— Нам ничего не известно, мистер Леон — ответил тот. — В таком случае, почему мою жену держат в камере, если она ни в чем не виновна!? — встав с кресла, спросил Майкл. — Вы нас тоже поймите. Поступил приказ о задержании, мы его выполнили. О деталях дела нам не сообщают, мы и так пошли вам на встречу, дав увидеться с женой — ответил офицер. — Какие у нас есть шансы? Ее могут отпустить? — спросил Майкл, сев обратно на стул. — Все будет зависеть от вашей жены и от обстоятельств дела. Но по тому, как настойчиво поступил приказ о ее задержании, боюсь, дело здесь довольно серьезное — ответил мужчина. — Могут ли подействовать смягчающие обстоятельства? — спросил Майкл. — Вы знаете, если бы дело было каким-то обычным, то, посмотрев на ее положение, я думаю, суд был бы благосклонен. Но вашу жену обвиняют в статье, за которую ее будет судить само Министерство, поэтому если у вас есть какие-либо связи или заслуги, постарайтесь их использовать, чтобы спасти вашу жену — сказал он и затянулся повторно. — Что бы вы посоветовали делать сейчас? — спросил Майкл. — Сделайте акцент на ее приличном сроке, в конце концов, наверху тоже не изверги сидят, знаете ли. Попробуйте тянуть время, например с психологической экспертизой, если она покажет отклонения ввиду предстоящих родов, то, полагаю, это должно сработать. Но, повторюсь, я не уверен — сказал он и потушил сигарету. — Спасибо. Могу я с ней увидеться? — спросил Майкл. Его отвели в соседнее помещение. Батареи отсутствовали, было холодно и сыро. В одной из камер, на деревянной лавке сидела Джулия, смотря куда-то в пустоту. — Милая! — тихо позвал ее Майкл. Джулия повернула голову и посмотрела на Майкла, на глазах налились слезы. Она подошла к двери камеры и опустилась на колени. Майкл просунул руку между прутьями и взял жену за руку. — Что происходит? — спросила она его, сквозь слезы. — Мы во всем разберемся, ты главное не волнуйся, тебе нельзя. Слышишь? — спросил Майкл, глядя на Джулию. — Хорошо — прошептала она. — Тебе не холодно, ты ела? — спрашивал Майкл. — Нет — тихо отвечала Джулия. — Тебе надо поесть, понимаешь? — спрашивал он. — Да — отвечала Джулия. Майкл встал и пошел к охраннику, который стоял за дверью. — Извините, у вас не будет одеяла или пледа? Моей жене очень холодно — спросил Майкл. Охранник повел его в помещение, где отдыхает дежурная смена, открыл шкаф и достал темно-синее одеяло. — Спасибо большое — сказал Майкл и пошел вытряхивать плед в коридор. Он зашел к Джулии в помещение и просунул одеяло между железными прутьями. — Сейчас приду, укройся и постарайся поспать — сказал он. Майкл вышел из отделения полиции и направился в сторону ближайшего магазинчика, он видел его неподалеку, выбегая с основной дороги. На его счастье лавка оказалось круглосуточной, здесь могли затариваться сотрудники местной полиции, люди, идущие с ночной смены и дальнобойщики. Майкл вернулся с двумя пакетами еды. Охраннику пришлось открыть дверь камеры, чтобы Майкл смог их поставить. Джулия закуталась в плед и уснула. Майкл не хотел ее будить, поэтому вышел из камеры, охранник закрыл дверь. Майклу оставалось только ждать пока Джулия проснется, то что она смогла заснуть в таком состоянии — это уже хорошо. С утра их обоих разбудил сменяющийся наряд, который осматривал помещения и лиц, находящихся под арестом. Очередная смена оказалась настроена враждебно, поэтому Майкла сразу же, как увидели, попросили удалиться из помещения. Он направился домой, необходимо было переодеться и захватить портфель, в конце концов, сегодня обычный рабочий день. Майкл шел по улице и видел, как постепенно оживает город. Его обида, как будто, распространялась на всех, кого они замечал. Людишки даже не подозревают, как они хорошо живут тихо и мирно. Забежав домой, он сменил одежду, взял портфель с документами и пошел на работу. Пока ехал, в голове созрела интересная мысль, он может пойти напрямую к главе Министерства, тот сегодня как раз должен быть на месте. Майкл