Обнимаю себя обеими руками, отчаянно собирая силенки в кулак. Но бесполезно. Страх парализует. В голове ядовитыми змеями шевелятся гадкие мысли. А вдруг Марк или Галя сообщили Градову о Саше? Что тогда? Бежать бесполезно. Ростислав, если захочет, везде достанет. «Нет, нет!» – успокаиваю саму себя. Черкасов – порядочный человек. Он обещал. – Как там, на передовой? – смеется Марк Васильевич, прежде чем выйти на сцену. – Хоть пол-зала набралось? – Аншлаг, – торжественно докладывает Люся. – Да ну? – саркастично усмехается он. – Градов приехал. В первом ряду сидит, – докладываю неслушающимися губами. – Даже так? – морщится шеф. Смотрит на меня внимательно. – Поедешь домой? Володя, отвези! – кивает помощнику. – После первого отделения… Ладно? – молю, как о подаянии. – Хорошо, – неохотно соглашается Марк Васильевич. И притянув меня к себе, привычно целует в лоб. – На удачу! Быстрым шагом спешит на сцену. Берет с пульта дирижерскую палочку, и весь огромный зал через несколько секунд наполняется музыкой. – Ты достойна сейчас стоять с ним на этой сцене… – пухлая рука Люси опускается на мое предплечье. Надеюсь, но и не жалею ни о чем. У меня были ночи с самым обалденным мужиком в этом зале. У меня сын от него. Только об этом никто никогда не узнает. Никогда. Никогда. До антракта как на иголках переминаюсь с ноги на ногу. Стараюсь смотреть на тонкую фигурку Черкасова, виртуозно управляющего оркестром, но взгляд постоянно прилипает к профилю Градова. Да что же это такое! Никак не сосредоточиться! А за пять минут до антракта, прячась за Люсей, выхожу на служебную лестницу. – Влада Николаевна, – догоняет меня кто-то в холле. Оборачиваюсь на автомате и в ужасе смотрю на Гришу, когда-то так технично выставившего меня из дома в Сестрорецке. – Простите, – не узнавая, гляжу строго и холодно. – Ростислав Владимирович просит вас подойти в антракте. Рука по-хозяйски ложится на мой локоть. Тянет в сторону. – Простите, – повторяю, стряхивая ненавистные пальцы. – Градов зовет. Хочет поговорить, – словно бестолковой объясняет мне Гриша. – Я не хочу, – мотаю головой. – Как это? – изумленно таращится на меня личный помощник. – Это ваш начальник, – улыбаюсь светски. – Вы и исполняйте его приказы. – Гкхм… – закашливается Гриша и, смутившись, отходит. – Программа дала сбой. Требуется перезагрузка, – печально улыбается Люся и добавляет уважительно. – А ты – молодец, Влада! В кармане трезвонит сотовый. А из зала вываливает народ, устремляясь к буфету. Отхожу чуть в сторону, пытаясь расслышать. – Владочка, – тараторит в трубку няня. – У Сашеньки температура… – Сейчас приеду, – роняю негромко и, покосившись в отражение зеркальной колонны, замечаю направляющегося ко мне Градова. Если гора не идет к Магомету… – Отвлеки его, – прошу Люсю, устремляясь к мраморной лестнице. – Ростислав Владимирович, – перекрывает она ему дорогу. – Вы на банкет останетесь? Сколько с вами человек? Нам нужно оповестить ресторан… Марк Васильевич нас не предупредил. – Влада? – слышу сзади его рык. – Ее любимый мужчина ждет, – несет чепуху Люся. «Вот придумала!» – вздыхаю, устремляясь к служебному гардеробу. Лихорадочно ищу в сумке номерок. Моя вечная напасть. И почувствовав рядом движение, поднимаю голову. – Уже уходишь? Могу составить компанию, – насмешливо цедит Градов, отбирая у меня номерок и отдавая его Грише. А когда верный паж отходит, нависает надо мной. Чувствую его запах – холодный аромат с примесью цитрусовых. И сама плыву от нахлынувших воспоминаний и эмоций. – Нужно поговорить, Влада. Твой мужик подождет. Давай после концерта посидим где-нибудь, – предлагает Градов негромко. – Зачем? У нас нет общих тем, – роняю тихо. И самой себе противна от собственной беспомощности. – Хочу обсудить кое-что… Два года назад мы не договорили. – Я уже все забыла, – улыбаюсь светски. – Как скажешь, – пожимает плечами Ростислав, помогая мне надеть плащ, давно вышедший из моды. – Прощайте, Ростислав Владимирович, – киваю, пытаясь сохранить остатки хладнокровия. Стараюсь казаться гордой и равнодушной. Но старая рана, открывшись, кровоточит. Как же все-таки больно! Запахнув плащ, со всех ног несусь вниз по мраморным ступенькам. Подставляю лицо весеннему ветерку. И изо всех сил молюсь всем святым. Боженька дорогой, убереги меня от новой напасти. Пусть Градов идет своей дорогой. Пусть никогда больше не вспомнит обо мне! 6. Драмкружок Ростислав Как завороженный гляжу вслед женщине, которую так и не смог забыть. Роскошные русые волосы, завитые в дурацкие локоны и собранные в странную прическу. Стройные ножки. Высокие каблуки. Темно-синее коктейльное платье, подчеркивающее все округлости. Так и хочется прижать к себе эту вероломную куколку. Вытащить из волос все шпильки. Протянуть сквозь пальцы послушные прядки. Провести рукой по тонкой талии. Вдохнуть такой знакомый полузабытый аромат. «В Сестрорецке в гардеробной до сих пор висят какие-то шмотки», – усмехаюсь мысленно. И конечно же вру самому себе. Три платья. В каждое из них я утыкаюсь носом в минуты дикой тоски. Только вот ничего не помогает. От времени боль притупляется, но не проходит. А болтающаяся в шкафу одежда постепенно становится бесполезной. Выветривается запах, превращая мой тайный фетиш в абсолютно бесполезную тряпку. Влада спешит. Полы старенького серого плаща разлетаются в стороны, открывая боковой вид на округлые коленки и изящные щиколотки. Красивая… Жаль не моя. – Пробей, что там у нее за мужик, – велю подошедшему Грише. – Вон торопится, аж бежит со всех ног. – Вас испугалась? – усмехается мой помощник. – Да ну? – пожимаю плечами. – Она со мной спокойно говорила. Не боялась. – Зубки прорезались у девочки, – поддакивает мой Григорий и кивая на подъехавший черный мерс, добавляет значительно. – Может, она с Вальдемаром крутит. – Да ладно, – усмехаюсь я, наблюдая, как по-хозяйски Влада открывает дверцу и усаживается в тачку. Что-то оживленно говорит водителю. Странно. Но Володя ни в счет. Только куда он ее повез? Очень интересно. – Отправь кого-нибудь следом, – велю Грише. А сам круто развернувшись быстрым шагом направляюсь к лестнице. И по привычке сворачиваю в служебную часть театра. Сколько я тут в детстве провел времени? Не сосчитать. Старенькая вахтерша на дверях радостно узнает и кивает.