– Лизок, ты откуда выходишь? – спросил он в изумлении. – У вампира в гостях, что ли, была? Взяв Степу за руку, Лиза молча повела его за собой в квартиру месье Клода. Молодой человек замер на пороге, явно не испытывая большого желания попасть туда, а девушка произнесла: – Пожалуйста, ради меня! Степан подчинился и переступил порог чужой квартиры. А уже через мгновение, забыв собственные страхи и предрассудки, в восторге таращился на собранные в коридоре сокровища. – Лизок, скажи мне, что я сплю и мне все это снится! Вот это да, да у вампира здесь собственный запасник Лувра! Это же подлинные сокровища, Лизок! Думаешь, если мы прихватим с собой пару полотен, он этого не заметит? Лиза не была уверена, что Степа говорил в шутку. Целенаправленно ведя его к ванной комнате, девушка вдруг заметила, что и дверь нараспашку, и месье Клод по-прежнему лежит на мраморном полу, только уже не шевелясь. В одиночестве – никакой работницы медицинской службы подле него не было. Она исчезла, как, впрочем, и пистолет. – Вампиру плохо стало, крови, что ли, не допил? – схохмил Степа, а девушка воскликнула: – Ему нужна помощь… И, вообще, тут был человек… – Еще один вампир? – заявил беспечно Степа, не особо, кажется, заботясь о лежащем на полу ванной старике. – Вот это да! Это что, еще картины! Черт побери, Лизок, да их тут сотни, если не тысячи! И наверняка все жутко дорогие… Подойдя к месье Клоду, девушка склонилась над ним и убедилась, что он уже не дышит. В глаза ей бросилась тощая бледная рука старика, на которой отчетливо виднелся след от свежей инъекции, наверняка сделанной работницей медицинской службы с внешностью модели. И она, в этом Лиза уже ничуть не сомневалась, никакой работницей медицинской службы не была. Степа же, громогласно восторгаясь всем тем, что попадалось ему на пути, куда-то исчез. Лиза, резко выпрямившись, поняла, что работница медицинской службы по-прежнему находится в квартире – ведь покинуть ее она не могла, иначе бы Лиза это увидела. В этот момент раздался резкий хлопок – это закрылась входная дверь. Выйдя из ванной комнаты, Лиза поняла, что та особа, которая, по всей вероятности, сделала месье Клоду инъекцию, только что покинула место преступления. Место убийства. – Помоги мне! – крикнула она Степе. – Я сейчас попытаюсь его реанимировать! А ты вызывай медиков. Посмотри в Интернете, через какой номер это делается в Париже… Но Степа то ли не слышал ее, то ли не хотел слышать. Девушка прошла в одну комнату, затем в смежную – и увидела своего жениха склонившимся над египетским саркофагом, в котором покоились шкатулки с золотыми монетами. – Черт побери, Лизок, мы же теперь сказочно богаты! – заявил Степа, пропуская монеты через пальцы. – Не мы, а хозяин этой квартиры! – заявила девушка. – И ему нужна срочная медицинская помощь. Ты мне нужен, Степан! Она назвала его полным именем, чего никогда не делала, но Степа на это даже не отреагировал, пребывая в плену эмоций и впечатлений. – Лизок, давай возьмем себе пару этих шкатулок? Ну, и пару-тройку полотен из тех, что стоят вдоль стен. Не больше. Нам больше и не нужно. Вампир ведь все равно не знает, сколько их у него, они все пыльными простынями прикрыты. С ума сойти! Чувствуя, что у нее кружится голова, Лиза подумала, что действительно вот-вот сойдет с ума. В ванной умирал (или, кто знает, уже умер) беспомощный пожилой человек, а Степа на полном серьезе подбивал ее на грабеж. – Ему плохо! – произнесла девушка, а Степа, деловито вытаскивая шкатулку из саркофага, отдуваясь, заявил: – Черт, тяжелая какая! Ну, умер и умер! Даже вампиры, оказывается, умирают. Давай, пока полиция не приехала, отберем то, что возьмем с собой. Правда, в ручную кладь с собой на московский рейс взять не получится, придется в Европе реализовывать. Он не просто фантазировал о том, чтобы поживиться чужим добром, Степа уже это делал. – Он умирает! – закричала Лиза, и в этот момент поблизости что-то брякнуло. Степа уставился на Лизу, а та подумала: «А кто, собственно, сказал, что так называемая работница медицинской службы покинула квартиру месье Клода?» Входная дверь могла сама захлопнуться от сквозняка. Понизив голос, Лиза прошептала: – Тут кто-то есть… Я сама видела. Она сделала ему инъекцию. Наверное, это грабительница. Степа, подскочив и по-прежнему держа в руках шкатулку с золотыми монетами, заявил: – Ладно, уходим! И, вообще, почему ты мне сразу об этом не сказала, Лизок? Вечно втягиваешь меня в сомнительные истории… Не сказала? Конечно же, говорила, просто он слышать не хотел. И что значит «вечно втягиваешь в сомнительные истории»? Когда это она втянула его в сомнительную историю? Разве что дав согласие стать его женой… Держа в одной руке шкатулку, в другой – пакет с бутылкой шампанского, Степа быстро направился в коридор. – Лизок, ты понимаешь, какая нам грозит опасность? И, вообще, как ты сюда попала? Я же сказал ждать меня в съемной квартире. Лучше бы пошла со мной покупать шампанское. Может, в самом деле лучше? Они вышли из комнаты, обогнули одну из античных статуй – и заметили работницу медицинской службы, которая замерла около входной двери. – Вы кто такая? – крикнула ей в статную модельную спину Лиза, и особа медленно, как в кино, развернулась. В одной руке у нее было что-то небольшое, цветное, а в другой – пистолет с темной рукояткой. Степа, который шел впереди Лизы, видимо стремясь как можно быстрее покинуть нехорошую квартиру, попятился назад и заговорил каким-то истеричным, смешным голосом по-английски: – Все в порядке, мисс, все в полном порядке. Мы сейчас уйдем. Ну, то есть вы уходите сначала. Мы ничего не видели, мы ничего не видели… Особа, на нереально красивом лице которой не дрогнул ни единый мускул, опять развернулась к двери, и Лиза поняла, что опасность, кажется, миновала. Модель-грабительница сейчас ретируется, а потом исчезнут и они. Только вот что делать с месье Клодом? Степа, все еще пятясь, налетел спиной на руку древнеегипетской статуи, от неожиданности выпустил пакет с бутылкой шампанского, которая, упав на пол, подскочила, а потом, громогласно плюнув пробкой, принялась фонтанировать содержимым. Затем последовал глухой звук, и Лиза не сразу поняла, что произошло. И, только заметив оседающего на пол Степу, вдруг выпустившего из рук шкатулку с золотыми монетами, которые драгоценным дождем посыпались на пол, Степу, у которого на груди, на белой майке, образовалось красное, с каждым мгновением разраставшееся пятно, поняла: работница медицинской службы, приняв хлопок бутылки шампанского за выстрел, развернулась и пальнула. Прямо в грудь Степе. * * * Девушка бросилась к молодому человеку, сидящему на полу и прижимающему руки к груди, из которой струилась кровь. – Лизок, она в меня выстрелила! Что-то мне плохо. Я умираю? Спаси меня, Лизок! И отключился. Закричав, девушка метнулась к нему, старясь поддержать тяжелое тело Степы, и подняла взгляд на ту, которая выстрелила в ее друга и будущего мужа. Модель-убийца, все еще сжимая в руке пистолет, медленно приближалась к ней. Ну да, ей надо устранить случайных свидетелей, это же элементарно, Ватсон! Лиза судорожно искала, чем бы защититься, и ей не пришло в голову ничего иного, как сгрести с грязного паркетного пола золотые монеты и швырнуть их в надвигавшуюся на нее сотрудницу медицинской службы. А в действительности грабительницу и убийцу. Монеты, даже не попав в цель, пролетели мимо и с цоканьем ударились в стены. Работница медицинской службы, легко от них уклонившись, подошла к Лизе, и та, смотря прямо в красивые, с поволокой глаза модели-грабительницы, ждала, что та выстрелит и в нее, автоматически отметив, что из той разноцветной пачки, которую грабительница и убийца держала в руках, что-то небольшое, яркое и прямоугольное спланировало на пол. Особа, не заметив этого и ухмыльнувшись, все надвигалась на девушку, причем уверенно, с видом триумфатора, а потом, с легкостью подкинув пистолет, схватив его за дуло, размахнулась массивной рукояткой и со всего размаху ударила ею Лизу по голове. * * * …Чувствуя, что голова у нее гудит, Лиза попыталась открыть глаза. Ну надо же, какой ей привиделся сон – невероятно реалистичный и такой кошмарный. Надо было пить меньше шампанского. Того самого, за которым бегал Степа. Степа, в которого выстрелила грабительница с внешностью модели. В ее дурацком сне. Или наяву?