– Ну, за все – про все. От зарплаты отстегивали каждой, четверть с премий. За отгулы платили, за больничные. За отпуск – четверть отпускных почти отдавали! – Поборы внутри, со своих? – Гектор закусил губу. – Ну и дерьмо. – А куда деваться? Такой был порядок при Варданяне. Или на вылет и еще прицепились бы… А работы в Кашине нет. Все за службу держатся зубами. – Платили Карапету Варданяну? – Гектор поморщился. – Он деньги с вас сам собирал? – Платили ему. А брали под видом… – Под каким видом? – Ну, добровольно вроде все – скидываемся на юбилеи, на дни рождения, на подарки детям новогодние, на лечение… Пожертвования. Всегда только налом. – А кто деньги собирал? – Из отдела статистики Маргарита Мосина. У нее башка была как компьютер – всегда все помнила, все недоимки за всеми считала. Никаких же записей… А в УВД коллектив большой. Так она помнила все и про всех. Кто сколько должен, – ответил гаишник. – А сейчас кто собирает с вас дань? – Никто. Как Варданяна не стало, все затихло. Вот уже десять дней. Премию квартальную выплатили – никто ничего не забрал, ни копейки. – А ты все равно на дорогу вышел рубли сшибать, – укорил его Гектор. – Я машинально… Привычка! Сколько я переплатил за эти годы… От семьи отрывал! – Гаишник жаловался им на тяжелую жизнь свою. – Ради бога, я умоляю вас… хоть на колени встану, прощения попрошу… Не надо в собственную безопасность. У меня семья, дети маленькие. Я никогда больше. У нас ведь вроде все прекратилось. Новый исполняющий обязанности в момент все пресек. Не будет больше у нас поборов с сотрудников! Гектор молчал. Вроде колебался. Гаишник почти рыдал. Гектор прокрутил видеозапись в мобильном – дал ему убедиться, что и правда «все ходы записаны». Затем отстегнул наручники. – Ты мне как свидетель нужен. Анкетные данные твои? Гаишник, еще не веря, полез в карман форменной куртки и достал визитку. Надо же, какие церемонии в Кашине – визитка в деревне! – Старлей Петров. – Гектор глянул в визитку. – Будет очная ставка, все на ней подтвердишь. – С кем очная ставка? – струсил гаишник. – На ставке узнаешь, – ответил Гектор. – Пошел вон. Старлей Петров вылез из «Гелендвагена». Катя наблюдала, как он поплелся к своему мотоциклу. Гектор убрал камеру и ноутбук в баул. – Гек, вы узнали, что и ожидали? – осторожно спросила Катя. – Не совсем. Но факты он нам рассказал полезные. – Гектор о чем-то раздумывал. Затем достал мобильный и начал набирать текст – свое обычное «три мейла – два звонка». Катя глянула в свой мобильный – в будильник. До очередных инъекций оставалось меньше часа. Глава 19 Гектор, лишенный помощи богов Схватка с сельским стражем дорог не прошла для Гектора даром. Они отъехали километра два, и внезапно «Гелендваген» резко повело в сторону. Гектор сразу затормозил, внедорожник криво вильнул на обочину. – Голова закружилась, в глазах совсем темно. Огня! – прохрипел он, даже в такой миг голосом артиста Названова, игравшего короля Клавдия. Катя пощупала его лоб – огонь под ее ладонью. – У вас сильнейший жар. Гек, послушайте меня, – она поняла – пробил час ей брать ситуацию в свои руки. – Мы вернемся в Чурилов и заночуем в гостевом доме. Помните отель у кофейни? Давайте поменяемся местами – я сяду за руль, а вы отдохните. Не стоит вам сейчас вести машину. – Хорошо. Пора вам начинать водить солидные тачки, да? – Гектор улыбнулся, ему было, видимо, совсем худо, но он держался. – С кем поведешься… со мной… Он вышел из машины. Согнулся, уперев руки в колени, и… внезапно едва не упал. Катя выскочила из «Гелендвагена», подбежала к нему, закинула его руку себе на шею и осторожно повела к пассажирскому сиденью. В салоне Гектор вытер лицо тыльной стороной ладони, откинулся на подголовник. – Ширяться мне где – здесь сейчас или в отеле? – Время до уколов еще есть, доедем до Чурилова, здесь близко. – Катя за рулем пыталась разобраться с приборной панелью внедорожника. Гектор накрыл ее руку своей, и они вместе включили зажигание, он одним пальцем выкрутил руль, чтобы Кате было удобнее выбираться из кювета. Тронулись с места. Катя ехала сначала очень медленно, габариты «Гелендвагена» ее страшили. Затем расхрабрилась. Она напряженно следила и за навигатором, и за темным проселком, чтобы не пропустить поворотов. Долго ли, коротко ли добирались они в Чурилов – кривая вывезла! В поздний час кофейня, которую миновал «Гелендваген», встретила их тьмой – ни огонька в витрине. Однако в гостевом доме внушало надежу освещенное окно на первом этаже. Столб света от скрытого фонаря падал и в сторону сада, а может, городского запущенного сквера, подступавшего к отелю с торца здания. Катя хотела помочь Гектору выбраться из машины, когда они припарковались, но он выпрыгнул сам, забрал свой черный пиджак, тяжелый армейский баул и набитый шопер Кати. Закрыл «Гелендваген», не забыв про сигнализацию. – Я в порядке, – повторял он, не отдавая