– Я знаю, – ответила Грейс. Она и вправду понимала это. Умом. Но сердцем… Это было труднее. Она любила писать. Любила принципы и мораль того мира, который она создала, где хорошие парни всегда побеждали, а плохие оказывались в тюрьме. Это утешало ее. Но если ее слова каким-то образом побудили кого-то сделать такое… «Нет», – сказала она себе резко. Она не утонет в этом. Это определенно именно то, чего хочет преступник. Большим пальцем Гэвин медленно скользил по изгибу ее шеи, и по ее телу тонкими струйками начало легко растекаться тепло. – Давай поразмышляем над этим. Чего он хочет? – Он хочет, чтобы я считала, что он гениален, – не задумываясь, ответила Грейс. – Он жаждет восхищения тем, что он сделал. И он хочет, чтобы я чувствовала себя напуганной. Хочет, чтобы я отчаялась и была бессильна против его ума. – Она поджала губы. – Что ж, его ждет разочарование, – сталь зазвучала в ее голосе. – Страх – отличный мотиватор, если правильно его использовать. – Вот моя девочка! – произнес Гэвин, его взгляд был переполнен теплом и любовью. Как только слова сорвались у него с языка, Гэвин, казалось, понял, что он только что сказал, и его крутые скулы начали краснеть. – То есть… – Нэнси была намного более трудной целью, чем две другие жертвы, – мягко прервала Грейс, неспособная – не просто не желавшая, но совершенно неспособная – разбираться в порыве чувств, которые она испытала при его словах. Сейчас был неподходящий момент. – Ему нужно было миновать швейцара и убить ее достаточно тихо, чтобы соседи даже не заметили. И та тщательная забота, которой он ее окружил, располагая ее телом… Он развивается. Первое убийство отдаляло его от крови, от интимности происходящего. Во втором он чуть приблизился к желаемому. Но с Нэнси, здесь, он впервые остался наедине с телом надолго. – И он продолжает красоваться и остается таким же причудливым, – сказал Гэвин. – Он постепенно начинает понимать, что именно ему нравится, – объяснила Грейс; она чувствовала тошноту. – И когда он наконец определится, будет трудно остановить его. Гэвин вздохнул. – Ты знаешь, нам придется рассказать это Харрисону. – Знаю. – И он захочет приставить к тебе охрану, – добавил Гэвин. Грейс сверкнула глазами. – Я могу сама о себе позаботиться. – Ага, не думаю, что Харрисона убедит такой аргумент, – сказал Гэвин. Глава 15 Как и следовало ожидать, Харрисона совсем не убедил пылкий аргумент Грейс, будто она не нуждается в охране. Когда она сражалась с ним в его кабинете в штаб-квартире, Харрисон стоял рядом с Гэвином, скрестив руки на груди, и в его голубых глазах блестел суровый огонек. – Это просто нелепо! – сказал она. – Всего час назад ты не поверил мне, когда я сказала, что это серийный убийца, а теперь ты хочешь, чтобы я отправлялась в «безопасное место», чтобы избежать встречи с ним. – Грейс, – заговорил Пол. – Ты сама-то определись. Либо это маньяк и он наметил тебя своей целью, и посылает тебе шифры в твоих книгах, и убивает женщин, внешне похожих на тебя, либо это все несвязанные убийства с несколькими странными совпадениями. Я думал, ты обрадуешься, что я в деле. – Нет, раз ты приставляешь ко мне нянек, – закричала Грейс. – Я, черт побери, стреляю лучше, чем большая часть службы безопасности, и у меня есть награды, чтобы доказать это. – Это правда? – шепотом спросил Харрисона Гэвин. – Да, правда, – рявкнула Грейс. – Она стреляет лучше, чем половина ФБР, – подтвердил Пол. – И это невероятно раздражает. Может, Гэвину и не должно было показаться это таким возбуждающим, но его всегда влекло к опасным женщинам. – Знаешь что, Синклер, – сказал он. – Если обойдешь в стрельбе меня, тебе не нужна охрана. Грейс на мгновение прекратила ходить из угла в угол и посмотрела на него, внезапно задумавшись. – А если я проиграю? – спросила она, потому что была слишком умна, чтобы ввязываться во что-то, не выяснив все тонкости. – Тогда ты будешь оставаться рядом со мной, пока все это не закончится, – сказал Гэвин. – Я прикрою тебя. – Это абсурд, – запротестовал Пол. – Это противоречит всем правилам. – Я видела твой дом, – заспорила Грейс, не обращая внимания на