– Раз в два дня. – Хорошо, – Даниэль улыбнулся, зная, что она расстроена его отъездом и таким образом пытается скрыть, насколько будет скучать по нему. – Но ты будешь рассказывать мне всё-всё, что с тобой происходило. – Ладно. Он подставил щёку для поцелуя, и Мишель коснулась её губами. А потом порывисто повисла на его шее, заставляя Даниэля улыбнуться ещё шире. Его маленькая сестрёнка. Вредная, зачастую бесящая его, но до безумия любимая. – Слушайте, ну хватит уже. Им больше суток ещё ехать. Пусть проваливают, – проворчал Коллинз, когда Алисия в очередной раз прижала к себе дочь, и Даниэль выпрямился, оборачиваясь к отцу. – Ну что, пора? – Алекс выглядел совершенно расслабленным, но Даниэль видел, что и ему это прощание даётся нелегко. – Да, пап, пора. Алекс немного отвёл его в сторону и положил ладони ему на плечи, заглядывая в глаза: – Я горжусь тобой. Всегда. – Я знаю, пап. И постараюсь тебя не подвести. – И Жизель тоже гордилась бы. – Папа… – Прости, – Алекс улыбнулся, но покрасневшие глаза с головой выдавали его состояние. – Просто это так странно – прощаться с тобой. Я как будто снова отправляю тебя к Кэтрин. Только теперь ты уже взрослый и сам едешь туда, куда хочешь, – он бросил взгляд за плечо Даниэля на Эшли, которая уже забралась на пассажирское сиденье и выслушивала от матери последние наставления, облокотившись на открытое окно. – И я рад, что ты едешь не один. – Ну, много лет назад ты сказал, что, когда я стану взрослым, то обязательно найду свою девочку. И я нашёл. – Береги её. Изо всех сил. И сделай самой счастливой. Не когда-нибудь, а сейчас. Каждый день. Как бы сложно это ни было. – Спасибо, пап, – Даниэль кивнул, а в груди встал ком. Этот совет, такой простой, но такой важный, значил для него очень многое, хоть и был насквозь пропитан тоской, которую Алекс тщательно от всех скрывал. И он мог только догадываться, чего тому это стоило. – Я люблю тебя. – Как и я тебя, – тяжело выдохнув, Алекс крепко его обнял и подтолкнул к машине. Чмокнув на прощание в макушку Мишель, которая тут же прижалась к отцу, всё-таки дав волю слезам, Даниэль уселся за руль и, заводя двигатель, посмотрел на улыбающуюся ему Эшли: – Готова, кнопка? – Готова, – та радостно закивала, и он нажал на газ, выезжая на дорогу. Им предстояло пересечь пять штатов, и оба, первый раз самостоятельно уезжая из дома, предвкушали не только интересную дорогу, но и новую жизнь, о которой мечтали уже очень много лет. * * * – Слушай, я тут подумал… – протянул Даниэль, занося в комнату в общежитии большую коробку с учебниками Эшли, пока та осматривала своё новое жильё, и поставил её на небольшой стол. – Я не хочу спать один. – И ты предлагаешь мне ночевать с тобой и твоим соседом? – рассмеялась Эшли, оборачиваясь, но её брови тут же взлетели вверх, стоило только ей увидеть его задумчивое лицо. – Конечно нет, – Даниэль притянул её к себе, обхватив за плечи одной рукой. – Я же работал весь этот год и почти всё откладывал. Да и здесь планировал устроиться куда-нибудь на вечер. Плюс стипендия. Мы могли бы снять небольшую квартирку за пределами кампуса и жить вместе. – Ты… Ты сейчас это серьёзно? – Эшли поражённо захлопала глазами, смотря на него снизу вверх и не смея поверить в то, что он ей предлагал. Она больше всего на свете хотела жить с ним вдвоём. Особенно после последних недель, когда каждую ночь засыпала в его объятиях. Тем более освободившись от строгого надзора их отцов. Да и снова видеться с ним урывками казалось ей невыносимым. – Вполне. Если ты готова терпеть меня двадцать четыре на семь. – Да. Да-да-да! Её глаза радостно засверкали, и Даниэль рассмеялся, целуя вздёрнутый нос. – Тогда остальные вещи я, пожалуй, пока оставлю в машине. * * * – Пап, смирись уже. Мы живём вместе и точка, – твёрдо сказала Эшли, расхаживая по маленькой комнатке перед диваном, на котором сидел Даниэль, внимательно наблюдающий за ней и вслушивающийся в разговор. Его крёстный уже минут сорок орал на дочь в телефонную трубку после того, как Эшли случайно проболталась, что они не живут на кампусе. И Даниэль уже несколько раз раскрывал рот, чтобы вмешаться в разговор, когда Крис особенно повышал голос, но Эшли останавливала его лёгким взмахом руки, ясно давая понять, что эту битву она собирается выиграть сама. – Смириться? Тебе ещё даже девятнадцати нет, а ты уже живёшь с парнем! Я смирился с тем, что