объяснит ситуацию, скажет, что это явно какая-то ошибка, добавит, что его жена в положении и попросит помочь. В его голове этот план звучал безукоризненно, однако он не забывал, что в любой момент что-то может пойти не по плану. Приехав на работу, он первым делом дошел до телефона и позвонил дежурному, спросив, на месте ли руководство. В трубке ответила, да. Майкл дошел до кабинета лишь, чтобы положить вещи. Он спустился на минус первый этаж и подошел к стеклянной двери с витыми прутьями, сделанными в виде сплетённой розы. Он позвонил в домофон. — Да? Слушаю — раздался приятный женский голос. — Это Леон из восьмого. Мне нужно срочно увидеть господина министра — сказал Майкл. — Мне жаль, но он не сможет вас принять, у него совещание — сказала девушка. — В таком случае я могу его подождать? Когда он освободится? — спросил Майкл. — Конечно, можете — сказала девушка. Дверь открылась, и Майкл прошел во внутрь. Он присел на красный кожаный диван, перед ним на маленьком стеклянном столике расположились журналы из сегодняшней прессы. Были и газеты прошлых дней, так например он узнал журнал, где была его статья. Он перелистнул пару страниц и стал бегать глазами по тексту. — Вот оно — подумал Майкл, увидев название заголовка собственного сочинения. Время шло, а его все не звали, Майкл устал ждать. Его бы потеряли на рабочем месте, если бы он не сказал, что идет к начальству. В углу на стене висел телефон, Майкл подошел к нему и позвонил. Где-то за стенкой он услышал звонок, потом непродолжительную паузу и все тот же приятный голос: — Да, слушаю? — раздалось в трубке, как то недовольно. — Совещание закончилось? — спросил он. — Ах, это вы — вздохнула девушка. — Зайдите — сказала она и повесила трубку. Одна из дверей в длинном коридоре приоткрылась. Майкл зашел, как он понял в одну из приемных. Широкий стол, посадочные месте для ожидающих, напольные вазы — все выглядело очень стильно, сразу были видна рука мастера. Он вспомнил о Джулии, которой угрожала ужаснейшая расправа за преступление, которого она даже не совершала. В приемной, за креслом, сидела молоденькая девушка лет двадцати трех и старательно надевала чулки. Майкла немного смутило, что барышня так спокойно делает это при нем, при мужчине. Когда он закрыл дверь, девушка задала вопрос: — А вы, собственно, по какому вопросу к нему? — она указала глазами на стену, где висела фотография Министра Пропаганды Колда Уинтера. — Я к нему по личному вопросу — ответил Майкл, смотря на портрет. — Ясно — сухо сказала секретарша, которая в этот момент подводила веки растрепанной кистью. — Дело очень важное, каждый час очень дорог! — сказал Майкл. — Что же такого у вас случилось, что вы пошли не к своему начальнику, а непосредственно к моему? — она усмехнулась от собственной колкости, продолжая так же сухо выслушивать бедолагу, который спешил к ее боссу. — Мою жену арестовали по подозрению в деле, которого она не совершала — сказал Майкл. — Вам уже назвали сумму? — спросила она. — Сумму? — не понял Майкл. — Сумму выкупа, за которую с вашей жены будут сняты все обвинения. Или же, они будут просто аккуратно переложены на какого-нибудь козла отпущения — сказала она, подкрашивая контур губ, который получился больше чем надо из за болтовни с Майклом, который быстро стала ей докучать. — Боюсь, именно это и сделали с моей женой — сказал Майкл и опустил голову, смотря в пол. — Тогда да, я вам не помогу — вздохнула Секретарша. — К нему вообще нельзя попасть? — спросил Майкл. — Нет — сказала она. — Значит все напрасно — понял Майкл, уже собираясь уходить, продумывая другой план. — Сейчас у меня с ним встреча, я могу спросить у него, готов ли он вас сейчас принять — сказала девушка. Она надела туфли на высокой платформе и поправила юбку. — Идемте! — сказала она. Они вышли из кабинета, и пошли вдоль широкого коридора. На стенах красного цвета с золотистым узором висели картины, но Майкл их не видел. Он шел, смотря в пол. Поэтому мог