– Не была уверена, – Влада просто пожимает плечами. А у меня сердце готово выскочить из груди. Неужели простое совпадение? Реально? – А кто был инициатором встречи? – тру переносицу, пытаясь сдержаться и не заорать. – Ляля, – не задумываясь, отвечает Влада. – Она позвонила. Предложила встретиться. Сказала, что очень соскучилась. А я чувствовала себя в Сестрорецке птицей в клетке… – Вот и вылетела, – роняю, не скрывая раздражения. И вздохнув резко поднимаюсь с места. Малыш жмется к матери. А Влада смотрит напряженно. – Ладно, – выдыхаю, сжимая пальцы в кулак. – Проехали… Я разберусь, Влада. Обязательно. – Ты какой-то странный, – бросает порывисто. Глаза наполняются слезами, губы сжимаются в тонкую складку, а подбородок подрагивает от обиды. – Два года назад ты не хотел жениться. Рассвирепел, стоило мне заикнуться о свадьбе. Выгнал как собаку из дома… А теперь ты ищешь виноватых? И хочешь разобраться… Только в чем, Слава? 41. Я же сказал. Подумай! Влада – Что?! – вскидываюсь, не понимая. Рука инстинктивно сжимает горло, словно физически я могу удержать крик. – Что? – повторяю еле слышно. – Чертежи нового двигателя попали к Саблину… – втолковывает мне Градов. Лицо искажается от боли. Сцепленные в замок пальцы кажутся единым целым. Слова бьют, словно напалмом. Не оставляют шансов выжить. Второй раз, господи! Второй раз! Щеки заливает румянец гнева. Дыхание сбивается. «Ты не обязана проходить это снова!» – напоминает здравый смысл. Подхватив сына, поднимаюсь решительно. – Влада? – резко, будто погонщик с плетью, останавливает меня Ростислав. Видимо ожидал обратного. Я упаду в ноги или брошусь на шею? Зареву белугой? Хватит. Надоело. И неожиданно обретаю второе дыхание. Меня не сломить. Будто со стороны смотрю на Ростислава. Вот он стоит мрачный и решительный. Что-то пытается объяснить. Зачем? Если все уже давно кончено. В белоснежной столовой Черкасовых Градов смотрится чуждым элементом, как инопланетянин на восточном базаре. Так же неуместна в комнате, задекорированной во французском стиле громоздкая кровать с диваном. Дурацкая плазма. После нашествия Градова Марку наверняка придется делать ремонт. Но разве это когда-нибудь останавливало нашего принца. Он все перестраивает под себя. И мало заботится о мнении других. Эгоистичная скотина! – Я буду у себя, – роняю отстраненно. Четыре слова даются легко и спокойно. Но кто бы знал, какая буря клокочет в груди! А сердце мое глупое выдержит этот сумасшедший бег? Вот-вот из груди вырвется. Я слышу каждый удар. Возможно ли такое? – Влада, погоди, малыш… – снова догоняет меня Градов. Кладет руки на плечи, заглядывает в глаза. Все как прежде. Будто и не было этих двух лет! Постойте! Погодите! Так меня за воровство выгнали? Промышленный шпионаж в пользу Саблина. Кто я теперь? Убийца, воровка, любовница известного режиссера. Красивый список достижений! От стыда сгореть можно. – Когда разберешься, тогда и приходи, – пытаюсь добавить голосу спокойной холодности. И у меня получается. Никакой паники или страха. Выпрямляю плечи, не желая смириться. – Влада, пожалуйста, – вторит Ростислав, будто мое имя – единственное что осталось от богатого словарного запаса. – Как только закончатся разбирательства, мы уедем, – заявляю решительно. – Ты обещал… – Как скажешь, зайчона, – снова вспоминает давно забытое слово. Каждый слог режет слух. Бьет по оголенным нервам. Но Градову наплевать. Вижу цель, не вижу препятствий. – Спасибо, Растишка, – вспоминаю обидное детское прозвище. – Даже так? – на короткий миг изогнутая черная бровь ползет вверх. А губы искривляются в саркастичной улыбке. Всего лишь на секунду. А затем Градова пробирает смех. – В твоих устах, детка, мое старое погоняло звучит как мантра, – улыбается он довольно. Снова пожирает меня жадным взглядом. И я точно замечаю ту секунду, когда в синих глазах загорается желание. Притягивает меня к себе, собираясь поцеловать. – Нет! Я не хочу, – выставляю вперед свободную ладонь. Я люблю этого мужчину. Вопреки рассудку и логике. Но инстинкт самосохранения берет вверх. Третьего раза мне не выдержать. А значит нужно обезопасить себя. Уйти подальше от Ростислава Градова. Зализать раны и жить дальше. Сашулька недовольно вскрикивает. Машет кулачком отцу. Искрящийся от напряжения воздух моментально заполняется смехом, гася обиды и боль. – Оставайся здесь. Я уйду. Много дел, Владочка. Но это комната с точки зрения безопасности самая лучшая. Все подступы к ней блокируются. – Поставь охрану около лестницы, – предлагаю равнодушно. – Мне здесь неудобно с ребенком. – А… ну да, – спохватывается Ростислав. – Как скажешь, любимая. Моя ладонь моментально оказывается в некрепком захвате Градоских лап. – Я сделаю все, как ты скажешь, – шепчет он хрипло. – Со всем разберусь. Только не гони меня, пожалуйста… Тошно мне без тебя… – Не знаю, Слава, – отрезаю, будто ученику в школе. – Я уже ничего не знаю. Выскочив за дверь, за малым не сбиваю с ног Гришу. Ему удается вовремя увернуться в сторону. «Подслушивал он, что ли?» – едко усмехаюсь, взбегая по лестнице. И войдя в нашу с сыном спальню запираю дверь на ключ. Устроившись на постели, лениво играю с Сашулькой. А сама лихорадочно прокручиваю все события того злосчастного дня. Стараюсь припомнить нашу с Лялей встречу в кафе. – О боже, ты подстриглась! – воплю, увидев подружку с экстремально короткой стрижкой вместо длинных черных локонов. – Мне нужно характера добирать. Стервозности не хватает. Вот и решилась, – признается тихая домашняя Ляля. И замечает, оглядев меня с головы до пят. – Тебе бы тоже не помешало. Градова твоего пора за жабры брать… – Наверное, мы скоро поженимся. У меня задержка, – признаюсь как на духу. – Уии! – тихонечко ликует Ляля, хватая меня за руку. – Чур, я свидетельница! А он уже в курсе? Что говорит? Разговор тут же переходит на нас с Градовым, на обсуждение свадебных салонов и стилистов. – Ты УЗИ уже делала? Или только тест? – Нет, – мотаю головой и добавляю, пытаясь скрыть неловкость. – Нужно тест купить на обратном пути… – Так давай я тебя к своей тетке отправлю. Тут недалеко. Если она работает сегодня, конечно. Ну Полетаева, ты даешь! – бухтит весело. «Что это? Случайность или предательство?», – думаю я, играя с сыном. У меня в руке подпрыгивает мягкий плюшевый мишка. Длинные лапки болтаются в такт. И кажется, будто медведь танцует. Раз морозною зимой Вдоль опушки лесной Шёл медведь к себе домой В тёплой шубе меховой, – напеваю тихонько. Сын радостно смеясь, ловит игрушку руками. Но Мишка не дается. Отбегает в сторону и снова поет. – Влада, – дверь сначала дергается под напором, а затем раздается тихий стук.