– За ночь ваши волосы растреплются, заколки повыскакивают, порвут шелковые ткани, пудра осыплется, тени растекутся. И все это на подушке! А уж какой красавицей вы встанете – в сказке не сказать. Вам так и надо, но вот подушку будет не отстирать. А подобный гарнитур у нас один, ручной работы. И придется весь выбросить. Я недоверчиво посмотрела на постельное белье. Светло-сиреневое, шелковое, с вышивкой по краям. Неужели в замке его так мало? Или это какое-то уникальное? – Его заказывала лично леди Райен, – словно прочитав мои мысли, назидательно продолжила Сахли. – Матушка господина. Чудесная и добрейшая женщина. Как неприятно будет ей говорить, что по вине одной ленивой и совершенно невежливой леди ее подарок пришел в полную негодность! Уж не знаю почему, но мысли о расстроенной матушке Астеша заставили меня передумать насчет сна в полном облачении. Я встала, вытянула руки с видом: «Давайте, раздевайте, расчесывайте, мойте, готовьте меня ко сну». – Вот и хорошо, – тут же подобрела и улыбнулась Сахли. Через час, причесанная, умытая и пахнущая благовониями, я лежала в кровати Астеша, считая минуты до его прихода. При всем желании не могла и глаз сомкнуть. Выходя, Сахли погасила в комнате свет. И мне оставалось только смотреть в освещенное лунным светом окно, с тревогой слушая свое сердце. Раз, два, три… Чего я так разнервничалась? Он же не собирается мной овладеть. Просто проведу ночь. Всего одну ночь в его кровати. Хотелось бы оставаться спокойной и принимать все происходящее с равнодушием, но мурашки бежали по телу и отчего-то становилось пусто в желудке. Сама мысль, что я буду лежать обнаженной рядом со столь же обнаженным мужчиной… Астешем… приводила меня в трепет, заставляя дрожать. Астеш. Память подсовывала образ генерала. Легкую усмешку тонких губ и рассекающий лицо шрам. И тут же обрывало его жестокой картиной нашей первой встречи. Сердце заходилось в безумном стуке. В висках пульсировало. Я провела по телу, нащупала ажур нижнего белья. Это единственное, что осталось на мне. И как же горели мои щеки, когда я думала о нем! Переданное мне через Сахли от мадам Гошри черное тонкое кружевное белье с твердым корсетом, приподнимающим грудь. О том, что прикрывало нижнюю часть, мне было стыдно думать. К гарнитуру прилагались еще и чулочки. Их я уверенно отшвырнула в сторону под недовольное ворчание камеристки. Хватит с меня на сегодня! Ах, и почему рядом нет Дарьера? Как бы хотелось пожаловаться, рассказать ему о том, что у меня на душе. Не верю, что преданный слуга может причинить мне зло. «Не верю», – повторяла про себя, словно молитву. И все же что-то внутри холодело при мысли о нем и кололо тонкой ядовитой иглой. Я прижалась щекой к ароматно пахнущей подушке и прикрыла глаза. Не буду думать. Не буду, не буду. Звук открывающейся двери заставил сердце пропустить удар. На пару секунд я даже перестала дышать. Астеш! Мягкий шорох скидываемой одежды. Легкий озноб, когда Астеш откинул край одеяла. Жар тела, расположившегося рядом. И дыхание. Спокойное. Я сжалась в комок, боясь выдать, что не сплю. В следующий момент его рука скользнула по мне. Я напряглась. Секунду пальцы изучали мою кожу, а потом уверенно обвили талию, привлекая к горячему телу. От пульса в моем собственном теле можно было сойти с ума. – Господин! Я попыталась высвободиться, вывернулась, вскочив на кровати. Одеяло осталось лежать в ногах, что позволило Астешу увидеть меня, практически обнаженную и тяжело дышащую, в полуночном свете луны. Но мне уже было не до приличий. – Что вы делаете? Как же ваше обещание? Он заложил руки за голову, со странной улыбкой смотря на меня. – Я и не собираюсь от него отказываться, – его губы чуть дрогнули. – Не нервничайте, Киара. Это всего лишь объятия. Вам все равно придется через это пройти, так почему не начать приучать вас к моему телу уже сейчас? Тем более что ситуация настаивает. Я задохнулась от возмущения. И невесть что ответила бы наглому чудовищу, но в этот момент воздух в комнате вдруг внезапно сгустился, свет из окна померк. Я кожей ощутила чужое присутствие. И без сомнений поняла, чье ментальное сознание проникает в покои Астеша. Лицо генерала моментально изменилось. Астеш порывисто ухватил меня за ноги и дернул так, что я рухнула на кровать, в одну секунду оказавшись под крепким мужским телом. – Тихо, милая, просто