вы вместе, но это уже слишком! Я завтра же приеду и заберу тебя домой! – Нет, не приедешь, – ещё твёрже произнесла Эшли и закатила глаза. – В конце концов это просто рационально. Мы вместе ходим на учёбу, и ты можешь не беспокоиться, что со мной что-то случится по дороге. Вместе готовимся по всем предметам. Подтягиваем друг друга. Вместе… – То же самое можно делать, и живя в общежитии! – гаркнул Крис, и Эшли вздрогнула, замирая на месте. Но тут же взяла себя в руки и устало вздохнула. – Ладно, пап. Если ты и дальше собираешься кричать, я кладу трубку. – Эшли, не смей! – Люблю тебя, пап, – она скинула звонок и плюхнулась на диван, опуская голову на плечо Даниэля. Её всю потряхивало от страха. В первый раз в жизни она вот так вот разговаривала с отцом, абсолютно не представляя, где вообще нашла на это смелость, и боялась даже предположить, какими могут быть последствия. Но это нужно было сделать, иначе он так бы и считал её маленькой девочкой, за которой всё время нужно было присматривать. – Не переживай, кнопка. Всё наладится, – Даниэль укутал её в объятия, укладывая к себе на колени, и поцеловал в щёку. – Ты умница. А Крису будет полезно наконец-то увидеть, что ты выросла. – Лишь бы он, и правда, не примчался сюда, как и обещал. – Не примчится. Я уверен, что Алисия и мой отец не позволят ему этого сделать и поставят мозги на место. А нам с тобой не помешает заняться тем, что, как ты сказала, рационально, пока у меня есть пару часов до работы. * * * Эшли проснулась совершенно разбитая. Вчера вечером они с Даниэлем поругались из-за какой-то абсолютной ерунды, о которой она сейчас даже не могла вспомнить. Сказывалось напряжение двухнедельной летней сессии. И тот, вспылив, хлопнул дверью и ушёл, не взяв с собой даже телефон. Она проплакала практически до самого рассвета, провалившись в тревожный сон с первыми лучами взошедшего солнца, и теперь непонимающе оглядывалась, сидя в постели в своей детской пижаме, которую надевала, только когда болела. Прямо возле кровати висел воздушный шар, а за ним ещё несколько, выстроившихся в дорожку, ведущую к двери. К каждому шару была привязана записка, и Эшли, не вставая с кровати, дотянулась до первой, разворачивая её и вчитываясь в косой мальчишеский почерк: «Прости за вчерашнее, кнопка. Я очень сожалею о том, что наговорил». Эшли нерешительно улыбнулась, спустила босые ноги на пол и дотянулась до следующей записки: «Эш, ты помнишь нашу первую встречу? Ты так хотела со мной познакомиться, но жутко стеснялась. А я не мог оторвать от тебя глаз. Ты казалась мне самой красивой девочкой, которую я когда-либо видел». Закусив губу, она медленно двинулась к выходу из спальни, собирая каждую маленькую бумажечку, привязанную к шарам, а её сердце отчаянно трепыхалось в груди. «Ты стала моим первым и самым настоящим и близким другом в Монтгомери». «Ты помнишь наше детство? Самое весёлое и счастливое». «Помнишь, сколько было разбитых коленок, счёсанных ладошек, слёз и улыбок?» «Мы не раз ругались и мирились, но никогда не расставались». «Ты всегда была рядом, поддерживала и была на моей стороне. Несмотря ни на что». «А я всегда защищал тебя и старался оберегать, как мог». «Я даже не вспомню, когда влюбился в тебя. Наверное, ещё тогда, услышав твоё первое “Привет”». «Я всегда видел только тебя. И хотел, чтобы ты была рядом. До конца жизни». Сжимая в руках тонкие бумажечки, Эшли вышла в их маленькую гостиную и удивлённо ахнула. Вся комната была заполнена такими же точно воздушными шарами: бледно-розовыми, пурпурными, фиолетовыми. – И с тех пор ничего не изменилось, Эш… – Даниэль сделал шаг вперёд, появляясь из-за шаров, и подтолкнул к ней один из них. Тот, к которому была привязана маленькая раскрытая бархатная коробочка. Эшли прикрыла рот ладонями, а её сердце, казалось, остановилось. – Я не обещаю, что больше не будет разбитых коленок. Но если ты согласишься выйти за меня… я сделаю всё, чтобы они заживали как можно скорее. И чтобы это решение стало самым счастливым в твоей жизни… Даниэль задержал дыхание в ожидании ответа, но Эшли молчала, переводя неверящий взгляд с него на кольцо и обратно. И через время он не выдержал: – Чёрт, Эш, скажи что-нибудь… Я же с ума сойду… А ещё спустя несколько секунд Эшли с визгом бросилась ему на шею, запрыгивая на него, обхватив ногами, и Даниэль облегчённо выдохнул, расплываясь в счастливой улыбке: