотреть на этого недозащитника, но я умею держать себя в руках. Тем более, классная руководительница такое говорит, что я про Влада напрочь забываю. – Я думаю, надо помочь Наденьке влиться в наш дружный коллектив, – опять улыбается. Интересно, у неё скулы не сводит от бесконечного оскала? И неужели она всерьёз считает этот змеюшник дружным? – Ой, а Любочки ещё нет сегодня? Женщина прикладывает одну руку ко рту, а второй заправляет за ухо короткую светлую прядь. Пробегается глазами по классу. – Дианочка, давай, тогда ты, как заместитель старосты, придумаешь какое-нибудь занятие для нашей новенькой, а мы пока приступим к теме урока. Инна Витальевна ведёт математику и параллельно является классным руководителем. В целом, женщина довольно приятная, но только слишком перед директорским сыночком лебезит. А я терпеть не могу лесть, люблю всю правду в лоб говорить. Мама считает, что так юношеский максимализм проявляется, и с возрастом это пройдёт. Надеюсь, что нет. После первого урока ко мне подходит Мышкина. – Надь, ты бы не связывалась с Дианкой… – тянет, поджимая пухлую нижнюю губу. – А я, думаешь, горю желанием общаться с этой мажоркой? Ты же сама всё слышала, что Инна Витальевна придумала. Я поправляю лямку рюкзака, которая упорно пытается съехать с моего плеча, и машинально оглядываюсь по сторонам. Лучше бы не смотрела. Штерн перехватывает мой взгляд и идёт в нашу с Верой сторону. – Что, Соколова, вылупилась? Специально перед моим носом красными когтями машет. – Я Скворцова, ясно? Сквор-цо-ва! – по слогам повторяю. Никому не позволю себя унижать. – Слушай, я вот не пойму, – Диана выставляет одну ногу вперёд, демонстрируя край чулка, выглядывающего из-под чёрной мини-юбки. – Ты такая смелая, потому что дура? Или ты просто дура? Возвожу глаза к потолку, прикрываю на мгновение. Смотрю на оппонентку. – Ты для меня задание нашла уже? – слегка склоняю голову набок. Мне не нравится этот разговор, не нравится внимание мажоров к моей персоне. Я пришла в школу, чтобы учиться, а не вот это вот всё. – Ооо! – тянет восторженно. Напрягаюсь. – Я такое задание тебе придумала, мигом в коллектив вольёшься. Только вот что скажи мне, с чего это Влад за тебя заступается уже второй раз, м? – сверлит презрительным взглядом. Ревнует? Возможно, только я тут точно не причём. – У него спроси, – невозмутимо пожимаю плечами. Кажется, моё спокойствие выводит девушку из себя. – В общем, после уроков жду тебя в библиотеке, не опаздывай! Девушка наигранно дружелюбно машет мне рукой и торопливо покидает наше общество. – В библиотеке?.. – развожу руками. Следующим уроком стоит английский. Класс небольшой, но всё равно разделён на две группы, как обычно. Рягузов и Штерн оказываются в другой подгруппе, что не может не радовать, а я попадаю в класс вместе с Верой. И Чернышевским. – Не советую тебе отвечать на предложение Штерн, – Влад присаживается на соседний стул и разворачивается ко мне всем корпусом. В отличие от своих дружков, он соблюдает правила школы и занятия посещает одетый исключительно по форме. Правда, в этих классических брюках, жилете и белоснежной рубашке он больше напоминает молодого бизнесмена, а никак не ученика одиннадцатого класса. – Ты о чём? – изгибаю одну бровь. – Ты понимаешь, о чём я, – всё тем же холодным тоном. Да что же он ко мне привязался-то? – И как ты себе это представляешь? Инна Витальевна дала поручение, мне проигнорировать классного руководителя? Или что? – развожу руками. – Ди что-то задумала, если не хочешь вляпаться в неприятности, послушай меня, – встаёт и уходит, садится за последнюю парту. Весь урок сижу, словно на иголках, даже пропускаю пару раз обращение учительницы. – Упражнение номер пять, Скворцова! – Юлия