помолчите и хоть один раз поддайтесь мне. Не беспокойтесь, я не сделаю ничего лишнего. Не сегодня точно. Но происходящее – для вашего же блага. Просто закройте глаза и доверьтесь мне. Уж не знаю почему, но на меня что-то подействовало. Возможно, вид погружающейся в потустороннюю черную дымку комнаты или ощущение чужого присутствия, а может, просто осознание опасности и желание скрыться от нее, как ни странно, именно в руках Астеша. Я просто понимала: никто другой не сможет мне помочь. Молча закрыла глаза, позволяя себя обнять. Горячие губы скользнули по обнаженным плечам. Нетерпеливые, жадные и в то же время на удивление нежные, будто боящиеся, что я сейчас вырвусь, убегу. Но вырываться или убегать я не собиралась. И, как ни стыдно было понимать, что все происходящее совершается под пристальным вниманием чужого взгляда, даже не сопротивлялась. Руки Астеша, умелые и горячие, скользили по моей коже. Прикосновения пальцев с легким нажимом – ко мне никто никогда так не прикасался. Хотела бы я остаться холодной и неприступной, но внутри невесть откуда начала подниматься жгучая волна. Яркая горячая бабочка, желающая раскрыться. Слишком нежными и ласкающими были прикосновения, слишком тяжелым – дыхание. Оно сплеталось с моим, и казалось, мы уже дышим, как одно существо. Его руки изучали мое тело, проводили по краю изящного кружева. Я чувствовала их след на своей коже. Не в моей власти было сдержать участившееся сердцебиение. Я даже начала понимать повышенный интерес противоположного пола к генералу. Искусен, нежен и требователен одновременно. Уверена, он способен подарить своей партнерше просто невероятно приятную ночь. Приятную ночь? Сейчас его партнершей в постели была я! Оттолкнуть? Нет. Ведь за нами следит сам государь шаенский. Стыд. Хотя дело даже не в Горде. Мне были невероятно приятны умелые, настойчивые, горячие прикосновения Астеша. И желание никогда ему не поддаваться утекало, пропадало под его нежными ласками. Тело отзывалось вспышками внутри, бабочка расправляла крылья, заставляя меня дрожать. И я уже не могла этого сдержать. – Не бойтесь, моя хорошая, я не переступлю грань, – тихий голос втек в мое сознание и там растворился в безумном пульсе. Вторая рука Астеша нырнула в мои распущенные волосы, сжав их и чуть запрокидывая голову. Горячие губы снова и снова скользили по лицу, чуть прикасаясь к разгоряченной коже языком. Снова стыд – за чужой взгляд, за мое тело, откликнувшееся на ласки чудовища. Чудовища? Нет. Нет! Это… Это… Я не могу так реагировать на него! Я… Мысль померкла от прикосновения его губ к моим губам. Настойчивого, напористого. Как же… стыдно? Нет. Я не отказалась, чуть приоткрыла губы. И… Не получила ничего. Астеш вдруг отпустил меня. Дрожащую, горящую, только что почти открывшуюся ему. Секунда, две, три… Я лежала в ожидании, но ничего не происходило. Открыла глаза и в замешательстве посмотрела на генерала. Он лежал рядом, тяжело дыша и смотря в потолок. – Что произошло? – только и смогла пролепетать внезапно охрипшим голосом. Не поворачиваясь ко мне, Астеш тихо выдавил: – Горд ушел. После чего порывисто встал и быстрым шагом направился в купальню. А я осталась лежать, с трудом приводя дыхание и пульс в норму. Но, по-моему, это плохо получалось. Мысли никак не собирались воедино, полностью погружая меня в мир волнений и чувств, которых сейчас было предостаточно. Я все еще ощущала прикосновение губ Астеша к своим, кожа там, где прошлись пальцы генерала, сладостно горела. С полным презрением к себе натянула одеяло на голову, крепко сжала в кулаке край простыни и, уткнувшись лицом в подушку, закрыла глаза. Астеш вернулся нескоро. Лег на самый край кровати, отвернувшись от меня. Но я все равно ощущала исходящий от него холод. Судя по всему, генерал принимал ледяной душ. Мне бы тоже не помешало, чтобы успокоиться. Но я лежала, замерев и стараясь почти не дышать. Генерал ко мне больше не повернулся. Спал ли он, не знаю. Я тоже ни разу за ночь к нему не повернулась. И до утра не смогла сомкнуть глаз. Глава 19 А утром меня все же сморило. Морфей накрыл мягким одеялом, позволяя хоть ненадолго забыться. Сон, показавшийся мне минутным, нарушила легкая поступь и звон посуды. Я проморгалась и посмотрела в сторону доносившихся звуков. Сахли расставляла на столике тарелки с едой. Я села. Потянулась.