— Расслабься, все уже позади — сказал Майкл и взял ее за руку. Через пару часов они въехали в первый дистрикт, столицу в это время накрыл дождь. Майкл высадил Джулию у своего дома, отдав ключи, сам же отъехал сдавать машину в службу проката. Они расстались у входа в дом. Майкл умчал, пообещав скоро вернуться. Джулия поднялась в квартиру. Не сразу разобравшись, как открывается замок у старой двери, она попала в коридор квартиры. Здесь все было так же, как и в день их встречи. Она сняла промокшие кроссовки и прошла в комнату. — Эх, мужчины! — фыркнула она, оглядевшись и увидев оставленный беспорядок. Она нашла в пыльной кладовой тряпки, швабру, отыскала под ванной мыло. Сняв промокшую майку и оставшись в одном белье, она приступила к генеральной уборке. В телевизоре играла энергичная музыка, Джулия протирала от пыли книжные полки. Перебирая книги, она смотрела на их названия, пытаясь отыскать что-нибудь себе по вкусу. Среди учебных пособий по психологии, менеджменту, основам журналистики ей попались «Тысяча и одна звезда» Джонин Мур, «Багровый лик» Симонсона и «Гордость и одиночество» Арсы Швальц. Она открыла последнюю, прочитав коротенькую аннотацию. Ей показалось забавным содержание, и она решила вернуться к этой книге после уборки. Через час все было кончено. Квартира буквально блестела как никогда с момента последнего ремонта. Впрочем, он и сейчас бы не помешал, считала Джулия. Она хотела обновить цвет стен, подкрасить трещины на потолке, убрать страшную люстру, которая по ее мнению никак здесь не смотрелась. И это только в спальне. Кухню с ванной и туалетом она хотела просто сжечь. Кухня — ее будущее место работы, должно было ей нравиться и быть удобным. Туалет требовал ремонта, в ванной она хотела сменить хотя бы лейку душа, нынешняя практически забилась, вода била из боковых отверстий так, что приходилось мыться полу боком, наклоняя постоянно ручку. В дверь постучали. Она открыла, на пороге стоял Майкл, промокший до нитки, в руках у него были пакеты из продуктовой лавки. Еда наконец-то заполнила пустующий холодильник, который стоял теперь абсолютно чистый, издавая маленькое жужжание. Джулия принялась за приготовление праздничного стола. Выкладывая продукты на стол, она сразу отложила кусочки куриного филе, картофель, прочие овощи. Основное блюдо она решила запечь в духовке. Для этого на глубокую сковороду он высыпала мелко нарезанный лук, припустила его, чтобы он стал мягче, добавила к нему картофель, нарезанный средним кубиком, дождалась, пока тот поджариться и положила филе, обваленные в маринаде из масла, соли и перца. Решив, что лишним не будет, она полила оставшейся жидкостью мясо на сковороде и отправила все в разогретую духовку. Оставалось только ждать. Через несколько минут ароматы кухни дошли до спальни, где Майкл сначала развешивал постиранную одежду. А потом возился с какими-то бумагами. Его буквально за нос привел на кухню сказочный аромат запечённого мяса. Когда он увидел Джулию, та со скоростью заправского повара резала в салат оставшийся лук, огурцы и помидоры. Он смотрел на нее, как она вовсю хозяйничает на кухне. На душе разливалось приятное тепло, ему казалось, что вот оно счастье, которого он так долго ждал и, наконец, дождался. — Иди. Мой руки! — сказала Джулия, не отвлекаясь о процесса. Майкл послушно ушел мыть руки. Когда он вернулся, на столе уже стояла сковорода с запечённой птицей и овощами, нарезки из свежих овощей и напитки, что он нашел в магазине. До позднего вечера они сидели, обсуждали то их первую встречу, то потом заговорили про их путешествие, как они спали в машине, потом в мотеле, как Майкл боялся, что вот-вот может начаться обстрел, как они ехали домой. Милую беседу прервал вопрос Майкла. — Куда планируешь устроиться? — спросил он. — Завтра пойду смотреть. Мне кажется, везде нужна работа — ответила она. — Просто, мне кажется, что в городе не так много профильных профессий, связанных с землей — предположил он. — Чего? — Джулия рассмеялась. — А что такое? — не пронял Майкл. — Майкл, вы плохо знаете свою жену — она весело улыбнулась. — Не хочу тебя донимать расспросами. Сама расскажешь, когда будешь готова — сказал Майкл и посмотрел ей в глаза. На этом она перестала улыбаться, а глаза опустились и смотрели в пол. Ее детство и вправду не было столь радужным, чтобы о нем рассказывать за столом. Когда ей исполнилось десять лет, ее родителей заподозрили в мошенничестве и махинациях с деньгами. Они продавали овощи, сами выращивали в теплицах и сами продавали. Вот только кому-то стал мешать их магазинчик. К родителям Джулии ходили, потому что их знали. Правда, такая ситуация не понравилась группе людей сверху, натравили на продуктовую лавку различные инстанции, те с проверками полезли, как это бывает. Однако все было не так плохо, и штрафы быстро погасили. Тогда молодым родителям надо было сообразить, что они кому то мешают. В чьей большой игре они оказались, Джулия до сих пор не догадывалась. Она всегда помнила тот день, когда зайдя в родительскую лавку после школы, не обнаружила там ни отца, ни матери. Все лежало на своих местах, даже касса была на месте. Тогда маленькая Джулия просто решила, что маме, наверное, стало плохо, и отец повез ее в город. Вот только машина отца, которая стояла в стороне от прилавка, ломала эту дедуктивную цепочку. Ребенок сам закрыл магазинчик, включил сигнализацию, запер навес на замок. Дома она до поздней ночи ждала, когда вернутся родители. На следующий день в дверь позвонили, Джулия открыла замок, представляя на пороге отца или мать, но за дверью не было ни одного не другого. Органы опеки и надзора за беспризорникам определили Джулию в сиротский приют. Квартиру, машину, бизнес изъяли в пользу муниципалитета. Первые два месяца ничего непонимающий ребенок говорил, что это все ошибка и, что родители, узнав, где она, скоро заберут ее домой. Но их все не было и не было. День за днем она сидела у окна, смотря на людей, проходящих мимо калитки приюта. В какой-то момент она поняла, что они больше никогда не придут за ней, тогда начались слезы. Она не понимала, что произошло. Воспитатели ничего не говорили. Шли годы, кого-то забирали из приюта. За кем-то возвращались родители, сумевшие отстоять родительские права на собственного ребенка. Кого-то усыновляли новые папа и мама. Джулии жилось плохо, тогда она стала мечтать о том, что ее заберет какая-нибудь другая семья, если ее родителей больше нет, или они не собираются приходить. И ей повезло, когда Джулии исполнилось 12 лет, был праздник национального флага, на который в сиротский приют приезжали желающие взять, ребенка на воспитание. Кто-то искренне хотел подарить родительскую любовь дитю, лишенному этой ласки. Кто-то рассчитывал на субсидии от государства, не понимая, что за этим стоит уловка властей, и в конечном итоге сами родители начнут обеспечивать дите всем необходимым. Но случай, который произошел с Джулией, не относился ни к первому, ни ко второму. Ее удочерила молодая пара, которая первое время была очень добра к ней. Юная Джулия изредка замечала, что ее отчим часто принуждает свою жену к домашним делам против ее воли. Он мог замахнуться на нее или ударить. В такие моменты ребенок закрывался в кладовке. Потому что, как правило, после ругани в ход шли кулаки и все, что придется под руку. Однажды разгневанный отчим избил жену настолько, что та не могла встать с пола. Приоткрыв дверцу шкафа, Джулия видела, как он бьет ее ногой в живот, в какой-то момент он развернулся и стал одеваться, хлопнула дверь, в замке провернулся ключ. Маленькая Джулия, пересилив страх, вышла из укромного места, она подошла к мачехе, та лежала на полу без сознания. Малышка не знала, что делать. Поэтому просто сидела рядом, ждала, пока та очнется. Когда же ее новоявленная мать пришла в себя, та умылась, взяла какие-то вещи, быстро собрала чемодан и, взяв Джулию за руку, направилась к выходу. В этот момент в замке раздался звук поворачивающегося ключа, на пороге стоял отчим. Он буквально побагровел, когда увидел жену, готовую дать деру. Он закрыл дверь на замок. Лили, так вроде бы отчим называл