— Да, добавила в тесто кокосовую стружку. Ещё будут с изюмом и с цукатами. А вообще, если говорить о дружбе. Андрей единственный из всех твоих друзей, кто смог пережить свою любовь к тебе. Хотя он до сих пор так на тебя иногда смотрит, что мне смешно, — поделилась мама с фырком. — Возможно, что и с Владом вы когда-нибудь сможете снова дружить… Просто дай время… чтобы всё это не было таким острым и отрытым. — М-да… Наверное, — пожала плечами Кира с тоской глядя на разломленный кекс. — Ох, надеюсь, Андрей не начнёт со временем думать что-то вроде того, что я «свободная», и не сделает какую-нибудь глупость вроде признания в любви. Хотя через два года, я думала, он уже переболел, а он что, всё ещё смотрит? — Ага, влюблёнными глазами, это так забавно наблюдать, — подтвердила её мама, доставая новые мини-кексы из формы. Пропекались они быстро, да и духовка жарила так, что было душновато даже с настежь открытой форточкой. — Хотя повода ты не даёшь, это точно. Вы общаетесь очень корректно. Кира налила себе чай. Андрей влюбился в неё в десятом, когда после девятого их классы объединили. Они вместе играли в интеллектуальные игры в школьной команде, ездили на сборы… Только ленивый не рассказывал ей о том, как Андрей её любит. Даже классная руководительница гнобила из-за того, что она встречается с Владом, а не Андреем. Но… сам Андрей в любви не признавался. Он просто смотрел… и в итоге остался рядом. И Кира даже считала, что её друг «переболел» своими чувствами к ней. — Блин… — дёрнула она плечом. — Я и так стольких друзей из-за этого потеряла, не хватало ещё, чтобы Андрей «набрался храбрости»… Надеюсь, с ним всё останется как прежде. — Это да, — согласилась мама. — Как друг — очень хороший парень, но как кавалер… — Никакой, ага. И меня он совсем не привлекает, — согласилась Кира. — Может быть, мы с Владом и правда когда-нибудь снова станем друзьями. Мне бы этого хотелось… Губ на миг коснулся знакомый холод, и Кира даже успела испугаться, что её подселенец как-то себя проявит и придётся объясняться с родными, но Грим послал знакомый образ старика Хоттабыча, рвущего волосок, и Кира сообразила, что высказала явное желание. Впрочем, это желание не так и плохо, так что… смысла об этом переживать не было. * * * Кира зашла в свою комнату в общежитии, снова еле дотащив объёмную сумку, и начала разбирать вещи. Четверть её поклажи занимали испечённые утром кексы. Она давно не могла их есть сама, разве что одну штучку сразу из духовки, желательно запивая молоком, но обижать маму не хотелось. Тем более, к ней заходили в гости одногруппники и соседи, поэтому кексы хорошо расходились как угощение к чаю, да и были относительно свежими почти неделю. На вахте для неё обнаружилась записка. Тренинги клуба практической психологии, которые вела Даша, психолог с «Контакта», начинались. И во вторник, тринадцатого февраля, уже должно было состояться первое занятие, на которое Киру и пригласили. Это было хорошо: очень хотела отвлечься, так как из головы словно на перемотке постоянно крутился момент встречи с Владом. Поздоровалась она или застыла соляным столбом? А если бы они не столкнулись случайно и он её увидел раньше, то подошёл бы? Мысли зудели и раздражали, из-за чего настроение было паршивым. Почти в десять вечера в двери постучались. — Саша? Привет, — поздоровалась Кира с соседом из «двушки». — Кира, хочешь посмотреть кино? По телевизору будет скоро. Брат ушёл на работу, может, посмотрим вместе? У тебя же нет телевизора… — сосед мялся в коридоре. — И на какой фильм? — Кира посмотрела в лицо соседа, медленно наливающееся краской и… не чувствовала ничего, кроме какой-то иррациональной злости. Телевизор она не смотрела принципиально, всякие рекламы жутко её раздражали