Было даже забавно, что спустя несколько лет, она пошла в клуб практической психологии, который работал на основе методик автора «сказки», которая тогда её так впечатлила. В седьмое общежитие, несмотря на то, что Митя говорил, что у них всё очень строго и пройти практически невозможно, Кира прошла спокойно, улыбнувшись и поздоровавшись с вахтёршей. Решила, что, видимо, это какая-то её персональная «суперспособность». Ну не Грима же всегда подозревать во всех «чудесах» или «грехах»?! Митя открыл после первого же стука и воззрился на неё с радостной улыбкой до ушей. — Привет, — поздоровалась Кира с парнем, подозрительно его оглядывая. Судя по шкворчанию в углу и запахам в комнате, тот что-то готовил. По всей видимости, аппетит у Мити, который и так не был обладателем пресса, не отбился. — Ты пришла! Я знал, что ты придёшь! Ты будешь есть? Я как раз готовлю, — сказал Митя. — Я не голодна, — покосившись на сковородку, в которой было не так уж и много еды, ответила Кира. Есть ей действительно не хотелось, да и только подумалось о том, что Митя будет заглядывать ей в рот и считать сколько его продуктов она съела. Бр-р… Нет уж. — Ну ладно тогда, — Митя вернулся к выделенному под кухню углу. — Как сессия? — осторожно спросила Кира, замерев на пороге и чувствуя себя донельзя глупо. — Ты получил допуск? — Нет, преподы все — козлы, не ставят зачёты! — Митя возмущённо ударил по сковороде ложкой, которой мешал рожки с курицей. — А ты подходил? Просил? Учил? — спросила Кира, поморщившись. — Конечно! У нас просто специальность очень сложная, — продолжил бухтеть Митя, выкладывая на тарелку свой поздний завтрак или ранний обед, а затем сел за стол. — Правильно ли я тебя поняла, что в твоей группе никто не получил допуск к сессии? — хмыкнула Кира, воспользовавшись формулой «конструктивного диалога», методике которого их обучили в клубе психологии. — Нет, большинство получило, — уткнувшись в тарелку, пробубнил Митя, накинувшийся на еду. — Но просто преподу я не понравился. Подумаешь, пару лекций прогулял. — Значит, всё-таки есть конкретная причина: ты прогулял лекции, — подытожила Кира. — Ну… Да… Но… — Ты опять так делаешь, Митя, — грустно сказала Кира. — У тебя все вокруг виноваты, но только не ты. — Извини, я постараюсь исправиться. Я же хочу. Я рад, что ты пришла ко мне. — Перепиши те лекции, которые пропустил, покажи преподавателю, попроси без претензий и истерик допустить тебя к зачёту, — перечислила пути решения она. — Я вообще не понимаю, что ты тут в общаге делаешь, если у тебя проблемы с учёбой. Торчать должен возле кафедры, чтобы тебе поставили зачёты, и предмет учить. А ты тут глупостями страдаешь. Митя состроил оскорблённое лицо. — Ты важнее! — Я? — чуть не задохнулась от возмущения Кира. — Не приплетай меня! Ах, я такой бедный-несчастный! Давайте я из-за девчонки похерю свою жизнь и будущее и буду страдать, так, что ли? — она бросила на Митю гневный взгляд. — Чтобы без допуска к сессии даже не думал ко мне приходить и тем более писать разный бред. Учись лучше, чем кропать свои вирши. — Но у меня ведь есть шанс, ты же теперь будешь со мной? — оживился Митя. — Я всё сделаю, как скажешь. — Получи допуск, — устало выдохнула Кира. Разговор очень сильно морально её напрягал, отчего-то было тяжело даже дышать одним воздухом. — Я домой. Я сегодня сдала экзамен. — Что получила? — поинтересовался Митя. — Отлично. На лице Мити вновь появилось завистливое выражение, но, к счастью, он хотя бы смолчал. — Погуляем вечером? — Если получишь допуск к сессии, — через силу ответила Кира и выскочила прочь из комнаты. * * * — Ты снова будешь с ним? — с толикой удивления спросил Грим, когда она вышла и судорожно вдохнула свежий воздух улицы. — Я не хочу быть причиной поломанной жизни, — хмуро ответила Кира, внутренне содрогаясь. — Или чьей-то смерти. — Как у вас всё сложно, — хмыкнул Грим. * * * Дождь на улице льёт, так он льёт лишь во снах… Разделить мой полёт ты хотел… на словах. На карнизе стоял, угрожал в пустоту, Чтоб была я твоя, явью сделав мечту… Руку я протяну, подхвачу у земли… Только этот обман скрыть глаза не смогли… Дождь сильней и сильней. Дождь во всём виноват… С каждым разом больней… Возвращаться назад… Кира задумчиво поставила последнюю точку многоточия, а затем переписала стихотворение в блокнот-чистовик. — Между прочим, дождь идёт из-за тебя, — ворчливо заметил Грим. — Ты впустую тратишь ману и влияешь на погоду. Над вашим Комплексом зависла туча. Непрерывный дождь уже седьмой день. — Я не специально, — криво усмехнулась Кира. — Я вообще пока не понимаю, как мана копится и расходуется. А этот дождь, похоже, скрывает мои внутренние слёзы, — она вздохнула и перечитала стихотворение. Грусть всегда изливалась из неё стихами и, видимо, дождём. — Я хочу, чтобы всё изменилось. Чтобы он отстал от меня раз и навсегда… Он получил свой допуск, и теперь мы снова гуляем. Потому что я обещала, а я держу свои обещания. Но как же мне тяжело. Это словно пытка. Слушать его, чувствовать его руки, которые держат мои пальцы. Быть с ним рядом. Она сходила на экзамен по физике, на «Фабрике Танца» предложили разучить танец для участия в параде на день города. Тренировки были бесплатными и Кира ездила на них почти каждый день, хотя они были разделены по группам. Сказала Владиславу Игоревичу, что хочет лучше запомнить, а то всего лишь новичок. Но всего этого всё равно было очень мало, чтобы избежать встреч с Митей, который из-за дождя навострился дожидаться её прямо у дверей комнаты. Сегодня у него тоже были экзамены и это были краткие часы свободы. Митя очередным сеансом нытья уговорил её погулять завтра на дне города вместе. После парада, который будет с утра. Кира уже «предвкушала» это действо и страдания над любыми тратами и воспоминаниями о «бесплатных маминых пирожках». — Напиши новое стихотворение, — посоветовал Грим, вернув Киру из мрачных фантазий о предстоящем ужасе. — Ты прав! — воодушевилась она. Почти без правок за двадцать минут родилось ещё одно стихотворение, которое Кира назвала «Феникс». Меня, как птицу, подстрелил. И вот лежу без сил, в крови, А ты сквозь слёзы говорил О смерти мне и о любви. «Не умирай» — меня просил. Другие глупые слова… Подбрасывал и вновь ловил, Но я была уже мертва… * * * * * Костёр пылал, тревожа мрак. А я в огне души горела. Из пепла, сделав новый шаг, Ввысь птицей-феникс улетела. — Так оно лучше, — одобрительно сказал Грим. — Я… У меня даже словно силы появились, — поняла Кира. — Я что-то изменила? — Вроде того… Внезапно в двери постучались, но совсем по-другому, и она могла точно сказать, что это не Митя. Открыв двери, она с удивлением посмотрела на мужчину, стоящего на пороге. — Папа?! А… Привет… А ты что здесь делаешь?