Она пропустила его, ошарашенно наблюдая, как двое его спутников вносят в комнату бесчувственную девушку. Пока они укладывали ее на постель госпожи Дин, судья приказал: — Раздуй угли в жаровне, чтобы согреть комнату. Потом вскипяти воду и завари в большом чайнике чай, и пусть она выпьет, сколько сможет. Она провела много часов раздетая в холодной и сырой галерее, и, хотя гипс частично ее защищал, все же она могла серьезно простудиться. Потом смочишь гипс теплой водой и удалишь при помощи полотенца. И будь осторожна: рана на груди у нее неглубока, но повреждения на руках и ногах могут быть серьезнее, чем кажутся на первый взгляд. И не забудь проверить, все ли у нее в порядке со спиной. Ты же, как акробатка, должна уметь справляться с растяжением мышц и вправлять позвонки и суставы? Госпожа Дин утвердительно кивнула. Она бросила сочувственный взгляд на неподвижную девушку. — Сейчас я принесу кое-какие лекарства и мази, — добавил судья. — А эти двое останутся на страже снаружи. Принимайся задело! Не задавая вопросов, госпожа Дин сразу же начала раздувать бамбуковым веером угли в жаровне. Судья Ди вывел Дао Ганя и Цзун Ли из комнаты и сказал: — Приведите сюда господина Кана. А если вам попадется Мо, арестуйте его. И не слишком с ним церемоньтесь! Он заторопился вверх по лестнице, направляясь к себе на третий этаж. Судье пришлось разбудить служанок. Когда те отворили дверь, он прямиком прошел в спальню, освещенную двумя догорающими свечами. Сквозь занавес балдахина он увидел, что три его жены мирно спят под расшитым стеганым одеялом, тесно прижавшись друг к другу. Судья на цыпочках прошел к ящику с лекарствами и долго рылся в разных его отделениях, пока наконец не отыскал коробочку с пропитанными маслом повязками и несколько баночек с мазями и порошками. Обернувшись, он увидел, что Первая госпожа проснулась. Она сидела в постели, запахнувшись в ночное платье, и наблюдала за ним заспанными глазами. Судья Ди успокаивающе ей улыбнулся и вышел вон. Когда он снова добрался до дверей госпожи Дин, Дао Гань сообщил ему, что в комнате Кан Идэ никого нет: ни его самого, ни медведя. — Отправляйся к госпоже Бао и приведи ее сюда, — велел судья. — Какой же негодяй так издевался над ней, ваша честь? — едва владея собой, спросил Цзун Ли. — Скоро мы это узнаем! — кратко ответил судья. Вернулся Дао Гань. Дверь в комнату госпожи Бао была заперта, ему удалось открыть ее с помощью отмычки, но там никого не оказалось. Он нашел только узел с одеждой Белой Розы. Вещи госпожи Бао исчезли, и ни одна из двух постелей не была разобрана. Судья Ди молча выслушал его. Заложив руки за спину, он начал прохаживаться взад-вперед по коридору. Наконец госпожа Дин открыла дверь и поманила к себе судью. — Ждите, я позову вас, когда будет надо, — предупредил Ди своих спутников и последовал за госпожой Дин. Он подошел к кровати. Госпожа Дин откинула покрывало и поднесла свечу поближе. Судья Ди внимательно осмотрел девушку. Она по-прежнему была без сознания, но, когда судья ощупывал ссадины от зажимов, губы ее слегка дрогнули. Судья выпрямился и достал из рукава коробочку. — Раствори содержимое в чашке горячего чая, — распорядился он. — Это болеутоляющее снотворное. Он продолжал осмотр. Пульс девушки ему не особенно понравился, но было похоже, что никаких внутренних повреждений у нее нет. Она оставалась девственницей, и никаких следов избиения судья не заметил, если не считать кровоподтека на левом виске. Ди наложил на ссадины мазь и прикрыл сверху промасленными повязками. Судья с удовлетворением отметил, что госпожа Дин залепила рану на груди пленкой от яйца, и снова укрыл девушку. Затем достал из другой коробочки щепотку белого порошка и всыпал его в ноздри Белой Розы. Госпожа Дин передала ему чашку с лекарством. Судья жестом попросил ее приподнять голову Белой Розы. Девушка чихнула и открыла глаза, судья заставил ее выпить лекарство, после чего ее снова уложили. Он присел на край постели. Девушка уставилась на него широко раскрытыми, непонимающими глазами. — Позови сюда этих двоих! — повернулся он к госпоже Дин. — Скоро она сможет говорить, и они нужны мне как свидетели. — Она уже... вне опасности? — встревоженно спросила госпожа Дин. — Ни о чем не беспокойся, — ответил судья. Улыбнувшись, он потрепал ее по плечу и добавил: — Ты сделала все правильно. А теперь пригласи этих двух парней! Как только вошли Дао Гань и Цзун Ли, судья ласково обратился к Белой Розе: — Теперь ты в безопасности, дорогая. Скоро ты сможешь как следует выспаться. Ему не понравилось странное выражение ее