оттого, что на такие бесполезные вещи теряется время. Кино она предпочитала смотреть по видеокассетам, чтобы всё и сразу, не отрываясь от сюжета… К этому её приучил Влад. Летом они почти каждый день брали в прокате какой-то фильм, обменивались с Артёмом или кем-то из его знакомых хорошим кино. И бесило, что даже упоминание о телевизоре тут же направляло мысли в сторону бывшего парня. — Э-э… Вроде бы… «Чужой», кажется, — потёр шею Саша, явно смущённый её изучающим взглядом. — Это с сюжетом, когда инопланетянин откладывает личинку в твоём теле и из тебя начинают щупальца лезть, да? — ухмыльнулась Кира. — Ну, примерно так… — почесал затылок Саша и это рукоблудие в районе головы тоже раздражало. — Тогда нет. Я пас. — Но… почему? — Такие фильмы оскорбляют моё второе Я… Так что извини, — Кира закрыла дверь комнаты, отошла к кровати и рассмеялась. Одновременно с этим её душили слёзы. * * * Новый семестр начался с новых предметов. Вместо истории — культурология, вместо химии — геодезия с «лабораторными», то есть практикой в главном корпусе, а вместо начертательной геометрии — теоретическая механика, она же «термех». Математика, информатика, физика, английский язык и физическая культура остались в расписании на тех же местах, что и раньше. Во вторник у Киры оказалась пара по той самой геодезии в «16:40», а встреча клуба в «19:00». Так что ей оставалось подождать около часа в коридоре, так как геодезия закончилась в шесть часов. Предмет оказался довольно сложным, ориентированным на чтение и составление топографических карт. Практика была больше похожа на углублённую географию, так как там им начали объяснять, что такое масштаб, овраги, возвышения, как обозначаются реки, их глубины и направления течения. Пётр Николаевич — их преподаватель по практике — сказал, что через четыре недели у них будет контрольный опрос по двумстам нужным им топознакам, которые надо все выучить. Без зачёта по знакам не получить задание для итоговой курсовой и допуска к экзамену и летней практике, соответственно. А также каждую неделю можно будет сдавать доклады с пятьюдесятью топознаками, отрисованными в таблице, с надписями, что знак обозначает. Четыре на пятьдесят — как раз двести знаков, которые надо выучить. И вроде как одновременно сказал «но можете не делать, мне не особо это нужно». Кире даже показалось, что большинство из группы прохлопали ушами про опрос, доклады и сконцентрировались на этом «можно и не делать». Некоторые преподаватели имели нехорошие привычки расставлять подобные «ловушки для лентяев». Например, их англичанка на самом первом уроке вскользь упомянула, что для того, чтобы получить зачёт в конце семестра, надо сдать ей переводами двадцати тысяч знаков. То есть съездить в библиотеку, найти там журналы про автомобили на английском, выбрать статью, откопировать, перевести и сдать, рассказав построчный перевод. И однокурсники смотрели на неё, как на дуру, когда Кира на следующий же урок английского принесла небольшую статью и сдала свою первую тысячу знаков, которую записали в «волшебную книжицу». Нечто подобное у них требовали и в школе, так что Кира специально выбирала небольшие статьи, где были похожие слова со всякими техническими характеристиками автомобиля вроде количества цилиндров двигателя или секунд разгона до ста километров в час. Остальные же в большинстве своём никто ничего не делал, радостно посвистывая от того, что преподаватель ни с кого ничего не спрашивала. Вроде как «это лишь ваш выбор: делать или нет». А потом перед зачётной неделей англичанка объявила о «долгах» в двадцать тысяч знаков почти у каждого, без которых зачёт не сдать вообще никак. И принимала их строго на практике. Её потом, чтобы сдать знаки и получить допуск к