жену, побежала в комнату и начала бить по стене и звать на помощь. Она собиралась открыть окно, как вдруг, почувствовала, что рука мужа схватила ее за волосы и потянула вниз. Лили упала на спину и стала задыхаться. Он буквально сел на нее, закрыв рот ладонью, что-то рыча, он стягивал с нее штаны. Она пыталась выкрутиться, за что получила удар в живот, потом еще один и еще. Лили больше не сопротивлялась, она просто лежала и смотрела на малышку Джулию, стоявшую в коридоре, пока ее супруг надругался над ней. Произнести что-либо несчастная была не в силах, но Джулия и без того поняла, что дело приняло серьезный оборот, и если она сейчас не выберется из квартиры — ей не жить. Она на цыпочках подбежала к двери, открыла замок и дернула дверь, та со скрипом распахнулась и малышка выбежала на лестничную площадку. Ни на секунду не оборачиваясь назад, она бежала подальше от злосчастного дома. Ее нашел патруль, когда обнаружил одну в ночной время, идущей в неизвестном направлении. Джулия тогда потеряла дар речи. Стресс на ребенке сказался заметно, поэтому если бы не работа психологов, она бы рисковала остаться немой на всю жизнь. Когда состояние Джулии нормализовалось, полиция записала показания от первого лица, а Джулию вернули обратно в приют, после чего ее уже никто не брал. Она боялась мужчин, думала, что они все будут как ее отчим, бедняжка первое время боялась даже переодетых аниматоров на празднике. А потом все закончилось, из школы она вышла с положительными оценками, правда, поступить на факультет дизайнера-архитектора так и не смогла. Ее конкурсную работу назвали авангардной, вульгарной и слишком вычурной. Не поступив в ВУЗ, Джулия стала работать сначала официанткой, потом кассиром, затем еще в паре мест, наконец, она остановилась на той профессии, которая давала ей жилье, приносила доход и удовольствие. В последнем она всегда чувствовала нехватку. После пары раз работа начала ее пугать, поэтому она отнекивалась, брала больничный. В тот роковой день встречи с Майклом она осталась последней на смене. Но она и представить не могла, что этот человек перевернет ее жизнь, она наконец-то почувствует себя любимой. И теперь, когда она вышла замуж, Майкл предложил ей пройти курсы и работать по специальности. Она была искренне благодарна этому человеку. Через три месяца, когда Джулии выдали сертификат об окончании курсов повышения квалификации она начала поиски работы. Не прошло и недели, как она вернулась счастливая домой, отряхнув снег с ботинок, забежала на кухню, где сидел Майкл и радостно воскликнула: — Меня взяли! Меня взяли, Майкл! — Джулия пищала от восторга. Позже выяснилось, что ее взяли на работу в Министерстве Войны, что Майклу сразу не понравилось, ведь там был жесткий контроль за сотрудниками, но потом Джулия его успокоила, сказав, что она будет собирать в цехе разведывательные дроны, добавив, и что работа абсолютно безопасная. Майкл не мог просто закрыть глаза на то факт, что его жена устроилась на работу в самое, как ему казалось подозрительное и коварное Министерство. Ведь именно Министерство Войны выступило с предложением ужесточения наказания по статье государственная измена, именно оно чаще других обновляет штатный персонал, и именно оно сейчас фактически руководило страной. Майкл вспомнил, как волновался, что его могут уличить в раскрытии служебных документов, когда отдел военного информирования принес ему не тот документ. Но раз сама Джулия была рада, его сердце оставалось спокойно. Джулия не горела желанием в принципе работать как все, однако, высокие зарплаты Министерства Войны ее сильно стимулировали. На работу Майкл, по прежнему, вставал раньше остальных, без пятнадцати семь он будил Джулию поцелуем и шел в душ. Пока она вставала, он готовил богатырский завтрак — яичницу с тостами, и варил кофе. Кофе его научила варить Джулия. Они завтракали вдвоем, он метал по-солдатски и уходил на работу, она дочитывала роман Арсы Швальц и закрывала квартиру. Ее рабочий день начинался позже и кончался раньше, поэтому она могла заранее прийти с пакетами