глаз. — Поговори с ней, — обратился он к Цзун Ли. Поэт склонился над девушкой и нежно позвал ее. Вдруг она словно бы пришла в себя, взглянула на поэта и еле слышно спросила: — Что произошло? Мне снился кошмар? Поэт опустился на колени рядом с ложем, взял девушку за руку и принялся нежно ее поглаживать. Судья ободряюще произнес: — Что бы это ни было, теперь все уже позади. — Но они стоят у меня перед глазами! — вскричала она. — Эти ужасные лица! — Расскажи мне о них, — попросил ее судья. — Ты же знаешь, как нужно поступать с дурными снами: как только ты их расскажешь, они утрачивают над тобой власть и исчезают, исчезают навсегда. Кто отвел тебя в галерею? Белая Роза глубоко вздохнула. Уставившись на занавеси балдахина, она медленно заговорила: — После представления я была в сильном смятении. Я всегда очень любила брата и ужасно перепугалась, когда тот человек угрожал ему своим мечом. Извинившись перед госпожой Бао, я отправилась к брату за кулисы. Сказала ему, что оказалась в очень сложном положении и что хотела бы побеседовать с ним наедине. Он велел мне идти в его комнату, по пути выдавая себя за него. Вы же знаете, что он был одет в костюм актрисы? — Она вопросительно взглянула на судью. — Да, мне об этом известно, — подтвердил судья Ди. — А что произошло после того, как ты, направляясь к брату, встретилась в коридоре с нами? — Свернув за угол, я столкнулась с госпожой Бао. Она была страшно рассержена, начала меня распекать и силком затащила в нашу комнату. Там она начала придумывать себе оправдания. Заявила, что несет за меня ответственность, а потому не может допустить, чтобы я общалась с актрисой, пользующейся сомнительной репутацией. Я обиделась на нее за грубое обращение со мной, и это придало мне мужества. Я объявила, что раздумала становиться монахиней. Потом добавила, что непременно должна встретиться с госпожой Оуян, с которой якобы я была хорошо знакома еще по столице. Госпожа Бао довольно спокойно приняла мои слова. Она сказала, что, разумеется, я вольна принимать любое решение, но что в монастыре уже начались приготовления к моему посвящению и поэтому ей немедленно нужно уведомить обо всем настоятеля. Когда она снова вернулась, то сказала мне, что настоятель хочет меня видеть. Обратив взор к Цзун Ли, девушка продолжала: — Госпожа Бао повела меня к храму. Мы поднялись по лестнице справа. После нескольких подъемов и спусков мы наконец оказались в маленькой прихожей. Госпожа Бао велела мне переодеться в монашеское платье, поскольку являться на прием к настоятелю пристойно именно в таком облачении. Вдруг я поняла, что они пытаются насильно заставить меня стать монахиней. Я отказалась переодеваться. И тогда госпожа Бао пришла в ярость. Я ее такой никогда не видела: она обзывала меня ужасными словами. Потом сорвала с меня одежду. Меня настолько ошарашила произошедшая с ней невероятная перемена, что я даже не сопротивлялась. Она втолкнула меня, голую, в соседнюю комнату. Девушка бросила на судью жалобный взгляд. Он поспешно предложил ей еще чашку чая. Тихим голосом она продолжала: — Я увидела большую, роскошно обставленную спальную комнату. У задней стены стояло ложе; занавеси из желтой парчи были наполовину задернуты. Оттуда донесся приглушенный голос: «Иди ко мне, моя невеста! Я проведу твое посвящение надлежащим образом!» Только тут я поняла, что попала в ловушку, расставленную злыми людьми, и что нужно попробовать спастись бегством. Ринулась к двери, но эта женщина схватила меня и быстро закрутила мне руки за спину. Потом за волосы потащила меня к кровати. Я лягнула ее и что было мочи закричала, призывая на помощь. «Отпусти ее! — раздался голос. — Я хочу получше ее рассмотреть!» Госпожа Бао заставила меня опуститься на колени перед кроватью и отступила назад. Я услышала, как ложе заскрипело. Звук этот показался мне настолько ужасным, что я разрыдалась. «Вот так-то будет лучше! — сказала госпожа Бао. — Будь послушной девочкой и делай то, что он тебе прикажет!» Я крикнула ей, что прежде им придется меня убить. «Принести хлыст?» — спросила эта гнусная баба. Но голос произнес: «Нет, не нужно портить такую красивую кожу. Девчонке нужно дать некоторое время на размышление. Пусть она вздремнет!» Тогда госпожа Бао приблизилась ко мне и неожиданно резко ударила в висок. Я потеряла сознание. Цзун Ли хотел что-то сказать, но судья Ди остановил его движением руки. Немного помолчав, Белая Роза продолжила: — Я пришла в себя от мучительной боли в спине. Я полувисела, полулежала на чем-то твердом. Мне ничего не было видно, поскольку волосы