сессии, вылавливали чуть ли не по туалетам и дома. При просмотре таблицы топознаков из учебника по геодезии оказалось, что примерно треть обозначений Кира знает из детского географического атласа. Но вообще таблица занимала добрую четверть учебника, и некоторые из них были весьма специфичны и интуитивно не прочитывались. Ну вроде «дома лесника» или «снежного карниза». Минут за двадцать до начала тренинга к кабинету подошла Даша. — О, Кирочка, привет, ты рано… — У меня пара была до шести, решила, что лучше повторю материал, — ответила она. — Давай, заходи, — открыла кабинет Даша. — Чай поставим. Мало ли придут голодными, можно перекусить и хотя бы чаёк попить. Ну или мы с тобой попьём. Кира улыбнулась. Она действительно была немного голодна, так как поела в общежитии около половины четвёртого — перед тем как поехать в главный корпус. — Ну, рассказывай, как сессию сдала, — улыбнулась ей Даша. Глава 12. Видеть мир К концу недели кексы так и не закончились. Остался ещё целый пакет. — Жалко будет, если они совсем зачерствеют, — вслух сказала Кира, осматривая свою «кухню». — Такими даже уже угощать неудобно будет. Она собралась в город, оделась, обулась, а затем взяла пакет с кексами, решительно вышла из комнаты и постучала в «трёшку» к соседям напротив. Дверь открыл Миша, щуплый светловолосый второкурсник со смешными торчащими ушами и взъерошенной причёской. Как и почти все парни в общежитии, он ходил в одних шортах. Поэтому Кира могла уверенно сказать, что тот недоедал. — Привет, Миша… Видимо, в комнате было не прибрано, поэтому тот бочком вышел в коридор, закрывая собой обзор. — Привет… Кира. — У меня есть к тебе очень деликатный разговор, — Кира вдруг вспомнила старый анекдот и хитро улыбнулась. — Ну… Говори. — Давай поговорим о любви. — Что? — от неожиданности его и без того большие круглые глаза стали ещё больше. — Да. Поговорим о любви. Ты любишь кексы? — Кира оставалась крайне серьёзной, наблюдая за сменой движения эмоций и мыслей на простоватом лице парня. — Я… Э-э… Да… — выдавил из себя второкурсник. — Вот и хорошо. Тогда держи! Кушай, а то вон какой худенький, — с этими словами Кира сунула ему в руки пакет и вышла из блока, направляясь к остановке. Во вторник разговор с Дашей из клуба практической психологии у них зашёл про зрение. Выяснилось, у Даши такая же серьёзная миопия, она не могла носить очки из-за астигматизма и в итоге пришла к линзам, которые были видны только при очень близком рассмотрении. Даша же и дала Кире адрес оптики и сказала примерную цену. Так что Кира, долго не раздумывая, сняла с книжки в банке половину того, что посылали родители на месяц, — пятьсот рублей. Что-то вроде абонемента в клуб практический психологии за пять занятий, ну то есть примерно на месяц, полностью покрывала стипендия, так что оставшейся суммы ей должно было хватить. Впрочем, Кира была готова сидеть на одной картошке, которую привезла целый пакет после каникул, отказать себе в какой-то вещи или поездке в родной город, но посмотреть на мир ясным взглядом. Как выяснилось, после Нового года стипендия у Киры выросла на двадцать рублей и как раз стала двести пятьдесят — вроде бы какой-то перерасчёт за больше чем две пятёрки. Впрочем, также оказалось, что после сессии всем, у кого были тройки за экзамены, стипендию платить перестали. А ещё две девочки из первой группы, которые учились платно и закрыли сессию на одни пятёрки, перевелись на бесплатное, потому что освободились бюджетные места: из этой самой «блатной» первой группы не смогли сдать сессию десять человек и их готовили к отчислению. Теперь на общих лекциях их второй группы было в два раза больше чем первой… Кира испытывала иррациональную злость на такое. Обманом поступить в ВУЗ, занять