заметить лишь ковер, который все не кончался и не кончался. Они подошли к двери, из-за которой слышался мужской голос. — Сейчас приду! — сказала она и ловко скользнула внутрь. Майкл ждал, думая, что скажет Министру, если увидит его. Как это будет? Как можно достучаться до его чувств? Может тогда вообще не стоит говорить о том, что на Джулии висит обвинение, к которому она не причастна, а сказать про ее срок. В этот момент дверь открылась, и из кабинета вышла секретарша. — Он готов вас выслушать — сказала она. — Спасибо — сказал Майкл. — Не благодарите, идите, он ждет вас — торопила она его. Майкл вошел в тамбур, открыл вторую дверь и очутился в широком кабинете. На самом деле это помещение больше походило на банкетный зал. В зеркале над массивным столом отражались свечи, бокалы и вазы с цветами. Пол был устелен ковролином с очень длинным ворсом, как показалось Майклу. В этот момент он так нервничал, что замечал любые детали вокруг, но не увидел главного — министра. Тот сидел в кресле за столом, из-за которого его совсем не было видно. Майкл повернулся в его сторону и встал по стойке смирно. — Подойдите — услышал он и подошел к столу. До этого момента он никогда не видел Колда Уинтера. Если бы он встретил министра на улице, то подумал бы, что это какой-нибудь бродяга или старикашка-отшельник. Перед ним сидел мужчина пожилого возраста с залысиной на всю макушку, маленькие седые волосы пробивались по сторонам в разных местах. Острый вздернутый носик смотрел верх. Морщинистая улыбка оголяла искривлённые пожелтевшие зубы, отличительной особенностью этого деда были глаза, его глаза буквально вылезали из черепной коробки, а маленькие зрачки всматривались Майклу в самое нутро. Вид у старика был зловещий, пусть он и старался улыбаться, но от этого становилось только хуже, так как мурашки уже не бегали, они галопом носились по спине. Майкл почувствовал, как к его лопаткам прилипла рубашка, а по телу вниз скользят маленькие ручейки. — Что вы хотели мне сказать? — спросил министр, повернув голову, словно дикое животное, наблюдая за добычей. Майкл смог начать соображать только после этой фразы, когда отошел от волнения. — Знаете, ли, вы, ли… — не мог связать и двух слов Майкл. Дальше он перестал смотреть прямо в глаза Колду и смог более ясно объяснить причину своего появления. Он постарался максимально лаконично, но в красках, рассказать о том, что сейчас его жену, одну беременную, голодную и замерзшую держат под стражей до проведения крупного разбирательства по делу, к которому она даже не причастна. Он говорил о ее надежности, привел в пример сюжет, который писал о ней, еще когда Джулия не отработала и полугода. О том, что закон должен заботиться о матерях, а он этого не делает. Когда Майкл закончил, на лице министра повисла гримаса смущения. Его широкий лоб искривился множеством глубоких морщин, а глаза почти скрылись под нависающими веками. Майкл постоял в тишине еще несколько минут, пока взгляд министра был направлен куда-то в бок. — Юноша! — начал Колд столь неожиданно, что Майкл вздрогнул, тот продолжил. — Насколько я могу себе представить, ваша жена стала жертвой клеветы, и если ее невиновность будет доказана, то ей выплатят компенсацию за причинённый ущерб и доставленные неудобства. Но вы бы не стали отвлекать меня подобными вопросами, если бы не отчаялись в том, что вашей жене уже ничего не поможет. Особой заслуги вашей жены нет в том, что она эффективнее работала, чем обычно. Я помню эту хвалебную оду, после которой мы были положительно отмечены Министерством Войны, но надо понимать, что если бы ситуация произошла у нас, мы бы уладили этот конфликт, тем более раз ваша жена в положении, какой вы сказали у нее месяц? — спросил Колд. — Пятый, мистер Уинтер — ответил Майкл. — Вот, тем более. Однако, с этим будет разбираться Министерство Войны. Так как ситуация произошла на их заводе, и она являлась сотрудником этого же завода. Понимаете, в чем дело? — закончил он.