– Уже утро? – Уже обед, – продолжая сервировку, подсказала камеристка. – Господин Астеш попросил не будить вас. Я окинула кровать быстрым взглядом. Пусто. Астеш ушел, тихо и молча. Невесело усмехнулась: отчего-то стало горько, что меня после первой же ночи просто взяли и оставили. Хотя о чем я? Он, как и обещал, не овладел мною и… Почему же мне неприятна эта мысль? И снова бабочка в животе начала распускать свои крылья. Ну нет! Я порывисто откинула одеяло. – Ваш халат! – Сахли моментально встала рядом со мной, действительно держа в руках мой халат. Надеюсь, мою одежду она тоже принесла. Потому как очередной раз встречать господина в неподобающем виде я не собиралась. Я накинула халат и присела к столику, где начала бодро… гм-м… обедать. Никогда не страдала отсутствием аппетита. Тем более в ситуации, когда нужно хорошо подумать. Думать лучше на полный желудок. – Я принесла вам платье, сейчас приглашу горничных, чтобы помогли облачиться, – кивнула мне Сахли и вышла. Я с удовольствием поглощала принесенную еду. Повар господина Астеша, как всегда, был на высоте. Нежнейшее мясо птицы в собственном соку, румяная картошка, ароматный хлеб. На небольшой тарелочке – эклеры. Цветочное варенье в вазочке, травяной чай в кружке. Что еще нужно для поднятия настроения? Однако я ошиблась. Едва успела добраться до эклеров, как дверь самым нахальным образом открылась, и в покои господина Астеша ворвалась злая, словно раненый гарикон, леди Ларейн. А я что? Я сижу, у меня халат распахнулся и видно привлекательное кружево белья. Ногу на ногу закинула, мне так удобнее. А ноги у меня… Хорошие такие ноги. Вызывающе привлекательные. В руках эклер. Полное хамство – врываться в момент чужого обеда. Просто невообразимое. И даже то, что леди является дочерью правителя, ни капли ее не оправдывает. Ах да, это у них семейное: один по ночам за придворными подглядывает, вторая, не спросившись, врывается в чужие покои. Хотя я ведь могу здесь бог весть чем заниматься. От искаженного лица леди аппетит пропал. Мало того: последний съеденный кусок эклера так и замер где-то по пути к желудку. Не то чтобы я совсем уж испугалась, но… – Дрянь! – хрипнула леди. Я закашлялась. Кусок все-таки провалился. А я встала, запахнула полы халата и голосом жестким, словно сталь, произнесла: – Добрый день для начала. – Да как ты смеешь! – взвилась леди. Лицо ее пылало яростью. Но приближаться ко мне она отчего-то не торопилась. Синий материал довольно нескромного платья с вызывающим декольте подчеркивал бледность ее кожи. Рука, сжимающая трость зонта, дрожала. – Я еще ничего не посмела. Но, вполне возможно, и не сдержусь, – все так же подчеркнуто вежливо и холодно возразила я. – Вы переступаете грань приличия вашего высшего общества, заявившись в покои господина Астеша. Глаза у леди Ларейн стали огромными. Брови взметнулись вверх. А я ледяным тоном продолжила: – Мало того, уверена, что ваш отец будет крайне раздражен, когда узнает об этом посещении. – Ты! – выкрикнула Ларейн. – Ты всего лишь любовница! Девочка для ночных утех! Я сама с трудом сдерживала клокочущую в душе ярость. Невесть каких усилий стоило сохранять хладнокровие. – Может, и так. Но даже я хоть что-то знаю о приличиях. В отличие от вас, леди, если после происходящего вас еще можно так называть. – Говорила вызывающе спокойно, смотря в искаженное от ненависти лицо дочери государя. – И в отличие от вас, я вправе здесь находиться. Ваши же намерения мне понятны, и они вызывают лишь презрение. Потому прошу покинуть покои моего господина. Скрип зубов леди Ларейн был слышен даже мне. – Думаешь, сможешь занять место рядом с Астешем? И не мечтай! – казалось, от ее слов веет смрадом. – Даже то, что ты похожа на погибшую Шайру, тебе не поможет. Я усмехнулась. – Однако это помогло мне здесь очутиться. А вы, как я посмотрю, далеко не в фаворитках генерала. – Я просто не могла сдержать язвительность, смотря в бледнеющее лицо леди Ларейн. – И судя по вашей озлобленности, прекрасно понимаете, что даже место любовницы вам не светит. У Ларейн окончательно повело лицо. Губы дрогнули, глаза стали невероятно большими, лицо посерело. Четко выделился контур губ и… Да она же преображается! – Как ты смеешь, дрянь, говорить со мной в подобном тоне?! Она все-таки рванулась ко мне. В воздух поднялась… нет, уже не рука. Лапа. Вытянутая, черная, с длинными острыми когтями. Да так и застыла в нескольких сантиметрах от моих широко распахнутых глаз. Не знаю, успела бы я дать отпор высшей шаенке. Вероятно, нет. За меня это сделал невесть откуда появившийся в комнате Астеш. Руку Ларейн он успел перехватить в воздухе и теперь смотрел на леди