— Доброе утро, мистер Фейт — поздоровалась она, стоя у двери. — Доброе, миссис Леон, проходите — сказал Фейт. — Миссис Леон, на самом деле я пришел, чтобы забрать вас — сказал Фейт, закрыв за Джулией дверь. — Уже? — спросила Джулия, предвидя свой скорый конец. — Вас переводят в перинатальный центр, городской, естественно — он улыбнулся. — С меня сняты обвинения? — спросила Джулия. — Нет. Но это пока. Я работаю над этим, миссис Леон — сказал Фейт. — Что мне делать? — спросила Джулия — Сейчас вы вернетесь к себе, возьмёте свои вещи, если таковые имеются, я за вами зайду. Мне нужно будет тоже забрать кое-какие документы, связанные с вами — пояснил Фейт. — Спасибо — Поблагодарила Джулия. — Не стоит, тем более, что мы еще не сняли с вас обвинения. Мы лишь добавили других подозреваемых, это должно затормозить процесс — сказал Фейт. Джулия проследовала к себе в камеру, из вещей она принесла сюда лишь книгу, оставалась еще вода с препаратами. Книгу она оставила для Руд, бутылку с водой просунула в ее же камеру. Спрятав заранее под одеждой пакет с лекарствами, она ждала очередного переезда, которых за последний месяц было слишком много. Майкл сидел на работе, уставившись сонными глазами в монитор, ему было сложно сосредоточиться, кофе, которое он заливал в себя литрами, перестало помогать как раньше. Его могло вырубить прямо на рабочем месте, в метро приходилось стоять, иначе он рисковал проспать собственную обстановку. Ситуация в мире его вообще не интересовала, он стал менее трепетно относиться к своей работе. Например, когда он мог настрочить колонок в газете в полном соответствии с инструкциями, к которым он ни разу не прибегал, и которые кроме него никто не видел. На удивление со временем это оказалось гораздо легче. Единственной проблемой было то, что текст стал сухой констатацией факта, без небольшой художественной интерпретации и малой нотки сарказма. На работе Майкла старались не трогать лишний раз, со стороны он был словно куст, который постепенно увядал под палящим солнцем без единой капли воды, становясь с каждым днем все хуже и хуже. На самом деле внутри он надеялся на лучшее, веря, что сможет разрешить ситуацию. И если тело предательски подводило, то разум оставался холоден и трезв. Десятки кружек кофе уходили не на то, чтобы проснуться после кошмарной ночи, Майкл разрабатывал план, как им с Джулией можно спастись самим и сохранить ребенка. Пожалуй, мысли о ребенке больше всего выбивали его из колеи, ведь если бы с ним начались какие-то проблемы, то пострадать могли двое. После работы он брел на метро, в вагонах не было места, это была еще одна причина, почему ему приходилось стоять вплоть до своей остановки. Дома никто не ждал, темная квартира стала встречать его снова, как это было до прихода Джулии. Ее появление словно дало ему веру в жизнь, в счастливую семейную жизнь. Он ее получил, а то, что произошло сейчас, есть лишь испытание, которое они вдвоем должны преодолеть — думал он. С каждым днем его сосредоточенность и холодный расчет все больше давали слабину, трещала по швам мысль, что с Джулией нормально обращаются. Он ненавидел себя, ненавидел саму ситуацию за беспомощность и невозможность как-то повлиять на происходящее. В очередной раз, придя на работу, он уставился в монитор и стал работать с видом замученной овцы. В кабинет постучались. Это была Лизи, которая смотрела на него по-особенному встревоженно. — Твоя жена на линии! — сказала она. Майкл пулей долетел до соседнего кабинета. — Алло, милая, алло! — кричал Майкл в трубку. — Да. Майкл все хорошо — отвечала ему Джулия. — Как ты? — спросил Майкл. — Я в порядке. Ребенок тоже, с ним все хорошо — отвечала Джулия. — Я рад! Очень рад! — облегченно вздохнул Майкл. — А откуда ты звонишь? — спросил он — Из роддома, я на обследование сейчас пойду — отвечала она. — Тебя отвезли туда обследоваться и потом увезут обратно? Давай я сейчас приеду? — спрашивал Майкл. — Нет. Все гораздо лучше, я останусь здесь вплоть до родов — отвечала Джулия. У Майкла выступили слезы, он был рад, что с женой все в порядке, она жива. — Я могу приехать вечером? — спросил он. — Милый, конечно можешь. Я буду ждать тебя — сказала Джулия. — Я люблю тебя, Юля так… — Майкл расплылся в улыбке. На том конце послышался старый женский голос. — Кончаем болтать! Быстренько марш в кабинет — раздалось в трубке. — Майкл, я буду ждать тебя вечером, целую, любимый — Джулия положила трубку. Майкл вернулся к себе в кабинет, в голове бушевали эмоции. Казалось бы, он должен был вовсю радоваться, но жизнь научила не делать этого раньше времени, он будет радоваться, когда приедет к Джулии в родильный дом, который находился в часе езды. Сейчас ему оставалось работать, сохраняя спокойствие. Джулия