Сергеевна повышает голос, а до меня только доходит, что то же самое она говорила только что на английском как минимум три раза. А я, как полная дура, сидела и хлопала глазами, пожирая взглядом пустоту. – Надежда! Вздрагиваю, перевожу взгляд на учительницу. Та с грозным видом советует быть внимательнее, я усердно киваю и снова погружаюсь в свои мысли. Сразу после урока беру свои вещи и подхожу к парте, за которой сидит Влад. Я не из тех людей, кто станет молчать и изводить себя догадками. – Что тебе от меня нужно? – спрашиваю без лишних предисловий. Парень сидит, откинувшись на спинку стула, и кажется таким независимым. Весь его вид кричит о том, что он не чувствует себя рядовым учеником, и даже учителя должны обращаться к нему на вы и шёпотом. – Мне? – усмехается. – От тебя? – произносит гораздо громче, так, что две девчонки, сидящие впереди Чернышевского, оборачиваются и окидывают меня сканирующим взглядом. Создаётся впечатление, что они меня впервые видят. Носы морщат и губы кривят соответствующе. Вообще, я слышала, что в этой школе учатся дети из самых обеспеченных семей города. Встречаются, конечно, и вроде нас с Мышкиной, но в основном по чистой случайности. Вера просто живёт рядом с этой школой, поэтому учится здесь. А меня приняли потому, что в других школах попросту не оказалось места. Парень встаёт из-за парты, и теперь мне приходится очень сильно задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Лучше бы сидел, так разговаривать было удобнее. – С чего ты это взяла? – слегка наклоняется. – С того. Ты, то угрожаешь мне, то наоборот, пытаешься предостеречь от опасности, у тебя раздвоение личности? Не пойму, хороший ты, или плохой… – что-то меня понесло, и даже пронзительный взгляд чёрных глаз не смущает. Влад смотрит пристально ещё некоторое время, а потом немного наклоняет голову так, что его лицо становится слишком близко. Густые брови сведены к переносице, а губы слегка подрагивают от нервного напряжения. Парень злится. – Я не хороший, уж поверь, – цедит приглушённым севшим голосом, хватает рюкзак и уходит, ощутимо задев меня локтем. Звук отодвигающихся стульев, шёпот одноклассников и смех девчонок – всё это фоном проносится в сознании, пока пытаюсь переварить слова Чернышевского. Спасибо Мышкиной, она хватает меня под руку и выводит из кабинета в холл. Пару раз щёлкает пальцами перед моим носом, пытаясь вернуть в реальность. – Ах! – громко выдыхаю, приходя в себя. Дыхание становится рваным, а в висках пульсирует кровь. Давно я так не нервничала, даже вчера, когда впервые шла на урок в новой неизвестной школе, чувствовала себя гораздо увереннее. – С возвращением, – улыбается Вера. Пытаюсь сфокусировать взгляд на пухлом, довольно милом лице девушки, но сделать это по-прежнему сложно. И что меня так задело, не пойму. Пристальное внимание Влада к моей персоне или его холодный, леденящий нутро тон, которым он пытался меня предупредить об опасности? Влад – Ты прикинь, да? Идея – чума! – восклицает Ди, когда я выхожу из кабинета математики. Вместе с Мишкой они стоят немного в стороне от входа и живо что-то обсуждают. Штерн, заметив меня, поправляет свою короткую юбку. В итоге та становится ещё короче. Дура. Я никогда не куплюсь на её дешёвые фокусы. Подавляя внутренний блок и испытываемую от вида этих двоих брезгливость, подхожу к одноклассникам. – Как дела? – мне плевать. Мне глубоко пофиг как дела у этих придурков. Но их, как псов цепных, нужно всё время контролировать. Поэтому приходится иногда использовать «пряник». – Классно выглядишь, – подмигиваю Дианке. Вкладываю нечеловеческие усилия в это действие. – Влад, – расплывается в тошнотворной улыбке. И выкладывает передо мной все свои «гениальные» планы.