место кого-то типа Андрея, который остался прозябать в училище, и при этом провалять дурка, не учиться и быть отчисленным за неуспеваемость! Это просто… уму непостижимо! Та же Таша, несмотря на договорное поступление, хотя бы училась, лекции не прогуливала, сдала сессию на тройки-четвёрки, но ведь сдала. А в первой группе даже их старосту Кошкину отчислили. Раздумывая обо всём этом, Кира направлялась по адресу, который ей тоже дала Даша. Оптика «Диана» на третьем этаже торгового центра. — Можно к вам? — Кира зашла в кабинет офтальмолога при оптике, который разительно отличался от различных муниципальных учреждений. Было светло, уютно и никаких очередей. — Здравствуйте, проходите, — улыбчивая молодая женщина сделала пригласительный жест, указывая на мягкое кресло. — Я хотела бы попробовать носить контактные линзы, мне одна знакомая посоветовала, — сказала Кира. — Было бы неплохо узнать цену, условия ношения и прочее. Улыбчивая врач сделала записи в журнале, проверила глаза на нескольких аппаратах, устанавливающих точное зрение, немного поговорила о самочувствии, ограничениях в физическом плане и запрете на излишнюю активность. Кира сообщила, что в университете из-за своей миопии посещает спецгруппу по физкультуре, в которой от них не требуют прыжков, не дают играть с мячом и не гоняют на время. — У вас глаза видят по-разному, скорее всего, поэтому ещё вам некомфортно в очках и бывают головокружения. Так что линзы подберём на каждый глаз со своими диоптриями. Так вам будет намного комфортней. Да и видеть из-за близкого расположения линзы к глазу вы сможете намного чётче. Конечно, до единицы зрение не выправится, но на минус ноль семь вы можете рассчитывать, — сообщила врач, доставая из шкафчика контейнеры, в которых по одной штуке были запакованы линзы. — Минус ноль семь? — облизнула вмиг пересохшие губы Кира. — Так хорошо?.. Из-за головокружений, которые давали слишком сильные линзы очков, ей прописывали более слабые. И в своих очках она видела на минус два в лучшем случае. — Осталась только одна небольшая проблема, — улыбка женщины несколько померкла. — Многие не могут носить линзы, потому что им некомфортно глазам. Всё-таки, хотя линзы и тонкие, их же надо вставлять на радужку и снимать с неё, а это не каждый сможет… М… Не каждый готов к подобному, понимаете? — Да. Я понимаю, — кивнула Кира. Линзы стоили двести семьдесят рублей, сто восемьдесят — специальный раствор «Re Nu» для их очищения и хранения, самая большая бутылка была и самой выгодной по цене, ещё тридцать рублей — набор из контейнера и щипчиков для хранения и извлечения линз. — То есть… четыреста восемьдесят рублей? — уточнила Кира, незаметно выдохнув и внутренне ликуя. В кошельке у неё было всего пятьсот тридцать. Она укладывалась в сумму, которую с натяжкой могла себе позволить потратить. Даша говорила, что «где-то четыреста-шестьсот должно тебе хватить», но это был довольно сильный разброс цен. — Да… четыреста восемьдесят, — проверила себя на калькуляторе врач. — А теперь я покажу вам, как надевать линзу, и надену одну на вас сама, а вторую попробуете надеть вы, хорошо? Кира согласилась, внимательно выслушала инструкции и вымыла с мылом руки. Следующие мгновения, когда жёсткие пальцы раздвинули и держали её веки, тянулись мучительно долго. Что-то мокрое упало в глаз. — Поморгайте, — попросила врач, ставшая более чёткой. Вторую линзу Кира надела сама и дискомфорта не почувствовала. Врач даже удивилась, спросив, не пользовалась ли она линзами раньше. Кира посмотрела на женщину, которая подарила ей мир. У той был виден каждый волосок, тонкие морщинки, реснички, карие глаза. Она оказалась не так и молода, как показалось в начале, просто худенькая и с чистой «юной» энергетикой.