Пола. – Окна, выходящие на улицу, идеальны для нападения. Если я проиграю – а этого не случится, – ты поедешь со мной в мой особняк. – Он знает, где твой особняк, – возразил Гэвин. – Он уже посылал тебе бомбу. – Там меньше возможностей для проникновения, чем в твоем доме, – парировала Грейс. – Ладно. Тогда идем вниз на стрельбище прямо сейчас. – Вы двое… – начал было Пол, но Грейс уже распахнула дверь. Гэвин похлопал его по спине и подмигнул. – Не беспокойтесь, шеф. Я разберусь с этим, – пообещал он. К тому моменту, как он вышел в коридор, Грейс уже стояла в лифте, ведущем в подвальный этаж. Он успел забежать к ней, как двери закрылись. – Ты заставила Харрисона понервничать, – сказал он, оперевшись на стенку лифта и внимательно смотря на нее. Аккуратный венок кос на ее голове начал выбиваться из-под крепко заколотых шпилек. Темные пятна пролегли под ее глазами, а обыкновенно идеально прямые плечи – она держала себя как королева – были слегка опущены. Она была измотана. Ей необходимо было отдохнуть. – Я могу убедить Харрисона позволить мне одному присматривать за тобой, – уговаривал ее Гэвин. – У тебя наверняка есть гостевая комната в этом твоем особняке. Я превосходный гость. Очень опрятный. Я даже готовлю завтрак. – О, неужели? – Яйца, бекон, оладьи. Все, что угодно, – сказал он. – Если бы ты не бросила меня в тот раз, ты бы уже об этом знала. Она метнула на него неодобрительный взгляд, в нем читалось: «Не говори об этом». И боже, не стоило так на него смотреть, этот взгляд пробудил в нем столько желаний. Ему захотелось ударить по кнопке, остановить лифт, прижать Грейс к стене и целовать до тех пор, пока она не пожалеет, что оставила его той ночью. Пока не вспомнит, что она упустила. Что они оба упустили. Она пробудила в нем развратника: ничего ему так сильно не хотелось, как схватить и потянуть ее за косы и легко прикусывать кожу, опускаясь все ниже по ее прекрасному животу, пока она не начнет умолять. Двери лифта открылись, и Грейс зашагала к стрельбищу, Гэвин последовал за ней. Они были одни, и Грейс сразу прошла к среднему ряду, достала «глок» и положила перед собой на столик. Он был не настолько самонадеян, чтобы быть уверенным, что она не сможет побить его. Он был метким стрелком, но если она и вправду была так хороша, как она и Харрисон утверждали, ему придется выложиться по полной. Но даже если она победит в этой маленькой игре, он ни за что на свете не выпустит ее из виду. Он поедет с ней, и он сделает все возможное, чтобы она была в безопасности. Этот преступник, кем бы он ни был, был убийцей худшего рода. Он исследовал свои желания, детализировал их. И как только он будет уверен в своих навыках, он придет за Грейс. Гэвин стиснул зубы при этой мысли. Тем временем Грейс вывесила в ряд бумажные мишени и нажала на кнопку, и они со стрекотом откатились на другой конец стрельбища. – Как думаешь? – спросила она. – До двух побед? – Идет, – сказал он, выбрал соседний ряд и вынул свой «42-й». Гэвин ощутил в руке его знакомую тяжесть. Он посмотрел на Грейс. – Дамы вперед. – Как по-джентльменски, – сказала она, и Гэвин возненавидел эту напряженность в ее голосе и лице. Ему хотелось облегчить их. Но он слишком хорошо понимал, как обстоят дела. Она была женщиной на задании. Она добивалась справедливости. Возможно, это поглотило ее, как порой поглощало его. И это – все это расследование – было личным. Грейс подняла «глок», и все напряжение покинуло ее, как только она встала в стойку и сосредоточилась на цели; все вокруг будто перестало существовать. Она выстрелила, четыре раза быстрой очередью, два – в голову, точно между глаз, и два – один аккуратно поверх другого – в центр груди. – Может, мне теперь звать тебя Энни Окли? – сказал он, взял пистолет в правую руку и прицелился. Он сделал вдох, затем выдох, затем снова вдох, и в эту прозрачную, как хрусталь, секунду между вдохами плавно нажал на курок. Один. Два. Три. Четыре. Грейс придвинула мишени и нахмурилась, изучая его результат. – Ты научился так стрелять в армии? – спросила она, меняя использованные цели на новые. Гэвин рассмеялся. – Нет, – ответил он.