из магазина и приступить к готовке. После шести приходил Майкл, в это время все было уже готово. Он раздевался и проходил на кухню. Они говорили о работе, о том, куда хотели бы поехать летом и, конечно же, о том, что кухня ждет ремонта. Майкл стал веселым приходить на работу. Это подчеркивали его коллеги по работе, впрочем, после того как на вопрос «Почему?» он показывал кольцо на руке, всем становилось понятно, что мрачного Майкла настигла стрела вездесущего Амура. Шли дни. Майклу пришла в голову гениальная мысль, как можно сделать жене подарок. Она знала, в каких газетах он печатается, поэтому каждый день следила за его новостями. В один день, когда на него повесили задачу, сделать мини сюжет об эффективности использования беспилотников-разведчиков, он написал о том, что на заводах Министерства Войны работают настоящие профессионалы своего дела, которые понимают всю ответственность этой работы. Жене эта статья понравилась, Джулия раскраснелась, придя домой и зачитав послание этого откровенного льстеца. Зато в МинПропе Майклу впервые прилетело за написание сюжета не по существу и с явными отклонениями от заявленной темы, однако Министерство Войны оценило подобное сообщение, как очевидный комплимент от Министерства Пропаганды, о чем поблагодарило его руководство, за грамотное и беспристрастное информирование населения о работе сотрудников Министерства Войны. После этого с Майкла были сняты какие-либо обвинения в некомпетентности. Семейная жизнь юной пары развивалась стремительными темпами. Майкл поддался на уговоры Джулии начать делать ремонт, так что с приходом весны они взялись за отделку спальни. Перенесли лишнюю мебель, телевизор временно переехал на кухню. Первым делом надо было залепить трещины в потолке, из которых периодически сыпалась штукатурка. У Джулии с самого приезда чесались руки заменить люстру на что-нибудь более спокойное и домашнее. Светильник из миллиона стекляшек, вокруг желтой мерцающей лампы, который был здесь еще до переезда Майкла, Джулию откровенно возмущал, она привыкла к простоте. Но в квартире хотела создать уют семейного гнездышка. Майклу оставалось лишь выбирать между теми вещами, что предлагала Джулия. И он ей верил, в конце концов, его жена могла стать дизайнером интерьера или архитектуры, если бы это направление в учебе не было таким «приблатненным», как сейчас было принято говорить. Квартира постепенно приобретала совсем другой вид, чем имелся первоначально. Кроме уютных кресел, в спальне появились светильники. Полки позанимали новые книги, а над телевизором стали стоять рамки с семейными фотографиями. Джулия просто сияла от радости. Семейную идиллию чуть не нарушил один новостной сюжет. В один серый день в списке главных событий была новость о том, что благодаря безупречной работе дронов разведки были уничтожены больница и детский сад противника, где по предположительным данным находились родные военных, дети и раненые. Союз трех Министерств назвал это акцией устрашения и мести. Джулия совершенно не восприняла эту новость. Она долго спорила с мужем по поводу гуманности подобных вещей. Майкл не мог не согласиться с женой, что противник не имел цели, стрелять по больницам и школам пограничных дистриктов, иначе бы оттуда всех эвакуировали. Таким образом, по мнению Джулии, говорить о том, что это был акт мщения или возмездия было ложью. Майкл успокаивал ее, говорил, что это все-таки война, что если Джулия захочет, она сможет уволиться из Министерства и найти другое место куда спокойнее. Мрачное настроение Джулии продлилось еще неделю, после чего она успокоилась. Майкл начал подозревать что-то, но не стал говорить Юле прямо в лицо. Ту порой рвало после ужина, Джулия стала просыпаться ночью. А в один день она вмиг развеяла все его переживания и страхи, когда сказала, что у них будет ребенок. Майкл сразу забыл про все, что было до этого. Мысль о том, что он станет отцом, будоражила мозг. Он буквально носил Джулию на руках, ее руки в свою очередь лежали к скорейшему ремонту на кухне, что Майкл всячески отрицал. Джулия