Я присмотрелась к лику «Моны Лизы». Да, работа была первоклассная, даже выше того. Может, эта копия выполнена Салаи, самым любимым учеником Леонардо? Тем самым, который после его смерти и унаследовал «Мону Лизу», подлинную «Мону Лизу». То ли он сам, уступив «любезной» просьбе французского короля Франциска (версия номер один), продал ему картину, то ли его сестры после скорой смерти авантюриста Салаи в пьяной драке (версия номер два) сбагрили «Мону Лизу» все тому же коронованному почитателю таланта Леонардо – что добрых четыреста лет спустя и заставило итальянского рабочего вынести «Мону Лизу» из Лувра, желая «возвратить» ее из Франции после многих столетий отсутствия в родную Италию. Или все же работы Франческо Мельци, самого талантливого ученика, который, унаследовав от Леонардо часть его имущества, сам прожил долгую жизнь и создал множество картин, в том числе и найденную только в 2012 году в Прадо копию «Моны Лизы»? А также стал владельцем архива Леонардо, часть которого то ли продал, то ли сжег, то ли спрятал. * * * – Продано! – донеслось до меня, словно из тумана, и я, обернувшись, увидела мадам Барбару, протягивавшую ко мне свою цепкую, украшенную перстнями руку. С явным желанием отнять у меня «Мону Лизу» – мою «Мону Лизу». – Да, моему боссу! – отрезала я, не желая отдавать картину. Похоже, ни сама хозяйка антикварного салона, явно не такая сведущая в искусстве, ни тем более мой босс не подозревали о ценности этой копии великого Леонардо. Тем лучше для меня. Я сумею заполучить ее, убедив Воротыйло, что это всего лишь дешевая копия, и ни за что не стану продавать. Она станет моим талисманом. – Нет, не ему, – заявила мадам снова по-французски. – Это было куплено клиентом до вас, и картина принадлежит ей. Просто я не успела отнести ее на надлежащее место. Не сомневаясь, что старуха выдумала это, лишь бы позлить меня, я заявила, также на французском: – Мой босс пожелал купить все это, и вы согласились. Договоренности по цене вы ведь достигли, не так ли? Воротыйло, внимавший нам, молча кивнул. – Следовательно, картина принадлежит моему боссу. Она входит в этот мебельный комплект, который он приобрел у вас оптом. Интересно, за сколько в итоге – увлеченная «Моной Лизой», я это упустила. Своей «Моной Лизой». Мадам Барбара, явно несогласная с такой логической цепочкой, процедила: – Ну, как знаете. Тогда вынуждена распрощаться с вами прямо сейчас. Меня ждут неотложные дела! Знала, старая ведьма, чем шантажировать. Но и я не сомневалась, что старуха непременно хочет избавиться от части, причем значительной, хлама в своей лавке, того самого, который несведущие личности почему-то принимают за антиквариат. Не за миллион евро, конечно же, но все равно за круглую сумму. Главное, чтобы в перечень приобретенных предметов входила «Мона Лиза». Моя «Мона Лиза». – Вы так не заинтересованы в сделке? – спросила я мадам своим самым жестким тоном, а та, не менее жестко, ответила: – Но и вы тоже. Ах, не вы, мадемуазель! А ваш босс! И она демонстративно обернулась в сторону Воротыйло. Тот громогласно заявил: – Дамы, прошу вас, не ссорьтесь! Итак, на какой цене мы с вами остановились? – Без этой картины, которая оказалась здесь случайно и, вообще, принадлежит теперь иному покупателю! – заявила мадам. – Какому? – спросила я, теряя нервы, уверенная, что Барбара плетет небылицы. – Юной даме, которая до вас покинула мой салон! – последовал ответ. Эта рыжеволосая, явно русской внешности девица, которая под ручку со своим брюнетом побрела куда-то в сторону площади Бастилии? Правда или нет? – Как ее зовут! В каком отеле она остановилась? Она ведь из России? Из Москвы, да? Мадам, воздев кверху унизанную перстнями длань, произнесла: – Я ни при каких обстоятельствах не выдаю информации о моих клиентах. Так что если сделка и состоится, то без этого предмета. А теперь отдайте его мне! Я прижала к груди «Мону Лизу», свою «Мону Лизу», не намереваясь ее отдавать. И вдруг заметила на обратной стороне доски узор частоколом – такой же украшал страницы кодекса, купленного месье Шахрияром. Что бы это значило – в романе Дэна Брауна это бы оказалось пресловутым кодом да Винчи… – Мона, – произнес мой босс и, видя, что я не реагирую, повысил голос: – Мона! Я, абсолютно не желая расставаться со своей «Моной Лизой», все же отдала ее обратно мадам, которая, деловито перехватив картину, сказала: – Сейчас я отнесу ее на надлежащее место, а вы, Юрий Дмитриевич, пока что подумайте над моим последним предложением. Она назвала непомерную сумму за всю эту рухлядь, но босс, как я поняла, был согласен на такие условия. Интересно, куда старуха понесла мою «Мону Лизу»? И сказала ли она правду об этой рыжеволосой русской, которая якобы является владелицей картины? Если так, то надо найти эту особу и, заморочив ей голову (что у меня, несомненно, получится!), отобрать мой шедевр. И только мой! Наконец, дав клиенту дозреть (говорю же, мадам была искусной шантажисткой – за что она, интересно, мотала срок в женской тюрьме?), Барбара вновь присоединилась к нам, причем притащив ноутбук. – Если вы согласны, мы оформим сделку моментальным переводом. Вот данные… Мой босс извлек свой навороченный мобильный, я же сказала: – И кто гарантирует, что вы после этого свяжетесь с месье Шахрияром и попросите нас принять? Барбара расплылась в сахарной улыбке. – Уже связалась. Я так просто не сдавалась. – Ну, попросили, но это ведь не гарантия, что он согласится! Сахарная улыбка мадам стала еще шире. – Уже согласился. Но меня голыми руками не возьмешь. – И когда – в следующем году или, кто знает, десятилетии? Мадам буквально лучилась. – Сегодня! Этого хватило, чтобы мой босс, отсканировав на своем мобильном нужный код, в течение пары минут перевел на счет мадам требуемую сумму. * * * …Когда Барбара, удовлетворенно кивнув, убедилась на своем ноутбуке, что деньги ей переведены, она сказала: – Прикажете хранить ваши приобретения или хотите, чтобы вам их доставили? И то, и другое будет стоить дополнительно. Босс, рассмеявшись, ответил: – Дарю вам, мадам! Вы же не против? Мадам был явно не против, в отличие от меня, но мое мнение босса не интересовало.