Кате их багажа, пока они звонили в домофон двери гостевого дома. – Я сам все донесу. За стойкой на ресепшене их встретил мужчина лет сорока – вылитый отельер из знаменитого фильма «Психо», он разглядывал гостей с пристальным вниманием. – Есть номера, – ответил он на вопрос Кати. – Вам на первом этаже или на втором? А что с ним? – Он кивнул на прислонившегося к стене Гектора – тот стоял, закрыв глаза. Баул и шопер вот-вот сползут с его плеча, пиджак зажат под мышкой. – Ничего. Он просто напился, – быстро ответила Катя. Еще миг назад она хотела попросить у отельера градусник, но сразу передумала – плохая идея, он и так насторожен, еще выгонит их, испугавшись, что Гектор болен, заразен. – Нам номер на первом этаже, пожалуйста. Гектор попытался достать из кармана пиджака карту, чтобы расплатиться, – баул грохнулся на пол. Катя заплатила своей картой, подхватила тяжеленный баул и опять подставила Гектору плечо. Отельер вручил ей ключ от номера. На ее вопрос – есть ли горячая вода в душе – пообещал, что включит бойлер за отдельную плату, расчет за воду утром. Катя попросила у него еще электрический чайник. Отельер ответил, что чайник в номере и даже есть чай в пакетиках. В номере на первом этаже – большое окно с низким подоконником, выходящее в темный сад-парк. Духота августовской ночи. Кресло и – двуспальная кровать. Катя усадила Гектора на нее. – Гек, раздевайтесь, вы весь мокрый, вспотели. Я приготовлю все для уколов. – Она засуетилась – вытащила из шопера упаковки с ампулами, шприцы. Ринулась в ванную – тщательно вымыла руки перед инъекциями. Гектор снял рубашку. Катя повесила ее на створку окна, которое приоткрыла, чтобы впустить в номер свежий воздух. – И брюки снимайте, – велела она, – вам надо лечь. – Брюки нет. – Гектор помотал головой. – У меня там только бинты, перевязка… Катя сдернула покрывало, легкое одеяло, метнулась в ванную за полотенцами. – Раздевайтесь, обернитесь полотенцем. У вас высокая температура, надо в кровать. Не пререкаться! – Постель… и – наша вторая ночь… под одним кровом… Катя… – Он забрал у нее полотенце. – Что, Гек? – Вы только не бойтесь меня сейчас. – Я с вами ничего не боюсь, – ответила Катя. – Я за вами, Гек, как за каменной стеной. Она разложила на другом полотенце ампулы и шприцы, антибактериальные салфетки. Сигнал зуммера в ее мобильном – пора, график! Гектор разделся. Катя повернулась со шприцем в руках, куда уже набрала лекарство. Он лежал на кровати – практически полностью обнаженный, если не считать бинтов и узкой набедренной повязки. На внутренней стороне бедер – следы того страшного ожога факелом у боевиков. Все его сильное тело лоснилось от пота, что ручьем стекал по груди. Катя подошла и сделала ему два укола в бедро. Руки ее уже не тряслись, она постепенно набиралась опыта. – Следующие через два часа, и затем опять через два, – объявила она. – Я мокрый весь, грязный как чушка, мне надо в душ, потом от меня разит. – Он попытался встать с кровати. – Нет-нет, вам нельзя в душ при такой температуре. – Катя удержала его. – Я полотенце намочу и оботру вас, подождите… Гек, мы все сделаем. Она собрала пустые ампулы и шприцы в салфетку и по привычке спрятала в шопер – не выбросила в мусорное ведро в ванной, иначе хозяин отеля может решить, что они наркоманы. Снова метнулась в ванную. Намочила полотенце. Сама разделась и наскоро ополоснулась – из крана текла уже горячая вода, бойлер им включили. Закуталась в банное полотенце, скользнула в маленькую прихожую, где на полу громоздились их сумки, вытащила из шопера чистую футболку. Она всегда возила сменные с собой в шопере, и, к счастью, футболка оказалась длинной, почти как мини-платье. В комнате окно распахнулось от ночного ветра, шумевшего в листве сада, рубашка Гектора на створке окна колыхалась, словно белый флаг. Гектор повернулся на бок, приподнялся на локте в постели. Они смотрели друг на друга. Катя подошла к окну и прикрыла створку. Выключила верхний свет и зажгла бра у кровати. Села боком на кровать и начала бережно обтирать Гектора влажным полотенцем. – Жар сильный, но это не страшно, даже хорошо. Мне доктор говорил, организм борется. Сопротивляется воспалению. Гек, подействует лекарство, я знаю, я уверена! Уколы помогут! И доктор был убежден. Мы справимся, Гек… Мы все вместе преодолеем. Ничего не потеряно! Швы заживут. А побочка – температура такая адская, конечно, тревожит… Ох, да что же это… У вас под сорок, наверное… Не надо только отчаиваться… Гек… Он наклонился и поцеловал ее голое колено. Затем резко подвинулся на постели, освобождая Кате место. Она забралась в кровать, села, опершись о подушки, в изголовье. Гектор снова рывком подвинулся к ней и лег головой на ее колени. Она обняла его. Запрокинув голову, он смотрел ей в глаза. – А на «ты» все никак? Даже сейчас? – тихо спросил он. – С детства мечтала быть на «ты» с Гектором Троянским.