– Может, вы беглый из мест лишения свободы или скрывающийся от алиментов нарушитель. Предъявите, гражданин! Гражданин вздохнул и вытянул из внутреннего кармана купюру. Достоинством в пять тысяч рублей. – На, лейтенант, держи. И давай разойдемся. Некогда мне. – А это чего?.. Это взятка? Должностному лицу? Который исполняет служебный долг! А ну, предъявите документ! – Ну ты придурок, – вздохнул «гражданин». – Я вот тебя сейчас пинком отсюда. – Оскорбление при исполнении. Угроза действием! Представителю органов! А ну, к стене. Лицом! На шум выглянул еще какой-то «гражданин». – Вы чё тут? – Да вот, лейтенант… – Ну так отпусти его. – Он не уходит. Арестовать нас желает. – Точно, придурок! – Еще оскорбление! Два оскорбления! Да вас тут целая банда! Всем – предъявить! Участковый стал выдергивать из кобуры пистолет. Толкнул жильца, ввалился в дом. Захлопнул за собой дверь. – Руки вверх! Передернул «макаров». Отчего все притихли. Потому что нет ничего более опасного, чем оружие в руках дурака. – Пушку-то опусти, лейтенант. А то пальнешь еще сдуру. Мы сейчас твоему начальству перезвоним, и можешь идти метлой махать. Но участковый отчего-то не испугался. Отчего-то повернул «граждан» лицом к стене, растащив им пинками в стороны ноги. – Кто еще в доме? Шарахнул рукоятью пистолета одного из «граждан» по затылку. Тот кулем свалился на пол. Как мертвый. А может, и мертвый. Он, по ходу, не участковый! – Кто и где еще в доме? Отвечать быстро, не задумываясь. Или ты покойник! Обшарить быстро левой рукой, обхлопать карманы, выдернуть из заплечной кобуры оружие. Повернуть рывком, ударить дулом в лицо, в рот, выламывая зубы, чтобы напугать и дара речи лишить. Чтобы на крик не нарваться. – Пойдешь вперед, покажешь, где другие. Закивал, косясь на упавшего приятеля, из разбитой головы которого по ламинату расползалась к плинтусам черная липкая лужа. – Пошли! Ухватить жестко за волосы на затылке, потянуть, толкнуть вперед, лишая воли к сопротивлению. Прикрыться им на случай встречных выстрелов. Поднялись по лестнице. Навстречу по коридору шагнула чья-то задумчивая фигура. Крикнуть, огорошить, не дать сообразить: – Ваш приятель упал, лицо разбил. Скорее бинты! Звоните в «скорую»! А самому продолжать идти. Шаг сделать. Еще. Успеть, пока он раздробленную физиономию рассматривает, пока соображает, что к чему, где аптечка, кому звонить. Пока на ползущую и капающую на пол кровь всё внимание. Последний шаг. Крепче уцепить пальцами волосы, с силой ткнуть голову покалеченного охранника вперед, ударить его коллегу лбом в незащищенное открытое лицо! Треск, словно два бильярдных шара сошлись. Готов! – Кто еще? Есть еще охрана в доме? Говори! Замотал головой. В ужасе. Не врет. В таком состоянии не врут. – Где Драматург? Покажи! Или пристрелю. Втолкнуть, ввинтить в разбитый рот пистолет. Замычал от боли и страха, задергался. – На счет «два»… Щелкнуть, взвести курок. Хотя для выстрела совершенно не обязательно. Но для давления на психику не помешает. – Раз!.. Кивнул куда-то вперед. – Пошли! Показывай! Пошли, почти побежали. – Здесь? – Угу… Дверь. Толкнуть ее ногой, выбивая замок. Какой-то офис… Стол. За столом человек. В очках. Чисто студент. Поднял удивленные, испуганные глаза. Ну, здравствуй, Драматург. Ударить по затылку охранника, громко, с хрустом, для пущего страха. Отбросить от себя. Тот упал, ткнувшись разбитым лицом в пол. Драматург замер, как парализованный. Он всё больше писал, а тут увидел… – Руки! Руки с клавиатуры! Задрал руки. – Из-за стола! Вышел. Замер. Затряслась, задергалась нижняя губа. В глазах ужас. – Собирайся. Идешь со мной! Где вся информация? Кивнул на ноутбук на столе. И на жесткий диск рядом. – Пароль для входа? На… пиши. Соврешь – ляжешь как он. – Ткнуть ногой бесчувственно лежащего на полу охранника. Взял листок. Торопливо написал что-то. – Ничего не перепутал? – Нет… – Молодец. Будешь вести себя хорошо – не трону. Вякнешь – пуля. Ты здесь – по самые уши! Понял? Закивал согласно. Приятно иметь дело с интеллигентной публикой. Которая всё понимает с полуслова. – Сейчас мы уходим. Поговорим после. В более спокойной обстановке. Идешь впереди меня, вперед не забегаешь, вправо-влево не шарахаешься. Шаг в сторону или прыжок на месте считается побегом и пресекается выстрелом. Доступно объяснил? Тогда – вперед. Перешагнули через охранника – пошли. – По улице, до машины идти быстро, без лишней мимики и резких телодвижений. Где пишутся камеры? – Там. – Тогда заскочим на минуту. Не люблю оставлять своих изображений. Не фотогеничен я. По улице прошли спокойно. Сели в машину. Поехали. – Держи шапочку. Натяни ее на голову до подбородка и ложись на заднее сиденье. Там плед, накройся им сверху. По ходу – головы не поднимать, не шевелиться, никаких звуков не издавать. Если нас остановят – молчать. Лежишь как мертвый! Если не хочешь лежать – мертвым. Вопросы? Ну, какие вопросы… Всё понятно. Он же Драматург, он умеет сюжеты выстраивать. В том числе этот. А связать в единую мизансцену крики о помощи и выстрел в затылок не так уж трудно. Теперь можно снять «намордник», чтобы не привлекать лишнего внимания. Через километр – смена машины. И имиджа. Через три – еще раз. Потом, не откладывая в долгий ящик, допрос под видео. Этот не будет сильно упорствовать. Если всё хорошо обставить. Он же не боец, он сочинитель, он к суровому обращению, к окрикам и подзатыльникам не привык. Он сам себя больше любого палача напугает. Так что тут всё в порядке. Зацепили ниточку. Потянули. Теперь можно будет весь клубок распустить…