просто убийственным взглядом. В глазах плясали дикие яростные искры. – Никогда, слышишь, – зловеще прошипел он, перехватив девушку за талию, подталкивая к двери и все еще не отпуская ее руку, – не смей появляться в моем доме! И никогда не приближайся к моей будущей жене. Пауза. И просто гробовая тишина. Леди Ларейн змеей вывернулась из рук Астеша и с отчаянием уставилась в его лицо. Преображение спало, выдавая ее растерянность. Губы Ларейн задрожали. Было от чего. Эклер, который я все еще держала в руках, шмякнулся на пол. Жене?! Нечистые, генерал не в себе! – Жене? – выдавила Ларейн. Словно болванчик, замотала головой. Голос ее заметно сел, в нем отчетливо послышались неверяще-умоляющие нотки. – Ты врешь! Ты не можешь жениться на ней! Она не шаенка… Она… Она… – Только посмей ее оскорбить! – В воздухе ощутимо запахло грозой. – Ты знаешь законы, Ларейн. Я вправе наказать обидчика моей невесты, кем бы он ни был. Девушка дернулась, высвобождаясь из хватки генерала. По щекам тонкими полосами потянулись слезы. – Я… я… – Она перешла на сдавленный хрип. – Не оставлю это. Так и знай, Астеш! Ты дорого заплатишь за мое унижение! И эта… – Она бросила на меня уничтожающий взгляд. – Она тоже заплатит! Ларейн кинулась к двери. От хлопка осыпалась штукатурка. Астеш повернулся ко мне. А я стою с чуть приоткрытым ртом и на чудовище свое смотрю. Эклерчик в ногах валяется. – Ни о чем меня не спрашивайте, – негромко попросил Астеш голосом, который показался мне обреченным. – Не буду, – тихо произнесла я. На сегодня потрясений хватит. Астеш подошел кровати, стянул сапоги и откинулся на спину. – Киара, – позвал тихо. – Подойдите ко мне. Честно, мне не хотелось. Или хотелось? Вид несчастного генерала трогал душу. Или сердце. Я пока не определилась. В голове все еще набатом звучали его слова. «Мою жену». И почему-то от этой мысли было очень тепло. Не любовницу, не просто мою даму, а будущую жену! Совсем другой статус. Я все же подошла к генералу и тут же была перехвачена за талию. Как же быстро он умеет двигаться! А следом его губы жадно накрыли мои. Я совсем не сопротивлялась, так хотелось испытать то, на что вчера не хватило времени. Терпкий вкус горячих губ. Обжигающий и где-то внутри отвечающий трепетом крыльев вновь ожившей бабочки. И снова он меня отпустил. На самом пике. Когда я сама запуталась пальцами в его волосах. И горела, желая продолжения. Он отпустил и отстранился. Снова я лежала, тяжело дыша и смотря в потолок. Проклиная себя, Астеша и… всех нечистых. Последних – за компанию. Это они мне такую судьбу написали в своей книге жизни. Дыхание медленно успокаивалось. Астеш продолжал лежать, позволяя мне ощущать его рядом. Это было… волнительно. – Зачем вы это сделали? – не выдержала я. – Чего вы хотите добиться, мой господин? – Любви, – прозвучало хоть и тихо, но отчетливо. Я повернула к нему голову. Он полулежал, приподнявшись на одном локте и смотря на меня с такой непередаваемой нежностью, что мое сердце пропустило удар. – Любви? – переспросила недоверчиво. – Именно, – подтвердил он. – Киара, вы не нужны мне в качестве безропотной любовницы. Вы нужны мне целиком. Душой, телом, сердцем… Я хочу, чтобы оно горело так же сильно, как мое при виде вас. Мой пульс забился чаще. Пришлось сжать кулаки, чтобы не выдать чувств, вызванных словами Астеша. – Я знаю, что вы хотите сказать, – продолжал он. – Да. Вы похожи на Шайру. Но вы другая. Это я тоже уже понял. Совершенно другая. Открытая, резкая, своевольная, где-то переходящая грань. Но в то же время, как я успел заметить сегодня ночью, трепетная, послушная, нежная. Вы другая. И вы мне нравитесь такой. Не просто нравитесь, я готов рисковать всем, что имею, ради вас. Вы моя звезда, Киара, я начал это понимать в тот момент, когда позволил вам дерзить мне и даже сбежать. Уже тогда я возжелал вас не просто как девушку на моем ложе. А всю. Время только усилило это желание. Вчера на приеме я ревновал вас так, как не ревновал даже Шайру. Я готов был разорвать лорда Ражерика, посмевшего притронуться к вам. Я с ума сходил от страха за вас, когда вы танцевали с Гордом. Мне трудно дышать при мысли, что я могу потерять вас. Но и рядом с вами воздух становится невыносимо обжигающим. Вы стали моим лекарством от прошлой любви, но и моим ядом. Я желаю вас слишком сильно. Но желаю не только тела, но и сердца. Желаю ответа на мои чувства и признание. Мне необходима ваша любовь. Я лежала, не веря в услышанное. Слишком проникновенные слова. Слишком трогающие душу и сердце. Проникающие очень глубоко и затрагивающие такие струны, от трепета которых хотелось то ли радоваться, то ли плакать – я еще не понимала.