в свою очередь хотела все успеть, чтобы ребенок в последующем не дышал пылью, красками и прочими химикатами. Майкл говорил, что Джулии уже нельзя браться за ремонт, так как она в положении, и что она сейчас тоже может сделать только хуже себе и ребенку, сама надышавшись краски, пыли или какой химии. Это была шутейная семейная ссора, они все равно не хотели снова браться за ремонт, пока не закончится жаркая летняя пора. На выходные они брали машину и уезжали в четвертый дистрикт, где останавливались в полюбившимся кафе. Покупали фрукты, овощи и возвращались домой. Вставать на работу Майкл начал не так тяжело, ему не приходилось больше с хмурым видом идти по лестнице, как на каторгу, поднимаясь в свой кабинет. Свадьбу и беременность жены отмечали не всем отделом, а маленькой тихой компанией, чтобы не было вопросов, что у них за сборище. Впрочем, Майклу было не до отдыха и празднеств. Дома надо было закончить отделку спальни, пока Джулия выбирала постельное белье, подушки, шторы с занавесками в цвет, Майкл увлеченно приделывал плинтуса. Работа по дому не была в тягость, они сразу могли видеть результат, квартира заметно преобразилась. Ко всему прочему они делали это для себя, а не для кого-то другого. Хотя Джулия и аргументировала ремонт на кухне тем, что сейчас туда гостей позвать стыдно. Теперь к той домашней суете у Майкла прибавлялись забота о будущей маме и ребенке. Не смотря на то, что Джулия могла и сама о себе позаботиться, о чем не раз говорила Майклу, тот настаивал, считая своим священным долгом ухаживать за Джулией, что ей, в прочем, было очень приятно ощущать заботу со стороны мужа. Когда же они были где-то на шестнадцатой неделе, у Джулии начались признаки беременности, которые замечают некоторые мужья. Джулия стала мало есть при нем, была не разговорчива. Ее иногда посещали маниакальные идеи по поводу и без повода. Чаще всего она говорила о переезде на море или, хотя бы, в четвертый дистрикт, якобы там хорошая атмосфера, чтобы растить ребенка, чистый воздух и с экологией все в порядке. Майкл списывал все на беременность, он считал, что подобные замашки жены скоро пройдут, поэтому не придавал им особого смысла, соглашаясь с каждой ее идеей. Джулия и сама порой забывала, о чем говорила день назад, но главная мысль о переезде ее не оставляла. Сначала Майкл выслушивал лекции о том, что было бы неплохо уехать куда-нибудь, где они могли зажить свободно. В конечном счете, это свелось к истерикам и уговорам срочно переехать, незаметно и быстро. — Почему? — спрашивал Майкл, не понимая, что так волнует жену. Джулия говорила, что в городе не безопасно. На нее подозрительно смотрят какие-то люди, якобы за ней постоянно следят. Но Майкл сваливал все на семнадцатую, восемнадцатую, а потом уже и двадцатую неделю, списывая страхи жены на неблагополучное детство и желание максимально защитить будущего ребенка. В очередной раз, проснувшись с утра, он разбудил Джулию поцелуем, они позавтракали, Джулия почти дочитала любовный роман. Майкл поцеловал ее и пошел на работу. День был обычный, серый. Собственно, какими и должны быть будни. Возвращаясь домой, он зашел в продуктовую лавку и взял пакетик с морепродуктами, там были креветки, рыба, перерубленные щупальца осьминога, кальмар и, как говорил красочный список на упаковке, гребешки с мидиями. Жене порой хотелось отведать какой-нибудь разнообразной еды, поэтому Майкл рассчитывал не только культурно отметить почти половину срока, но и запастись экзотическим продуктом для жены. Он пришел домой и открыл дверь. На удивление в квартире никого не было, свет не горел, и даже ботинок жены не стояло на входе. Майкл подумал, что Джулия могла задержаться на работе, конечно, ведь сейчас у них полная загруженность. Или она могла сама зайти в магазин, если ей резко захотелось есть. Майкл разделся, и пошел на кухню, все было вымыто, тарелки аккуратно сложены, кастрюли с сотейниками стояли двумя горками. Он взял из пакета запакованные морепродукты, высыпал их в дуршлаг и стал промывать. Залил водой, посолил и поставил на