* * * – Заходи! К стене! Руки за спину! Подвал. Темный. Сырой. С железной дверью. В стене ржавая скоба с цепью. Для антуража. Потому что впечатлительные натуры умеют оценить предложенный реквизит и воссозданную с его помощью атмосферу. Сразу вспоминают застенки гестапо, пыточный инструментарий инквизиции, графа Монте-Кристо в замке Иф, следователей НКВД образца тридцать седьмого года… Начитанные они. И воображение хорошее. Богатое. Крутит головой по сторонам, осматривается, вникает. Может, его для пущей убедительности к цепи пристегнуть, а самому рукава по локоть закатать и клеенчатый фартук нацепить, чтобы оправдать самые мрачные ожидания? Или одной шапочки с прорезями для глаз довольно будет? Ну что, насмотрелся, оценил? Теперь можно спросить. Доброжелательно: – Как тебя звать-то? – Алексей. – Лёша, значит… С плохой компанией ты связался, Лёша. С очень плохой. Вот мы их теперь по всей строгости, а с тобой даже не представляю, что делать. Мамка-то с папкой у тебя есть? – Есть. – Не знаю, как они переживут. Но если ты во всем сам, добровольно признаешься… Так, кажется, в книгах должны начинать допрос следователи ЧК – с притворного сочувствия, прежде чем пальцы ломать. Вздохнуть. Встать. Пройтись туда-сюда, стуча каблуками. Потеребить цепь, погреметь железом. А на нем капельки, ой! неужели крови? Или кетчупа. И на полу под цепью что-то красненькое, лужицей. Заметил, впечатлился, побледнел… Закивал часто-часто: – Я расскажу, конечно. Всё… – Ну давай, рассказывай. Чистосердечное признание – оно облегчает душу и засчитывается при вынесении. Всю эту ерунду ты придумывал? – Я. Но меня просили. То есть я хотел сказать – заставляли. Меня пугали. Угрожали… Ну, это лирика. – Какие сценарии предусматривались? – Разные. Жесткие и мягкие тоже. – Мягкие – это когда мягко стелешь, да жестко… сидеть? Как на колу? Вздрогнул плечами. Видно, что не знает, как отвечать, чтобы угодить. Потому что очень хочется угодить. Вон как в глазки заглядывает. Заискивающе. – Предусматривались ли сценариями варианты физического устранения Президента? Ну, что молчишь? Отвечай. – Добавить в голос металла. Подойти вплотную. Нависнуть. Гаркнуть вдруг, как плетью хлестануть: – Говори!!! Кивнул обреченно. – Кто-то из охраны? – Откуда вы знаете? – вскинулся, удивился искренне. – Догадался… Это ты предложил постепенно заменить прежнюю охрану на новую? Твое творчество? – Да. При старых телохранителях реализовать сценарий было бы невозможно. Но я только предложил!.. – Каким образом предполагалось осуществить переворот? – Через покушение во время встречи с населением. Должна была случиться перестрелка с террористом и… случайная пуля. Хитро! Кто-то палит в белый свет как в копеечку, а кто-то – прицельно, в кого нужно. Хоть даже сзади, «целясь» в злоумышленника, а попадая… Всех собак вешают на бедного террориста-одиночку. Уже покойного. Как на Ли Харви Освальда. Охране – выговор с занесением, максимум – отставка. Безвременно почившему – пышные похороны. А потом можно коллективно рыдать подле гроба. И никакого заговора – просто трагическая случайность. С последующей тихой передачей власти, с обожествлением покойника и ссылками на то, что верные ученики будут чтить его заветы и продолжать его путь. Дабы народ не забузил и принял мятеж как данность. – Кто должен стрелять? – Я не знаю. Меня не посвящали. – Еще сценарии были? – Были. Предусматривался вариант болезни. Скоротечной. – Отравление? Хотели накормить нашего Гаранта мышьяком, как французского императора? – Да… То есть нет. Конечно, не мышьяком. Там должны были быть задействованы более серьезные химические вещества, которые провоцируют возникновение тяжелых патологий и убыстряют их течение. – А как ввести препарат? – Через контакт с вещами, бумагами, мебелью, одеждой. Или через еду. – Но ее проверяют. – Там, кажется, есть свой человек, который готов… Тоже хорошо – внезапная неизлечимая болезнь вождя, который лежит без сознания на смертном одре, а его преемники от его лица передают сами себе власть. Правда, более сложный сценарий, так как случайно очнувшийся на пару часов больной может чего-нибудь подпортить. Или медики вякнуть. Или патологоанатом чего-нибудь накопать. Если, конечно, тут же не сжечь тело и не развеять пепел над малой родиной, согласно завещанию покойника. – Еще? – Бытовая травма. Но эти варианты сырые, их пока не стали прорабатывать. Сырые, но перспективные. Взял Президент утюг, чтобы штаны погладить, а там шнур перетёршийся. Или в ванне поскользнулся и башкой о раковину, а охрана не услышала и три часа в ванную комнату не заходила. Да мало ли что еще. Хоть даже подавился шоколадкой, которая не в то горло попала. Все под богом ходим. Народ поймет. – Всё? – Нет, были еще варианты, связанные с гибелью большого числа людей. Но я был против них. – Взрывы? Применение ОВ? Авиакатастрофы? – Что-то вроде этого. Но это более трудные в реализации сценарии, потому что там присутствует элемент случайности и расползания информации. Ну да, такие сценарии замять сложнее и как впоследствии объяснить, что в момент покушения подле Президента вдруг не оказалось его сподвижников? Они что, заранее знали, что самолет упадет и потому билеты сдали? Или на всякий случай прихватили с собой на брифинг противогазы? – Твои функции? – Придумать, просчитать детали, учесть все возможные случайности и варианты развития событий в рамках существующих реалий… Вы поймите, это чисто творческая работа, понять, что может произойти в процессе реализации сценария, кто и как среагировать на ситуацию и как нейтрализовать возникшую угрозу. Там возникает масса вариантов и вопросов, на которые я должен был найти ответы. – Когда планировалось покушение? – Примерно через месяц. Через месяц… Значит, успели вовремя. – Кто еще в заговоре? Из первых фигур? – Не знаю. Я имел дело только с заказчиком и никого из тех, кто его поддерживает, не знаю. – Военные? Что-нибудь слышали об их участии в заговоре? – Знаю, что проводилась какая-то работа в воинских частях в Подмосковье, которые должны были подстраховать переворот. – В Подмосковье или в Центральном Регионе? – В Подмосковье. Но там что-то не связалось. Ну, то есть на первичное выступление никто не решился, но обещали поддержать после того, как всё произойдет. Понятно. Когда всё определится, когда Верховного главнокомандующего не будет и начнется дележка власти среди преемников, которые перегрызутся друг с другом. Как после смерти Сталина. Тут, конечно, военные не помешают. За кем будет больше погон мелькать, те и верх возьмут. Крепко тут всё завязалось. – Значит, так… сейчас ты всё это подробно напишешь со всеми именами, датами, деталями и своими комментариями. Надеюсь, ничего не забудешь. Если забудешь – пеняй на себя. Снова для пущей убедительности звякнуть «кандалами». Вздрогнул. Очень впечатлительный парнишка. С фантазией. Смотрит преданно. – А если я… если напишу… Вы меня отпустите? – К мамке с папкой? Если всё напишешь, если не соврешь – отпущу. Нужен ты мне…