жива, с ней все в порядке, значит, есть смысл продолжать жить и трудиться дальше. Вечером Майкл поймал такси и поехал в перинатальный центр. Ему впервые никто не преграждал дорогу прямо у входа, никто не требовал с него денег за то, чтобы пройти и увидеться с женой. Наоборот, ему дали бахилы, чтобы он мог пройти к ней. На фоне последних событий это казалось безумием, или, как думал Майкл, это было лишь затишье перед бурей, после которого разразиться настоящий ад, который он планировал предотвратить. Сверившись с журналом поступивших, Майкл увидел «Леон Дж. 9 палата». Он стал плутать по коридорам в поисках девятой палаты. Последнее что он видел, это вывеску, не шуметь. Двери были без номеров, стучаться и заглядывать в каждую из них Майкл постеснялся. Он попытался рассмотреть, может где-то стоит отметка для врачей, чтоб хоть они не путались. В этот момент в длинном коридоре, на противоположном конце, открылась дверь. Из нее вышла Джулия, и встала у окна напротив палат, выглядывая в окна и высматривая кого-то внизу. — Не меня ищешь? — спросил Майкл, подойдя тихо сзади и шепнув на ухо. Джулия обернулась и обняла мужа. — Наконец-то это закончилось — сказала она. — Ах, если бы — подумал Майкл, но вслух не сказал. Ему сейчас было важно, чтобы Джулия была спокойна перед родами, тревожить ее навязчивыми мысли о побеге он решил после того, как она поживет здесь несколько дней. Пока ему оставалось ждать и надеется на лучшее. На то, что им удастся исчезнуть для всех. — Что показало обследование? — спросил Майкл, после долгой паузы, пока они стояли обнявшись. — 32 неделя, с ребенком все хорошо, посоветовали, чаще есть овощи ну и тому подобное — ответила Джулия. — Над тобой не сильно издевались там? — спросил он, имея в виду тюрьму. — Нет, это уже не важно — сказала Джулия — А заключенные к тебе не приставали? — спрашивал он. — На всем этаже, где я сидела, были одни женщины — объяснила Джулия. — Ну, к тебе только сунься, я знаю — он улыбнулся, намекая на ее умение быть жесткой и острой на язык. Джулия улыбнулась в ответ. — Хорошо кормят? — спросил Майкл — Нормально. Лучше, чем там, конечно — пошутила она. — Завтра что будешь делать? — спросил Майкл. — Завтра хочу отлежаться, после обеда сказали пройти диагностику — ответила Джулия. — Диагностику ты проводила, когда в машине ковырялась, а тут тебя обследуют — сказал Майкл, гладя Джулию по голове. — Ты сейчас испортишь мне прическу — сказала Джулия — Ты все равно спать ложишься, завтра по новой будешь все делать — сказал он, аккуратно потрепав ее по голове. — Мистер Леон, посмотрите на меня внимательно. Вам кажется, что я сейчас в адеквате? А? — спросила она, глядя ему в глаза. — Нет, но мне кажется, вы чем-то расстроены — сказал Майкл, подыгрывая супруге. — Именно — закивала Джулия. — И чем же я так насолил? — спросил Майкл, улыбаясь. — Ты еще и лыбишься? Мы уже несколько минут стоим, ты так меня и не поцеловал, я между прочим жду тебя тут… — дальше Майкл не дал ей договорить. Их губы слились в страстном поцелуе. Они так и продолжали стоять, за окном начался дождь. По крыше, по окнам зашумели падающие капли. Под окнами эти же капли дождя с грохотом приземлялись на лист металла, служивший крышей для маленькой будочки местного киоска. С открытого окна сквозило холодным сырым ветерком. На подоконник лилась вода. Но молодой паре было далеко не до этого. — Так, это что мы тут устроили! Быстро в палату — прервала их маленькая медсестра. Майкл увидел создание, похожее на бульдога и одновременно на Уинстона Черчилля. Она была столь маленькой и полной, что Майкл подумал, как было бы быстрее — обогнуть ее или перепрыгнуть, убегая прочь. Его шуточные мысли нарушили ворчания старой бабки. — Шуруй в палату, сначала этого родить надо, потом уже за других принимайтесь — пожилая дама прошла по коридору, закрыв окна. Молодая пара улыбнулась ей в след. Майкл обнял Джулию, прежде чем уйти. — До завтра моя дорогая — сказал он ей на ухо. — Я буду ждать — отвечала она. — Живее! — донесся хриплый голос из конца коридора. Джулия вернулась в палату и захлопнула дверь, Майкл стал проходить к выходу. Учреждение вот-вот должно было закрыться для посетителей. Добравшись до квартиры, Майкл вошел в спальню и довольный завалился на кровать. Жизнь, кажется, начала ему улыбаться, он не хотел упускать такой шанс. На следующий день Майкл, выйдя с работы пораньше, поехал в Родильный дом, захватив пару подарков для Джулии. Когда он оказался в коридоре, там никого не было. — Должно быть в палате — подумал Майкл. Дверь, из которой выходила Джулия, стояла прямо напротив форточки, что вчера закрывала ворчливая дама. Майкл постучался и вошел, в палате было восемь кроватей и две девушки, одна из них посмотрела на Майкла.