огонь. Решив, что жены не будет ближайшие полчаса так точно, он сам приготовит ужин. Когда все было готово, он сел ждать. Время шло, стрелки на часах ползли вверх. Джулии все не было. — Может с ней что-нибудь случилось? — не переставал думать Майкл. У нее могла закружиться голова, она могла упасть и удариться, или у нее начались боли в животе, или и того хуже — ложные схватки. Майкл воображал такое, что усидеть на месте было трудно. Он выбежал на улицу, ища Джулию глазами, но той нигде не было, зашумел по крышам дождь. Майкл, промокший и озябший зашел в квартиру. В его представлении Джулия сейчас где-то там могла точно так же мокнуть. — Может она заблудилась? — в панике думает он. Ее похитили? Она одна? Майкл спешил одеть дождевик и снова идти на поиски. Раздался звонок телефона. Майкл снял трубку. — Леон — сказал он. — Милый — раздался заплаканный женский голос. — Джулия! Что с тобой? Ты здорова, с ребенком все нормально? Тебе стало плохо? — говорил он, вжавшись в трубку. — Нет, с ним все хорошо — отвечала Джулия. В трубке слышался надрывный плач. — Майкл, я не приеду домой — сказала она. — Но почему? Что-то не так? — не понимал Майкл. «Ушла с ребенком и теперь хочет извиниться?» — промелькнула мысль. — Я в отделении полиции? — сказала она, шмыгая носом. — Скажи, что тебя задержали на работе и ты не успела вернуться домой до отбоя! — сказал Майкл. — Нет, не в этом дело — отвечала Джулия. — А в чем же тогда? — спросил Майкл. В ответ он ничего не услышал, сперва это была тишина, после чего он услышал, как Джулия плачет, заливаясь слезами. — Я приеду! — сказал он. — Тебя же остановят — сквозь дрожь в голосе говорила она. — Я объясню ситуацию! Скажу, что еду в отделение полиции! — объяснил он. В ответ опять была тишина. Джулия молчала. — Хорошо?! — спросил он ее. — Угу — послышалось в трубке. — Милая, скажи мне адрес, где ты находишься!? — он постарался сказать это максимально нежно. Глава 3 Крысиный король Адрес ему диктовал уже низкий мужской голос. Трубку положили. Майкл, не переодеваясь в сухую одежду, снял дождевик и вышел на улицу. Отделение находилось кварталах в пяти. Бежать ему оставалось с полчаса. Ноги ныли, икры тянуло, а стопы начали гореть из-за беготни по асфальту. Но Майкл не обращал внимания на сигналы о боли. Мозг кипел, но тут же остужался под проливным дождем. На удивление он был спокоен и собран, сейчас его целью было выяснить все обстоятельства дела, узнать причину задержания. Повернув в очередной раз за угол, он остановился у большой металлической двери с крупным глазком. Майкл позвонил, ответа не было. Дверь открылась, и Майкл забежал в узкий коридор с тремя дверьми. Слева, в большом черном стекле было маленькое окошечко. — Здравствуйте, я муж Джулии Лéон. Она находится у вас! — говорил он в окно. В этот момент одна из трех дверей распахнулась, и мужчина в форме проводил Майкла в комнату, где сидел еще один военнослужащий, однако этот был офицером, вид у него был озадаченный. Грузный мужчина, сначала показавшийся Майклу похожим на бандита, с резкими чертами лица, предложил ему сесть, Майкл послушно сел на ближайший к нему стул. — Вы являетесь супругом Джулии Леон? — начал было офицер. — Да, все верно — ответил Майкл. — Тогда, известна ли вам причина, по которой ваша жена сейчас находится под стражей? — спросил он. — Не могу знать — ответил Майкл. — Тогда я вам объясню — ответил офицер. Он взял сигарету, затянулся и, подождав, выпустил струю дыма. После этого он продолжил. — Ваша жена, Джулия Леон, предварительно, у нас пока что все предварительно, обвиняется в порче государственного имущества. А конкретно — он сделал паузу. — Работая в Министерстве Войны, в цехе по сборке БПЛА, Джулия Леон намеренно допускала ошибки при изготовлении сложной военной техники, что понесло ущерб на поле битвы. Тот факт, что кóптеры, которые вышли из-под ее рук, имели погрешности в наведении и плохо поддавались командам операторов, из-за проблем в самих аппаратах — доказан — закончил он. — Каким образом к этому причастна моя жена? — спросил Майкл.