свисали на лицо. Я попыталась раскрыть рот, но он был заткнут кляпом. Руки и ноги охватывали железные оковы, которые при малейшем движении больно врезались в тело. Спина у меня болела, а кожа по всему телу была сильно стянута. Мне показалось, что я покрыта какой-то коркой. Чувствовала я себя ужасно, но когда сквозь свисавшие на глаза волосы разглядела уставившееся на меня страшное злобное лицо, сразу позабыла о боли. Я решила, что умерла и пребываю в ином мире. От охватившего меня ужаса я снова лишилась чувств. Снова я пришла в себя от невыносимой боли в руках и ногах. Я принялась изо всех сил дуть и сумела немного раздвинуть пряди волос. Тогда я поняла, что демон, прижимавший копье к моей груди, на самом деле — деревянный. Мне стало ясно, что меня положили на место одной из статуй в Галерее ужасов, а тело покрыли слоем гипса. Осознав, что еще жива, я облегченно вздохнула, но вскоре меня снова охватил ужас. Мне показалось, что за моей спиной стоит кто-то со свечой. Какую новую пытку они замыслили для меня, совершенно беспомощной? Потом свет погас. Все погрузилось в кромешную тьму. Я услышала звук мягких удалявшихся шагов. Я отчаянно пыталась освободиться от кляпа, лучше что угодно, чем лежать одной в темноте. Но тишину нарушал только шорох снующих вокруг крыс... Она закрыла глаза и передернулась от отвращения. Цзун Ли заплакал. Его слезы капали ей на руку. Через какое-то время она подняла глаза и устало продолжала, обращаясь к судье: — Не знаю, сколько времени я там провела. Я почти обезумела от боли и страха, а холод и сырость пронизывали меня до костей. Наконец я заметила свет и услышала голоса. Я узнала ваш голос, господин, и отчаянно старалась привлечь к себе внимание, пробовала пошевелить пальцами, но они совершенно онемели. Я слышала, как вы сказали, что женщины непристойно обнажены. Надеюсь, на мне по крайней мере была набедренная повязка? — Она встревоженно посмотрела на судью. — Конечно же! — поспешил заверить ее судья. — Но на других статуях их не было. Отсюда и мое замечание. — Я так и думала, — облегченно вздохнула Белая Роза, — но не была в этом до конца уверена из-за покрывавшего меня гипса. Ну а потом... потом вы удалились. Я понимала, что единственная моя надежда — это попытаться как-то привлечь ваше внимание, если вы вернетесь, и мучительно старалась что-нибудь придумать. Вдруг меня осенило, что если бы мне удалось немного пошевелиться, чтобы упиравшийся мне в грудь кончик копья вонзился в тело, то на белом гипсе проступила бы кровь и это бросилось бы в глаза. Невероятным усилием мне удалось чуточку сдвинуться. Боль от копья, прорезавшего кожу, была незначительной по сравнению с чудовищной болью в спине и руках. Из-за гипсовой корки я не могла понять, сколько крови вытекло. Но потом я услышала, как одна капля упала на пол, и поняла, что мой замысел удался. Это придало мне мужества. Вскоре я снова услышала звук шагов. Кто-то быстро пробежал по галерее, не взглянув на меня. Я продолжала надеяться, что вы скоро придете, но ожидание казалось бесконечно долгим. Наконец вы появились... — Ты очень мужественная девушка! — произнес судья Ди. — Мне бы хотелось задать тебе только два вопроса, после чего ты сможешь наконец отдохнуть. В общих чертах ты изложила, как госпожа Бао привела тебя в комнату, где тебя ждал тот мужчина. А не могла бы ты поподробней описать мне тот путь, которым вы туда шли? Усиленно напрягая память, Белая Роза нахмурила изящно изогнутые брови. — Я уверена, — сказала она, — что это было в одном из помещений, расположенных восточнее храма. Что же касается остального... то я никогда раньше там не была, по пути мы столько раз поворачивали... — А вы случайно не проходили через лестничную площадку с глубоким квадратным колодцем посередине, со всех сторон обнесенным решеткой? Она безнадежно покачала головой. — Не помню! — Ну это не так важно. Теперь скажи мне, узнала ли ты голос, который доносился с кровати? Мог это быть настоятель? Она снова покачала головой. — Этот омерзительный голос все еще звучит у меня в ушах, но он ни на что не похож. А у меня хороший слух, — добавила она с едва заметной улыбкой. — Когда вы в первый раз вошли в галерею, я сразу различила голос Цзун Ли, хотя он доносился издалека. Облегчение же, когда... — Именно Цзун Ли подал мне идею, что ты находишься в галерее, — заметил судья Ди. — Не будь его, я бы тебя не отыскал и решил бы, что тебя убили. Она повернула голову и с признательностью посмотрела на коленопреклоненного юношу. Потом обратила глаза к судье и слабым голосом произнесла: